Президент в лабиринте. Лабиринт в президенте…
Политика // 10:00, 6 марта 2009 // 1787
Собственно говоря, президентские выборы в Украине уже идут. Предвыборная кампания пребывает в самом разгаре, основные кандидаты ясны, ясны их программы, их реальные возможности, их союзники и противники, легко просчитываются шансы на победу. Что из того, что до официального старта президентской гонки еще почти год? Все расстановки сил давно уже сложились, возможные вариации – незначительны. Интрига, конечно, все еще есть, но уже не то чтобы очень… Гораздо интереснее другое: а что, собственно, будет после президентских выборов?
Проблемы современной Украины корнями уходят во времена СССР. Тогда носителями высоких технологий были в основном российские и украинские предприятия – так уж сложилось исторически, что и космический, и ядерный технологический сегмент был расположен в основном на территории УССР и РСФСР. Распад единого технологического комплекса на две «полутехнологические» половинки закономерно привел к тому, что заработавшие после постсоветского смутного времени приватизированные предприятия переориентировались на внешний рынок, поставляя на него либо сырье, либо полуфабрикат, нуждающийся в дальнейшей обработке.
Между тем, рынки таких товаров заполнены очень плотно. Покупатель, обладающий технологиями для их дальнейшей переработки, может диктовать поставщикам свои условия. Украинские производители сумели пробиться на эти рынки лишь с трудом, не за счет качества, а за счет демпинговых цен. Низкие цены, в свою очередь, удавалось поддерживать за счет дешевой энергии и низкой оплаты труда: украинские химики и металлурги получают зарплату на порядок меньшую, чем у своих западных коллег. Владельцы украинских предприятий, в отличие от европейских бизнесменов, практически не были обременены социальными расходами, как не обременены они ими и сейчас. Дешевую энергию давал недорогой – в то время - российский газ. Но даже при таких, сравнительно благоприятных, условиях украинские производители выходили на внешние рынки с огромным трудом и минимальным запасом рентабельности. Любой рост себестоимости оказывался для них смертельно опасным.
Итак, экономика Украины, обладавшей в прошлом приемлемыми технологиями в авиационно-космической сфере, электронике, машино- судостроении стала экспортно-сырьевой. Всё производство готовой продукции, за исключением продуктов питания и недорогих поделок, в самом лучшем случае – отверточной сборки, в Украине постепенно отмерло. Все начали закупать за границей, с каждым годом увеличивая цифру импорта.
Этому же поспособствовал и массовый вынужденный отъезд граждан Украины на заработки за границу – привозимая ими валюта также расходовалась на закупку зарубежного ширпотреба.
При относительно благоприятных условиях в мире такая ситуация долгое время могла находиться в равновесии. При минимальных усилиях, направленных на модернизацию сырьевых производств, в сочетании с благоприятными условиями, ситуация могла даже стабилизироваться, а Украина – превратиться в относительно благополучную страну «третьего мира». Правда, для того, чтобы такая страна стала действительно стабильной, необходимо было существенно понизить и культурный и образовательный уровень населения, но и это успешно делалось, введение ЕГЭ – очередной важный шаг в этом направлении. Ну, а при осознанных – и очень больших - усилиях, плюс благоприятное стечение обстоятельств и некоторое везение, Украина могла, и еще, в принципе, может «выпрыгнуть» из нынешней ямы, войдя, в течение лет 30-50, в нижний эшелон технологически развитых стран.
Проблема в том, что ни на одном этапе постсоветского развития Украины никакой сколь-нибудь последовательной программы развития и модернизации страны просто не существовало. Отдельные технологические успехи неизбежно глохли на общем низком уровне. Это естественно – высокая технология не может существовать на отдельно взятом производстве, она бывает устойчивой только при широком распространении, при достижении общей высокой планки, в противном случае такая технология становится чем-то вроде циркового фокуса: занятно, эффектно, мастерство исполнителя вызывает уважение, но практическое значение, увы, близко к нулю. Шаткое равновесие экспорта и импорта, полнейшая зависимость от ввоза валюты «заробитчанами» и ввоза импортных товаров оптовиками, от малейших колебаний цен на газ, на сталь, на химию – все это создавало крайне неустойчивую экономическую ситуацию, которая, в свою очередь усугублялась политической борьбой. Анализируя все эти факторы, удивляешься не проблемам, которые испытывала и испытывает Украина, а, скорее, тому, что в ее постсоветской истории были и относительно благополучные периоды. С той, правда, оговоркой, что село и райцентры всегда пребывали в сложной ситуации, а видимость «достатка» в больших городах складывалась, в основном, за счет приобретения недорогих товаров второй и третьей категории, специально производимых для бедных стран. Их многим покупателям тоже приходилось брать в кредит – но мировой кризис положил конец и этой иллюзии благополучия.
При этом, проблемы Украины порождены вовсе не чьим-то злым присутствием. Проблемы порождены объективным ходом вещей, а невозможность их преодоления - отсутствием конструктивных идей и долговременной политической воли, достаточной для многолетнего воплощения этих идей в жизнь. Бесполезно искать в украинском обществе и в украинской политике «деструктивные элементы», желающие разрушения Украины – за исключением совсем уж карикатурных маргиналов, находящихся и в меньшинстве, и в фактической изоляции, их там просто нет. Все мало-мальски реальные участники политического процесса желали бы, в принципе, укрепления страны. Иной вопрос, что все они видят его очень по-разному. И, естественно, не забывают о своих интересах, не всегда и не во всем с интересами страны совпадающих…
Сегодня, на фоне подготовки к выборам, одной их главных тем стал экономический кризис. С точки зрения политического пиара, кризис внес в предвыборную кампанию свежую струю. Что же предлагают кандидаты?
Цельной экономической программы ни у кого сегодня нет. Зато итоги прошлой и текущей деятельности, независимо от благих намерений, вызывают серьезные вопросы.
Действующий президент Виктор Ющенко, судя по его нынешнему рейтингу, едва ли может рассматриваться как проходной кандидат. Но, в любом случае, его команда останется в игре. Возможно, произойдет замена первого лица - скорее всего, на Арсения Яценюка. А, может быть, не будет и замены - в постсоветской истории есть примеры побед с очень низкого старта. Так что сбрасывать Виктора Андреевича со счетов рано.
Итак, каковы итоги президентства Виктора Ющенко?
Его избрание – так уж сложилось - раскололо Украину на две части. По идее, действия по объединению общества должны были бы стать приоритетными в деятельности президента. Но с 2004 года раскол не только не был преодолен, но, напротив, усилился.
Противостояние с Юлией Тимошенко усугубило ситуацию еще сильнее. Верховную Раду постоянно лихорадило, не помогли ни досрочные выборы, ни мучительная коалициада. Вся эта чехарда сказывалась на экономической ситуации самым неблагоприятным образом. Можно, конечно, признать, что перед президентом Ющенко стояли очень непростые задачи. Но это ничего не меняет по сути дела. Задачи решены не были. Сегодняшние экономические планы президента не идут дальше получения очередного транша кредита от МВФ – хотя даже здесь было бы логичней говорить скорее о том, как рациональнее этим кредитом воспользоваться.
Юлия Тимошенко – наиболее вероятный кандидат в президенты Украины - поднимала свой рейтинг, подкармливая свой электорат бюджетными выплатами. Она и была – и, в общем-то, остается - легендой, в которую истово верили. Бедные - верили в победу над олигархами и раздачу их капиталов народу, предприниматели – в полное освобождение от налогов – и так далее, среди прочих проблем Юлия Владимировна также успешно лавировала, обещая в каждом сегменте то, что от нее больше всего хотели услышать. Но… есть и в этом образе несколько узких мест.
Во-первых, сумма обещаний Тимошенко, даже с самыми серьезными поправками на предвыборный популизм, никак не укладывается в рамки хоть сколь-нибудь последовательной экономической программы. А, во-вторых, несмотря на то, что Тимошенко остается несомненным лидером в президентской гонке, ее харизма несколько поблекла – экономический кризис заставил свернуть ряд популистских программ. И в идеологическом плане Тимошенко тоже не удалось предложить приемлемой модели общеукраинской идеологии, которую могли бы, пусть и как компромисс, принять все три части украинского общества: ориентированные на максимальную интеграцию с Россией, на столь же максимальную интеграцию с Западом, и на изоляционистскую модель на базе укрепления украинского самосознания и патриотизма. Впрочем, и внутри каждой из этих частей существуют огромные идеологические трудности и разногласия.
Что следует из сказанного? Еще более года назад я был уверен, что следующего президента Украины будут звать Юлия Тимошенко. Уверен я в этом и сейчас – таковы уж объективные параметры ситуации, независимо от симпатий или антипатий к Юлии Владимировне. Проблема лишь в том, что можно прийти в президенты, опираясь, к примеру, на 80% общественной поддержки, а можно – особенно в условиях раздробленности общества – обойтись и 20%. И тоже победить, и даже уверенно, с солидным отрывом от всех прочих конкурентов. Результат вроде бы один и тот же – да вот только возможности разные. Сегодня Тимошенко угрожает не проигрыш на выборах – она была и остается фаворитом президентской гонки. Ей угрожает пиррова победа, подобная той, которую некогда одержал (неважно, как именно – важно, что его признали президентом!) Виктор Ющенко. Ситуация, когда победа есть, и пост есть, а ресурса общественного доверия, позволяющего всерьез взяться за реформирование страны – нет. Более того, есть сильнейшее противодействие, поскольку проигравшие легко объединяются - и вот уже вчерашний победитель в одночасье оказывается в ужасающем меньшинстве и полной изоляции, особенно тогда, когда ситуация заставляет его проводить непопулярные реформы – только успевай отбиваться. Между тем, Украина – при любом выборе вектора развития, при реализации любой возможной и даже невозможной модели, неизбежно будет нуждаться в огромном объеме реформ, большая часть из которых на первом этапе их реализации неизбежно усугубит и без того тяжелую ситуацию в стране.
Виктор Янукович из всех кандидатов всегда казался наиболее органичным представителем украинского бизнеса, заботящимся об экономике. Он регулярно – и не без успеха - использует этот имидж на публике, каждый раз обещая починить то, что сломали НУНС и БЮТ: «мы – команда профессионалов…» - и так далее.
И это, кстати, почти правда. Почти – потому, что Янукович представляет экспортно-сырьевой бизнес, который, вполне естественно, борется за возвращение себе прежних
льготных условий, оперируя ссылкой на «счастливые года стабильности». Но стабильность стабильности рознь…Да, после лихих 90-х эпоха премьерства Януковича
казалась глотком свежего воздуха, когда люди искренне радовались зарплате, эквивалентной $100 (против прежних 20), впервые за 10 лет стали есть досыта и смогли позволить себе купить новые штаны. Но эпоха относительного благополучия была все же не столько заслугой Януковича, сколько производной благоприятной мировой коньюктуры. К сожалению, этот благоприятный момент не был использован для масштабных технологических реформ и для подготовки к периоду кризиса, хотя нынешний системный кризис был абсолютно предсказуем, по меньшей мере, с 2003 года.
Сегодня прорыв в относительное благополучие на основе существующей в Украине экспортно-сырьевой модели невозможен. Возможна относительная стабилизация «сырьевых» отраслей при поддержке государства, так чтобы работники, занятые в них, получили добавку к зарплате, что-нибудь порядка $50. Но это не «выход из кризиса» и не «рост благосостояния». Это проедание последних ресурсов стареющих предприятий, давно нуждающихся в модернизации, не модернизируемых всерьез со времен СССР и в силу этого все менее конкурентоспособных, по сути – агонизирующих. Государственная поддержка продлит их агонию на 10 лет. Пусть даже на 15. Пусть на 20. Что потом?
Кроме того, сильнейшая привязка к бизнесу делает Януковича очень уязвимым в борьбе за власть. Политик, привязанный к бизнесу, никогда не сможет нормально работать в оппозиции. Он объективно, независимо от личных качеств, не может противостоять админресурсу, поскольку в схватке бизнеса и чиновничества, на всем пространстве СНГ, всегда выиграет чиновник – таковы, опять-таки, независимо от симпатий или антипатий, реальные расклады сил. В итоге получается пшик: призывы свергнуть негодную власть плавно переходят к призывам к стабильности – стабильности чего? Что, конкретно, предлагает стабилизировать Партия Регионов? Единственным работающим вариантом стабилизации могла бы стать стабилизация мировой финансовой системы и возврат ее к докризисному состоянию, но подобные чудеса в мировом масштабе неизмеримо превышают возможности регионалов.
Виктор Федорович – не в силу личных качеств, а в силу положения – политик неизбежной капитуляции и компромисса. Ну, ниша у регионалов такая. Прийти к власти с абсолютным преимуществом над своими соперниками они не могут в принципе, не те у них сегодня позиции. А любая победа ПР с небольшим перевесом неизбежно породит очередную неустойчивую коалицию. Неважно даже, кого с кем. Важно то, что никаких решительных модернизаций в рамках такой коалиции не будет и не может быть.
Петр Симоненко, вечный украинский оппозиционер, на первый взгляд выглядит принципиальным борцом за народное счастье. К компромиссам, к участию представителей Компартии в работе правительства Тимошенко и совместным голосованиям то с БЮТ, то с ПР вопросов, в принципе, нет – раз уж КПУ впряглась в парламентскую борьбу в рамках правил буржуазного государства, то она вынуждена лавировать, и это нормально. К политическим декларациям коммунистов есть определенные вопросы, связанные по большей части с ее эклектичностью и компромиссностью. Компартия на то и компартия, чтобы твердо провозглашать своей конечной целью смену общественного строя и построение социализма. Если этого нет – это не коммунисты. Если это есть, но выражено недостаточно ясно, решительно и бескомпромиссно, то в такой же мере сомнительна и коммунистичность такой партии. Не вдаваясь в глубокий анализ, предлагаю интересующимся ознакомиться с программой КПУ (она доступна в Интернете) и сделать свои выводы по поводу:
- Реалистичности программы
- Коммунистичности КПУ
Полагаю, что по обоим пунктам возникнут некоторые вопросы, но…ладно. Спишем на те же неизбежные маневры в борьбе за представительство в буржуазном парламенте, на необходимость находить общий язык со спонсорами партии, на объективные идеологические трудности, испытываемые всем мировым левым движением. Не будем придираться.
А вот что касается экономики – с этим, прямо скажем, у КПУ не очень… Кроме ссылок на советское наследие ничего, по большому счету, и нет. Но советское наследие в любом случае было не столь долговечно, как, скажем, египетские пирамиды! Человеческая составляющая - квалифицированные кадры? Они состарились, сменили сферу деятельности, либо страну пребывания. Оборудование? Оно морально устарело и физически износилось – это в лучшем случае, а в худшем – его давно порезали на металл, перестроив опустевшие цеха под торговые центры. Невозможно уже ничего построить на одном лишь старом наследии СССР, а где взять что-то новое из программы КПУ, мягко говоря, не вполне ясно. Даже если национализировать все действующие предприятия, то экономика Украины все равно останется экспортно-сырьевой, только в государственном владении. А никаких радикальных созидательных программ КПУ не предлагает.
Владимир Литвин активно выступает, много, и довольно гладко, говорит, но… программы модернизации за ним опять-таки, не видно. Литвин очень хочет «вписаться» в послевыборную реальность, он хочет получить, а затем сохранить за собой серьезный государственный пост. Сами по себе такие амбиции для политика понятны, и никаких возражений тут нет, но…что позитивного принесет приход Литвина Украине? Что у него есть конструктивного, кроме стремления к власти и умения маневрировать в сложных течениях украинской политики?
Сегодня Украина нуждается, прежде всего, в ясно сформулированной цели и реалистичной, не подчиненной целиком и полностью сиюминутной политической коньюктуре, программе ее достижения. Причем, и цель и программа должны быть приемлемы хотя бы для 70-80% ее населения. Таковой программы ни у одной из серьезных политических сил Украины сегодня нет. В условиях же ее отсутствия, новый президент и новая Рада неизбежно будут блуждать в тех же лабиринтах, в которых украинские власти блуждают сегодня. Дело тут не в персоналиях. Несправедливо обвинять кого-то из нынешних ведущих политиков Украины в том, что это, дескать, из-за его личного злодейства и личной корысти страна оказалась в сложной ситуации. Это не так. Причина в другом: если у корабля нет порта назначения, то никакой ветер не будет ему попутным, и никакой капитан не приведет его к цели. Капитаны-то, может, и не так уж плохи…Порта назначения нет.
Альтернативой нахождению внятного курса может стать только постепенная радикализация украинской политики. Радикалы, они тем и отличаются, что на все сложные вопросы у них есть простые ответы. Можно быть не восторге от нынешней Рады, но… Давайте представим себе нынешнюю ситуацию, доведенную до большего градуса радикализма. Когда вместо Ющенко – Тягнибок. Вместо Тимошенко – Фирташ, либо его креатура. Вместо Януковича – Витренко. Как перспектива?
Лучше уж , право, всерьез подумать о программе модернизации экономики, чем блуждать по таким дебрям, по сравнению с которыми нынешние повороты украинской политики покажутся, пожалуй образцом ясности и стабильности….
Сергей Ильченко
Проблемы современной Украины корнями уходят во времена СССР. Тогда носителями высоких технологий были в основном российские и украинские предприятия – так уж сложилось исторически, что и космический, и ядерный технологический сегмент был расположен в основном на территории УССР и РСФСР. Распад единого технологического комплекса на две «полутехнологические» половинки закономерно привел к тому, что заработавшие после постсоветского смутного времени приватизированные предприятия переориентировались на внешний рынок, поставляя на него либо сырье, либо полуфабрикат, нуждающийся в дальнейшей обработке.
Между тем, рынки таких товаров заполнены очень плотно. Покупатель, обладающий технологиями для их дальнейшей переработки, может диктовать поставщикам свои условия. Украинские производители сумели пробиться на эти рынки лишь с трудом, не за счет качества, а за счет демпинговых цен. Низкие цены, в свою очередь, удавалось поддерживать за счет дешевой энергии и низкой оплаты труда: украинские химики и металлурги получают зарплату на порядок меньшую, чем у своих западных коллег. Владельцы украинских предприятий, в отличие от европейских бизнесменов, практически не были обременены социальными расходами, как не обременены они ими и сейчас. Дешевую энергию давал недорогой – в то время - российский газ. Но даже при таких, сравнительно благоприятных, условиях украинские производители выходили на внешние рынки с огромным трудом и минимальным запасом рентабельности. Любой рост себестоимости оказывался для них смертельно опасным.
Итак, экономика Украины, обладавшей в прошлом приемлемыми технологиями в авиационно-космической сфере, электронике, машино- судостроении стала экспортно-сырьевой. Всё производство готовой продукции, за исключением продуктов питания и недорогих поделок, в самом лучшем случае – отверточной сборки, в Украине постепенно отмерло. Все начали закупать за границей, с каждым годом увеличивая цифру импорта.
Этому же поспособствовал и массовый вынужденный отъезд граждан Украины на заработки за границу – привозимая ими валюта также расходовалась на закупку зарубежного ширпотреба.
При относительно благоприятных условиях в мире такая ситуация долгое время могла находиться в равновесии. При минимальных усилиях, направленных на модернизацию сырьевых производств, в сочетании с благоприятными условиями, ситуация могла даже стабилизироваться, а Украина – превратиться в относительно благополучную страну «третьего мира». Правда, для того, чтобы такая страна стала действительно стабильной, необходимо было существенно понизить и культурный и образовательный уровень населения, но и это успешно делалось, введение ЕГЭ – очередной важный шаг в этом направлении. Ну, а при осознанных – и очень больших - усилиях, плюс благоприятное стечение обстоятельств и некоторое везение, Украина могла, и еще, в принципе, может «выпрыгнуть» из нынешней ямы, войдя, в течение лет 30-50, в нижний эшелон технологически развитых стран.
Проблема в том, что ни на одном этапе постсоветского развития Украины никакой сколь-нибудь последовательной программы развития и модернизации страны просто не существовало. Отдельные технологические успехи неизбежно глохли на общем низком уровне. Это естественно – высокая технология не может существовать на отдельно взятом производстве, она бывает устойчивой только при широком распространении, при достижении общей высокой планки, в противном случае такая технология становится чем-то вроде циркового фокуса: занятно, эффектно, мастерство исполнителя вызывает уважение, но практическое значение, увы, близко к нулю. Шаткое равновесие экспорта и импорта, полнейшая зависимость от ввоза валюты «заробитчанами» и ввоза импортных товаров оптовиками, от малейших колебаний цен на газ, на сталь, на химию – все это создавало крайне неустойчивую экономическую ситуацию, которая, в свою очередь усугублялась политической борьбой. Анализируя все эти факторы, удивляешься не проблемам, которые испытывала и испытывает Украина, а, скорее, тому, что в ее постсоветской истории были и относительно благополучные периоды. С той, правда, оговоркой, что село и райцентры всегда пребывали в сложной ситуации, а видимость «достатка» в больших городах складывалась, в основном, за счет приобретения недорогих товаров второй и третьей категории, специально производимых для бедных стран. Их многим покупателям тоже приходилось брать в кредит – но мировой кризис положил конец и этой иллюзии благополучия.
При этом, проблемы Украины порождены вовсе не чьим-то злым присутствием. Проблемы порождены объективным ходом вещей, а невозможность их преодоления - отсутствием конструктивных идей и долговременной политической воли, достаточной для многолетнего воплощения этих идей в жизнь. Бесполезно искать в украинском обществе и в украинской политике «деструктивные элементы», желающие разрушения Украины – за исключением совсем уж карикатурных маргиналов, находящихся и в меньшинстве, и в фактической изоляции, их там просто нет. Все мало-мальски реальные участники политического процесса желали бы, в принципе, укрепления страны. Иной вопрос, что все они видят его очень по-разному. И, естественно, не забывают о своих интересах, не всегда и не во всем с интересами страны совпадающих…
Сегодня, на фоне подготовки к выборам, одной их главных тем стал экономический кризис. С точки зрения политического пиара, кризис внес в предвыборную кампанию свежую струю. Что же предлагают кандидаты?
Цельной экономической программы ни у кого сегодня нет. Зато итоги прошлой и текущей деятельности, независимо от благих намерений, вызывают серьезные вопросы.
Действующий президент Виктор Ющенко, судя по его нынешнему рейтингу, едва ли может рассматриваться как проходной кандидат. Но, в любом случае, его команда останется в игре. Возможно, произойдет замена первого лица - скорее всего, на Арсения Яценюка. А, может быть, не будет и замены - в постсоветской истории есть примеры побед с очень низкого старта. Так что сбрасывать Виктора Андреевича со счетов рано.
Итак, каковы итоги президентства Виктора Ющенко?
Его избрание – так уж сложилось - раскололо Украину на две части. По идее, действия по объединению общества должны были бы стать приоритетными в деятельности президента. Но с 2004 года раскол не только не был преодолен, но, напротив, усилился.
Противостояние с Юлией Тимошенко усугубило ситуацию еще сильнее. Верховную Раду постоянно лихорадило, не помогли ни досрочные выборы, ни мучительная коалициада. Вся эта чехарда сказывалась на экономической ситуации самым неблагоприятным образом. Можно, конечно, признать, что перед президентом Ющенко стояли очень непростые задачи. Но это ничего не меняет по сути дела. Задачи решены не были. Сегодняшние экономические планы президента не идут дальше получения очередного транша кредита от МВФ – хотя даже здесь было бы логичней говорить скорее о том, как рациональнее этим кредитом воспользоваться.
Юлия Тимошенко – наиболее вероятный кандидат в президенты Украины - поднимала свой рейтинг, подкармливая свой электорат бюджетными выплатами. Она и была – и, в общем-то, остается - легендой, в которую истово верили. Бедные - верили в победу над олигархами и раздачу их капиталов народу, предприниматели – в полное освобождение от налогов – и так далее, среди прочих проблем Юлия Владимировна также успешно лавировала, обещая в каждом сегменте то, что от нее больше всего хотели услышать. Но… есть и в этом образе несколько узких мест.
Во-первых, сумма обещаний Тимошенко, даже с самыми серьезными поправками на предвыборный популизм, никак не укладывается в рамки хоть сколь-нибудь последовательной экономической программы. А, во-вторых, несмотря на то, что Тимошенко остается несомненным лидером в президентской гонке, ее харизма несколько поблекла – экономический кризис заставил свернуть ряд популистских программ. И в идеологическом плане Тимошенко тоже не удалось предложить приемлемой модели общеукраинской идеологии, которую могли бы, пусть и как компромисс, принять все три части украинского общества: ориентированные на максимальную интеграцию с Россией, на столь же максимальную интеграцию с Западом, и на изоляционистскую модель на базе укрепления украинского самосознания и патриотизма. Впрочем, и внутри каждой из этих частей существуют огромные идеологические трудности и разногласия.
Что следует из сказанного? Еще более года назад я был уверен, что следующего президента Украины будут звать Юлия Тимошенко. Уверен я в этом и сейчас – таковы уж объективные параметры ситуации, независимо от симпатий или антипатий к Юлии Владимировне. Проблема лишь в том, что можно прийти в президенты, опираясь, к примеру, на 80% общественной поддержки, а можно – особенно в условиях раздробленности общества – обойтись и 20%. И тоже победить, и даже уверенно, с солидным отрывом от всех прочих конкурентов. Результат вроде бы один и тот же – да вот только возможности разные. Сегодня Тимошенко угрожает не проигрыш на выборах – она была и остается фаворитом президентской гонки. Ей угрожает пиррова победа, подобная той, которую некогда одержал (неважно, как именно – важно, что его признали президентом!) Виктор Ющенко. Ситуация, когда победа есть, и пост есть, а ресурса общественного доверия, позволяющего всерьез взяться за реформирование страны – нет. Более того, есть сильнейшее противодействие, поскольку проигравшие легко объединяются - и вот уже вчерашний победитель в одночасье оказывается в ужасающем меньшинстве и полной изоляции, особенно тогда, когда ситуация заставляет его проводить непопулярные реформы – только успевай отбиваться. Между тем, Украина – при любом выборе вектора развития, при реализации любой возможной и даже невозможной модели, неизбежно будет нуждаться в огромном объеме реформ, большая часть из которых на первом этапе их реализации неизбежно усугубит и без того тяжелую ситуацию в стране.
Виктор Янукович из всех кандидатов всегда казался наиболее органичным представителем украинского бизнеса, заботящимся об экономике. Он регулярно – и не без успеха - использует этот имидж на публике, каждый раз обещая починить то, что сломали НУНС и БЮТ: «мы – команда профессионалов…» - и так далее.
И это, кстати, почти правда. Почти – потому, что Янукович представляет экспортно-сырьевой бизнес, который, вполне естественно, борется за возвращение себе прежних
льготных условий, оперируя ссылкой на «счастливые года стабильности». Но стабильность стабильности рознь…Да, после лихих 90-х эпоха премьерства Януковича
казалась глотком свежего воздуха, когда люди искренне радовались зарплате, эквивалентной $100 (против прежних 20), впервые за 10 лет стали есть досыта и смогли позволить себе купить новые штаны. Но эпоха относительного благополучия была все же не столько заслугой Януковича, сколько производной благоприятной мировой коньюктуры. К сожалению, этот благоприятный момент не был использован для масштабных технологических реформ и для подготовки к периоду кризиса, хотя нынешний системный кризис был абсолютно предсказуем, по меньшей мере, с 2003 года.
Сегодня прорыв в относительное благополучие на основе существующей в Украине экспортно-сырьевой модели невозможен. Возможна относительная стабилизация «сырьевых» отраслей при поддержке государства, так чтобы работники, занятые в них, получили добавку к зарплате, что-нибудь порядка $50. Но это не «выход из кризиса» и не «рост благосостояния». Это проедание последних ресурсов стареющих предприятий, давно нуждающихся в модернизации, не модернизируемых всерьез со времен СССР и в силу этого все менее конкурентоспособных, по сути – агонизирующих. Государственная поддержка продлит их агонию на 10 лет. Пусть даже на 15. Пусть на 20. Что потом?
Кроме того, сильнейшая привязка к бизнесу делает Януковича очень уязвимым в борьбе за власть. Политик, привязанный к бизнесу, никогда не сможет нормально работать в оппозиции. Он объективно, независимо от личных качеств, не может противостоять админресурсу, поскольку в схватке бизнеса и чиновничества, на всем пространстве СНГ, всегда выиграет чиновник – таковы, опять-таки, независимо от симпатий или антипатий, реальные расклады сил. В итоге получается пшик: призывы свергнуть негодную власть плавно переходят к призывам к стабильности – стабильности чего? Что, конкретно, предлагает стабилизировать Партия Регионов? Единственным работающим вариантом стабилизации могла бы стать стабилизация мировой финансовой системы и возврат ее к докризисному состоянию, но подобные чудеса в мировом масштабе неизмеримо превышают возможности регионалов.
Виктор Федорович – не в силу личных качеств, а в силу положения – политик неизбежной капитуляции и компромисса. Ну, ниша у регионалов такая. Прийти к власти с абсолютным преимуществом над своими соперниками они не могут в принципе, не те у них сегодня позиции. А любая победа ПР с небольшим перевесом неизбежно породит очередную неустойчивую коалицию. Неважно даже, кого с кем. Важно то, что никаких решительных модернизаций в рамках такой коалиции не будет и не может быть.
Петр Симоненко, вечный украинский оппозиционер, на первый взгляд выглядит принципиальным борцом за народное счастье. К компромиссам, к участию представителей Компартии в работе правительства Тимошенко и совместным голосованиям то с БЮТ, то с ПР вопросов, в принципе, нет – раз уж КПУ впряглась в парламентскую борьбу в рамках правил буржуазного государства, то она вынуждена лавировать, и это нормально. К политическим декларациям коммунистов есть определенные вопросы, связанные по большей части с ее эклектичностью и компромиссностью. Компартия на то и компартия, чтобы твердо провозглашать своей конечной целью смену общественного строя и построение социализма. Если этого нет – это не коммунисты. Если это есть, но выражено недостаточно ясно, решительно и бескомпромиссно, то в такой же мере сомнительна и коммунистичность такой партии. Не вдаваясь в глубокий анализ, предлагаю интересующимся ознакомиться с программой КПУ (она доступна в Интернете) и сделать свои выводы по поводу:
- Реалистичности программы
- Коммунистичности КПУ
Полагаю, что по обоим пунктам возникнут некоторые вопросы, но…ладно. Спишем на те же неизбежные маневры в борьбе за представительство в буржуазном парламенте, на необходимость находить общий язык со спонсорами партии, на объективные идеологические трудности, испытываемые всем мировым левым движением. Не будем придираться.
А вот что касается экономики – с этим, прямо скажем, у КПУ не очень… Кроме ссылок на советское наследие ничего, по большому счету, и нет. Но советское наследие в любом случае было не столь долговечно, как, скажем, египетские пирамиды! Человеческая составляющая - квалифицированные кадры? Они состарились, сменили сферу деятельности, либо страну пребывания. Оборудование? Оно морально устарело и физически износилось – это в лучшем случае, а в худшем – его давно порезали на металл, перестроив опустевшие цеха под торговые центры. Невозможно уже ничего построить на одном лишь старом наследии СССР, а где взять что-то новое из программы КПУ, мягко говоря, не вполне ясно. Даже если национализировать все действующие предприятия, то экономика Украины все равно останется экспортно-сырьевой, только в государственном владении. А никаких радикальных созидательных программ КПУ не предлагает.
Владимир Литвин активно выступает, много, и довольно гладко, говорит, но… программы модернизации за ним опять-таки, не видно. Литвин очень хочет «вписаться» в послевыборную реальность, он хочет получить, а затем сохранить за собой серьезный государственный пост. Сами по себе такие амбиции для политика понятны, и никаких возражений тут нет, но…что позитивного принесет приход Литвина Украине? Что у него есть конструктивного, кроме стремления к власти и умения маневрировать в сложных течениях украинской политики?
Сегодня Украина нуждается, прежде всего, в ясно сформулированной цели и реалистичной, не подчиненной целиком и полностью сиюминутной политической коньюктуре, программе ее достижения. Причем, и цель и программа должны быть приемлемы хотя бы для 70-80% ее населения. Таковой программы ни у одной из серьезных политических сил Украины сегодня нет. В условиях же ее отсутствия, новый президент и новая Рада неизбежно будут блуждать в тех же лабиринтах, в которых украинские власти блуждают сегодня. Дело тут не в персоналиях. Несправедливо обвинять кого-то из нынешних ведущих политиков Украины в том, что это, дескать, из-за его личного злодейства и личной корысти страна оказалась в сложной ситуации. Это не так. Причина в другом: если у корабля нет порта назначения, то никакой ветер не будет ему попутным, и никакой капитан не приведет его к цели. Капитаны-то, может, и не так уж плохи…Порта назначения нет.
Альтернативой нахождению внятного курса может стать только постепенная радикализация украинской политики. Радикалы, они тем и отличаются, что на все сложные вопросы у них есть простые ответы. Можно быть не восторге от нынешней Рады, но… Давайте представим себе нынешнюю ситуацию, доведенную до большего градуса радикализма. Когда вместо Ющенко – Тягнибок. Вместо Тимошенко – Фирташ, либо его креатура. Вместо Януковича – Витренко. Как перспектива?
Лучше уж , право, всерьез подумать о программе модернизации экономики, чем блуждать по таким дебрям, по сравнению с которыми нынешние повороты украинской политики покажутся, пожалуй образцом ясности и стабильности….
Сергей Ильченко