Е.Шевчук: Нам очень ценно общение с представителями СМИ, которые интересуются тем, что происходит в Приднестровье
Новости // 16:19, 4 октября 2008 // 2881
Стенограмму брифинга председателя приднестровского парламента Евгения Шевчука с иностранными журналистами предоставила парламентская пресс-служба.
Председатель Верховного Совета Евгений Шевчук:
- Я хотел бы поприветствовать журналистов, которые прибыли в Приднестровье в целях освещения событий, происходящих в Приднестровье и вокруг Приднестровья. Нам очень ценно общение с представителями СМИ, которые реально интересуются тем, что происходит в Приднестровье для того чтобы, возможно, раскрыть больше аспектов и ответить на больше вопросов. Во встрече принимают участие еще 2 – председатель Комитета по экономической политике Михаил Бурла и Комиссии по внешней политике и международным связям Сергей Чебан. Зная о заявленной Европейским центром журналистики тематике встречи, мы позволили себе подготовить вам ряд материалов, которые, надеемся, будут вам полезны. Они находятся у каждого на столе, и, надеюсь, у вас будет возможность сделать выводы из тех материалов, которые вам представлены. Спасибо, мы готовы ответить на ваши вопросы.
Кармен Маринела Гаврила – репортер по международным делам «Радио Румынии»:
- Скажите, пожалуйста, с точки зрения Приднестровья, – согласно ли Приднестровье пойти на федерализацию с Молдовой?
Председатель Верховного Совета Евгений Шевчук:
- Спасибо. Я думаю, что вопрос, согласно ли Приднестровье пойти на федерализацию, не совсем своевременен. Хотел бы привести ряд таких обоснований, которые определяют позицию наших партнеров, которые убедительно настаивают только на одном варианте дискуссии и ведении переговоров в рамках так называемой автономизации, поэтому на столе переговоров нет такого проекта о федерализации. Хотя ранее такие предложения высказывались.
Кармен Маринела Гаврила – репортер по международным делам радио Румыния:
- Тогда, на ваш взгляд, каков необходим формат урегулирования конфликта?
Председатель Верховного Совета Евгений Шевчук:
- Безусловно, нужно обратиться к той истории, которая уже есть у переговорного процесса. Эта история непростая, и, раз вы уже затронули вопрос о федерализации, то я без комментария прочту некие высказывания Президента Молдовы Воронина, сделанные им 23 сентября 2003 года на заседании 58 сессии Генеральной Ассамблеи ООН: «Мы настаиваем на отказе от статуса унитарного государства, игнорирующего глубинные особенности приднестровского региона, и в основу нового государственного проекта закладываем принципы федеративного устройства нашей страны». Это, я напоминаю, на Генеральной Ассамблее было заявлено. После этого в Кишиневе господин Воронин подчеркнул, что считает федерализацию «единственным цивилизованным демократическим путем воссоединения государства». Не буду все зачитывать, но зачитаю ту же выдержку уже из выступления министра иностранных дел Молдовы на 63 сессии Генеральной Ассамблеи уже буквально недавно, в сентябре 2008 года, господина Стратана, который заявил, что Молдова будет действовать последовательно, подчеркиваю, «в соответствии с законом об основных положениях особого юридического статуса населенных пунктов левобережья от 2005 года, так называемый закон об автономизации». На наш взгляд, эти 2 действия, 2 выступления на сессии Генеральной Ассамблеи ООН, противоречат друг другу. И в этой ситуации, безусловно, вспоминается ранее согласованный план Козака, который был парафирован Президентами и Приднестровья, и Молдовы. В этой связи нельзя не вспомнить, безусловно, те события, которые происходили после того, как этот план Козака не был подписан окончательно. Эти события, в первую очередь, говорят о том, что после неподписания этого плана Козака экономические взаимоотношения между берегами усложнились, мягко говоря, а, практически, за период нескольких лет мы в 10 раз уменьшили взаимный товарооборот, прошли фазы частичной блокады. Она, кстати, еще не отменена, и в таком положении мы сейчас находимся. Но мы понимаем, что нужно думать и о будущем, и мы предлагаем нашим партнерам для обеспечения наиболее плодотворной площадки для переговоров начать с разблокирования тех завалов, которые существуют. И мы особое внимание уделяем этой стадии, потому что понимаем, что ряд заявлений, не подкрепленный конкретными действиями, вводит серьезную неопределенность в сам переговорный процесс и вызывает серьезные недоверия к стороне, которая участвует в переговорах.
Огнян Георгиев – журналист болгарского еженедельника «Capital»:
- Первый вопрос. Скажите, пожалуйста, после событий, которые произошли в Грузии, вы, как приднестровские лидеры, чувствуете ли какое-то желание быстро урегулировать конфликт, и не подталкивает ли вас в этом желании Россия либо Кишинев?
Второй вопрос, который я хотел бы задать. Скажите, что Вы думаете по поводу Европейского Союза, каковы ваши планы и перспективы в плане отношений с Европейским Союзом, хотели бы Вы, чтобы Молдова стала ассоциированным членом Европейского Союза либо же нет?
Председатель Верховного Совета Евгений Шевчук:
- Спасибо. Ну, что касается того, хотели бы мы, чтобы Молдова стала ассоциированным членом или членом Европейского Союза, скажу лишь, что это дело руководства Молдовы и народа, проживающего в Молдове. Если любые интеграционные процессы приведут к повышению благосостояния и развитию Молдовы, мы будем это только приветствовать. Мы заинтересованы, чтобы наши соседи развивались динамично, росла экономика и была стабильность в странах, которые нас окружают. Мы реально нашим соседям этого желаем.
Что касается событий на Кавказе, которые развернулись летом этого года, то, вы знаете, что, безусловно, была озвучена позиция стран-гарантов, в частности, Российской Федерации, что есть основания полагать, что не исчерпан весь лимит переговорного запаса, в рамках которого можно и нужно искать формулу урегулирования. Поэтому мы наблюдаем преемственность и последовательность российской позиции, заключающейся в том, чтобы рекомендовать, в том числе, Приднестровью обратить внимание на необходимость дальнейшего переговорного процесса, в рамках которого попытаться найти формулу урегулирования, в том числе в рамках ранее взятых на себя обязательств. Спасибо, надеюсь, ответил на ваши вопросы.
Урос Скерл Крамбергер - репортер газеты «Dnevnik», Словения:
- Скажите, пожалуйста, хотело бы Приднестровье иметь более хорошие отношения с Европейским Союзом и какие преимущества может Европейский Союз предоставить Приднестровью?
Председатель Верховного Совета Евгений Шевчук:
- Спасибо. Любая страна, любая экономика нуждается в том, чтобы были налажены тесные и взаимовыгодные контакты, в первую очередь, с соседями. Европейский Союз находится недалеко, мы заинтересованы, безусловно, чтобы с нашими соседями были понятные, прозрачные, взаимовыгодные контакты.
Урос Скерл Крамбергер - репортер газеты «Dnevnik» Словения:
- А поконкретнее уточнить нельзя, пожалуйста?
Председатель Верховного Совета Евгений Шевчук:
- А что конкретнее Вас интересует, какая сфера?
Урос Скерл Крамбергер - репортер газеты «Dnevnik» Словения:
- К примеру, может быть, Вы, как руководители Приднестровья, заинтересованы, чтобы, в принципе, обеспечить своим гражданам свободный доступ в Европейский Союз и договориться, скажем, об облегчении визового режима?
Председатель Верховного Совета Евгений Шевчук:
- Спасибо. Безусловно, с учетом принятых международных документов, в принципе, и декларируемых прав человека все государства заинтересованы в том, чтобы граждане своих государств имели возможность свободно перемещаться по всему миру. И я полагаю, что если такая возможность будет предоставляться Европейским Союзом для свободного перемещения, то ею, безусловно, необходимо пользоваться, и будут пользоваться граждане Приднестровской Молдавской Республики. Хотелось бы отметить, что сегодня по странам СНГ приднестровцы имеют свободное перемещение. И это замечательная возможность для общения, для обучения, для обмена опытом. Если эти возможности будут расширяться, то я, как представитель Верховного Совета, буду такие возможности только приветствовать.
Только вот мне показался определенный подтекст в Вашем вопросе, и я прошу извинения, если, может быть, это не так, но хотел бы его отметить. Если имеется ввиду возможность при выполнении каких-то конкретных условий, то это одно, если это возможность для того чтобы соблюдать определенные принципы гуманизма, для того чтобы люди расширяли свои возможности, – это другое.
Урос Скерл Крамбергер - репортер газеты «Dnevnik» Словения:
- Пожалуй, подтекст моего вопроса, наверное, заключался в следующем: что произойдет в том случае, если приднестровцы будут просто покидать свою страну?
Председатель Верховного Совета Евгений Шевчук:
- К сожалению, такие явления есть, и мы их не отрицаем. Но, видя следствие, нужно знать причины, и нужно бороться с причинами этих явлений. Причин несколько. Назову основные. Безусловно, это неудовлетворительное социально-экономическое положение наших граждан. Безусловно, это элемент существующей внешнеполитической неопределенности статуса государства в рамках международного права. В каждой причине есть своя природа. Основная причина нашего социально-экономического положения, его сложность, безусловно, – негативное воздействие органов власти республики Молдова, которое особо оказывается уже фактически на протяжении последних 7 лет на всю экономическую составляющую. С заблокированными инфраструктурными элементами сложно развивать бизнес в Приднестровье. Безусловно, в такой регион, где столько блокадных элементов, мало желающих инвестировать деньги. Это, конечно, привело к уменьшению количества занятых в экономике, и, безусловно, это привело к тому, что люди ищут более высокий заработок за пределами Приднестровья. Приведу один из примеров, для экономического субъекта будет более понятно. Все знают, что экспорт Приднестровье не может осуществлять через приднестровско-украинскую границу. Возят через Молдову. Так вот, транспортные расходы по железной дороге в режиме экспорта через Молдову гораздо больше, чем транспортные расходы от украинско-российской границы, фактически, до Москвы. Я назвал вам всего один элемент, не буду останавливаться на деталях. Это все приводит к тому состоянию, которое есть. Вместе с тем, хотелось бы подчеркнуть, что эти условия навязаны. Когда наши партнеры в Кишиневе говорят, что новые условия – это благо для Приднестровья, это сродни лжи. Новые условия фактически убили целый сектор экономики – это малый и средний бизнес, это те, кто ранее традиционно торговал в режиме экспорта с соседними регионами. Поэтому я уверен, что, даже изучая мировую практику, вы не найдете страны, которая находилась бы в режиме экономических блокад и процветала бы. Мы расцениваем, что в отношении нас принимаются меры экономического давления в целях понуждения к удобному политическому решению. Мы считаем, что это меры не конструктивные, не перспективные, и об этом свидетельствует уже и история приднестровско-молдавской экономической войны. Есть мировой опыт, свидетельствующий о неэффективности экономических санкций, применяемых для принятия политических решений. Сегодня мы имеем ситуацию, когда за годы противостояния Молдовы и Приднестровья в результате демографических изменений и вынужденной миграции Приднестровье уменьшилось на 200 тысяч человек. Нам предлагают буквально следующее: «Если вы хотите жить и работать, то содействуйте, условно говоря, принятию выгодных для Молдовы решений. Если не будет удобных политических решений, будем в дальнейшем блокировать вас».
Хочу для сравнения вам сказать, наверное, это будет показательно, что 200 тысяч населения Приднестровья – это треть населения республики. Вместе с тем, для примера отмечу, что во время войны в Боснии и Герцеговине (не так далеко отсюда) страну покинуло около 25% населения. Это говорит о том, что экономическое противостояние, экономическая война имеют не менее разрушительные последствия, чем открытая стадия боевых действий, особенно когда люди принимают решение оставаться здесь, на этой территории, или нет, в условиях существования такой напряженности и противостояния. Я соглашусь с экспертами, которые говорят о том, что масштабы миграции с территории Приднестровья 30% населения сопоставимы с масштабами геноцида в отношении приднестровского населения.
Штефани Больтсед – редактор немецкой газеты «Die Wеlt»:
– Раздается постоянно мнение о том, что Приднестровье – это перманентный союзник России. Скажите, пожалуйста, не лучше ли было бы для приднестровского народа попытаться установить более тесные отношения с Европейским Союзом? Не боитесь ли вы, что в конечном итоге Россия может поступиться интересами Приднестровья ради достижения своих геополитических целей?
Председатель Верховного Совета Евгений Шевчук:
- Спасибо, очень интересный вопрос. Курс на взаимодействие с Российской Федерацией был подтвержден и одобрен большинством населения ПМР. И здесь есть соответствующие исторические предпосылки и много иных, которые не буду перечислять. Россия – страна-гарант. Она здесь остановила кровопролитие и реально стоит в зоне разделения между Молдовой и Приднестровьем, и не допускает в зоне безопасности возобновления, повторения кровавых событий. Безусловно, нашим гражданам, которые обращаются в Верховный Совет, не всегда импонирует позиция, в том числе, и представителей Российской Федерации, которые говорят о необходимости возобновления переговоров, ведения этих переговоров и так далее. Но, вместе с тем, хотелось бы подчеркнуть, что Россия всегда занимала последовательную позицию. Она исходит из тех договоров, которые были подписаны с участием и Молдовы, и Приднестровья. И, на мой взгляд, Россия добивается исполнения этих договоренностей с таким условием, чтобы эти договоренности достигались без угроз и насилия. Нам, безусловно, импонируют эта позиция и то, что на протяжении уже 18 лет существующего противостояния Российская Федерация, по факту, не занимает сторону ни Приднестровья, ни Республики Молдова. Мы видим, что даже в сложные периоды переговорного процесса представители России постоянно предпринимают усилия для возобновления контактов, потому что только через контакты, только через переговоры можно достичь долговременного урегулирования. Я думаю, что тут дело немного в другом. Мы чрезмерно концентрируем наше внимание на гарантах, посредниках, на сопосредниках, а не концентрируем наше внимание, например, на том, чего хотят стороны, чего достигают и в связи с чем. То есть мы не вдаемся в аргументы, которые положены в основу конфликта, не изучаем их и не делаем выводов исходя из позиций сторон. Складывается такое впечатление, что намеренно каким-то образом строится такая конфигурация, в которой есть большое государство – Россия, и вот оно, вроде бы, хочет обидеть Молдову. А по факту это совсем не так. Я считаю, первая причина в том, что в данной ситуации стороны даже не сориентировались, в первую очередь молдавская сторона, что же она хочет получить в результате урегулирования.
Я вам зачитал сначала некоторые выдержки, мы вам их представили. Надеюсь, вы их прочтете.
На Генеральной Ассамблее выступают в разное время представители одной и той же страны и говорят, фактически, разное. Это же субъект международного права. Мы сейчас отложим позицию Приднестровья в сторону, потому что это непризнанное государство. Рассмотрим позицию признанного государства. В 93-м году Приднестровье предлагало Молдове конфедерацию и дважды поддержало, фактически, федерацию: один раз – когда создавало совместно конституционную комиссию, один раз – по плану Козака. Потом проходит определенное время, принимается в одностороннем порядке так называемый закон об автономизации. Нам сейчас предлагается, исходя из последних заявлений, вести переговоры в рамках этого закона. Я так понимаю? Возникает вопрос: о чем договариваться? Одна из сторон для себя определилась: в одностороннем порядке приняла закон, который с юридической точки зрения нужно только исполнять. Вот они и исполняют с 2005-го, уже третий год.
Я думаю, что это был неконструктивный шаг. Это вне рамок переговорного процесса. И, на мой взгляд, искать взаимоприемлемые условия нельзя путем принятия односторонних решений. Я уже не хочу и не буду комментировать последние высказывания молдавского руководства. Но вам, наверное, известны высказывания вице-спикера молдавского парламента, где-то в конце августа этого года. Недавние высказывания Президента Молдовы. И мы понимаем, что руководители любого государства обязаны использовать правила дипломатического этикета. И мы понимаем, что они их и используют. Конечно, необходимо учитывать фактор того, что все руководство находится в таком сложном психологическом состоянии и иногда бывает несдержанным, и тогда что-то случайно срывается с их уст. Это можно понять. Но нас это заставляет задуматься. Задуматься о том, что же они тогда реально думают, если такое с использованием дипломатической практики и этикета произносят. Ну, напомню, что это высказывание вице-спикера молдавского парламента опять в духе «Русские – чемодан, вокзал, Россия!». И высказывания президента Молдовы, ну, в очень нужном месте, для каждого города в каждом государстве. Мы полагаем, что такие высказывания, наоборот, создают почву для недоверия и, как минимум, для большей настороженности. Хотя понимаем, что, возможно, это элемент случайности и элемент возможной несдержанности в сложной психологической обстановке. И мы надеемся, что реальные замыслы руководства Молдовы далеки от таких высказываний. Поэтому все аргументы, а я только некоторые назвал, а их еще больше, нельзя не учитывать. Вот скажите мне, как нам не учитывать тот факт, что в правовом поле Молдовы есть закон об автономизации 2005 года, но есть и Декларация о независимости, из которой я бы хотел вам выдержку зачитать. Напоминаю, это есть у вас в материалах, не хотел зачитывать, но это один из серьезнейших аргументов и я обращаю на это ваше внимание. По тексту, подчеркиваю: «Не спросив население Бессарабии, севера Буковины и области Херца, насильственно захваченных 28 июня 40-го года, а также населения Молдавской СССР, Заднестровье, – то бишь Приднестровье, – 12 октября 1924 года Верховный Совет СССР, даже в нарушение своих конституционных полномочий, принял 2 августа 40-го года Закон «Об образовании МССР» и этим самым пытался оправдать при отсутствии какого-либо реального правового обоснования расчленение этих территорий, то есть Северной Буковины и Бессарабии». И следующий момент. Парламент Молдовы утверждает соответствующий документ, которым признает оккупацию силой оружия Бессарабии и Северной Буковины. Тут два момента возникают. Ну, если признали недействительными и признают недействительными пакт Молотова и Риббентропа, то в соответствии даже с этими решениями мы не входили никогда в Бессарабию. И второй момент, в правовом поле сейчас действует два нормативных акта: один – декларация, которая об этом говорит, а второй документ – закон об автономизации. С юридической точки зрения они противоречат друг другу. И следующее. Реально Приднестровье с Молдовой было вместе всего 46-47 лет. А самостоятельно Приднестровье живет уже 18. До этого, до до сорокашестилетнего периода, практически 200 лет – в Российской империи. Эти аргументы разве не существенны для того, чтобы их замечать? Поэтому мы настаиваем фактически на одном: на том, чтобы учитывали волю нашего народа при принятии политических решений. Я думаю, что история дает основание для такого права. И не замечать этого мы не можем. Потому что получается такая сравнительная характеристика интересная: если вы хотите жить и работать – идите в Молдову и получите банан. Не хотите жить и работать в Молдове – ну, тогда не будете жить и работать вообще и не получите банан. Так вот мы, люди, которые здесь проживают, настаиваем на том, что принято во всем мире – уважении воли граждан. Я не думаю, что мы требуем чего-то из ряда вон выходящего.
Хелле Тиикмаа, ведущая программы новостей на телевидении «ETV», Эстония:
- Что надо, чтобы Приднестровье и Молдова могли помириться, чтобы быть опять одной страной? Ну, не опять, а просто одной страной.
Председатель Верховного Совета Евгений Шевчук:
- Хороший вопрос. При всех сложностях надо думать о будущем и думать о том, чтобы люди возвращались сюда. Безусловно, мы понимаем, что сегодня ни одна из сторон, ни одна из стран не признает Приднестровье, не поддерживает Приднестровье в части достижения независимости. Даже страны-гаранты ни разу не поддерживали это направление. И мы все же это должны учитывать и предпринимать действия, направленные на то, чтобы наш народ не уезжал, а оставался здесь. И поэтому мы, как сторона конфликта, международно-признанная сторона, готовы к ведению переговоров. И мы полагаем, что для наиболее эффективного их проведения и достижения позитивного результата, первое, наверное, сторонам нужно не врать, а говорить то, чего желают и что реально предлагают. Модель федерации в свое время не прошла. И Приднестровье все же имеет международные обязательства в рамках Меморандума 97 года, подписанного Президентами, в том числе – Приднестровья. Поэтому надо искать оптимальные решения в рамках иных форм, потому что формула автономизации нас не устраивает. И мы об этом говорим открыто, в том числе – на основании тех аргументов, которые я вам выше назвал, а также на основании того, что у нас есть очень показательный опыт автономии в Молдове. Это Гагаузская автономия, которая, на наш взгляд, является крайне отрицательным примером. Чтобы понять, о чем я говорю, если есть у вас возможность, съездите в Гагаузию, поспрашивайте местных граждан, местное руководство, и тогда будет все более понятно. Я ранее говорил и сейчас подтверждаю озвученные предложения. Для того чтобы перейти к стадии политического урегулирования, долговременного, нужно менять, на наш взгляд, и подходы во взаимоотношениях сторон: взаимно не препятствовать экономическому развитию, взаимно не препятствовать передвижению граждан, взаимно не препятствовать передвижению товаров, предпринять так называемый блок шагов доверия, которые могли бы создать плодотворную почву для дальнейших широких политических дискуссий. Нужно исходить из того, что самое дорогое, что у нас есть и в Приднестровье, и в Молдове – это граждане. И мы обязаны создать условия, которые могли бы повысить толерантность, в том числе и у населения, по отношению к друг к другу, проживающим на двух берегах, в условиях иных, благоприятствующих друг другу. Вместе с тем, хотелось бы отметить одного из высказываний широко знаменитого политика: «Мы никогда не будем вести переговоры из страха. Не будем страшиться переговоров». А для этого необходимо, на мой взгляд, изменять вообще полностью весь спектр содействования переговорному процессу, выходить на взаимные контакты, а не бегать по миру и просить помощи для борьбы с Приднестровьем. Странная получалась ситуация: мы сами предлагали несколько вариантов при наличии такого широкого информационного давления в отношении Приднестровья. Нас обвиняли, что мы контрабандная зона. Мы поддержали введение миссии EUBAM. Ее ввели. Обвинения не подтвердились. Нас обвиняли, что мы, якобы несговорчивые, не хотим переговоров. Мы подписали договор, фактически, соглашение о федерации. Молдова отказалась. Потом перенаправили все наши транспортные потоки, и нам говорят: «Это для вас хорошо, вы потеряли и теряете, правда, деньги, но вам лучше от этого». Я думаю, что тем самым не создано ни мер доверия за это время, не создано предпосылок для широких политических договоренностей. Вместе с тем, мне лично импонирует позиция ряда экспертов, которые высказываются в направлении обсуждения мягкого конфедеративного устройства. Это бы соответствовало Меморандуму 97 года, подписанному президентами. Это соответствовало бы требованию международного сообщества и рекомендациям стран-гарантов. Наиболее оптимальный вариант, как мне бы виделось, – это создание союзного государства. И даже этот вариант сложно реализовать, потому что Молдова за годы своей независимости ни разу не продемонстрировала прогресса в своем собственном развитии. Мы так оцениваем это в связи с тем, что Молдову также покидают граждане, и еще в больших объемах, чем Приднестровье. Если бы Молдова исходила из тех позиций, которые я озвучил: на первом этапе – меры доверия, их расширение, укрепление, закрепление, а потом – предложения каких-то мягких интеграционных процессов, – тогда, я думаю, что перспектив было бы больше.
Но я надеюсь, что и в Молдове придет понимание, что необходим серьезный пакет по выработке изначально мер доверия, обеспечивающих динамичное развитие и Приднестровья, и Молдовы, а на последующем этапе – обсуждать более сложные вопросы. И последнее, что я хотел бы сказать, что, на мой взгляд, не отражается в зарубежных СМИ – Приднестровье также вносило ряд предложений, которые не в должной мере, на мой взгляд, освещены. Мы предлагали, чтобы при проведении всех наших процедур – референдумов, выборов – участвовали международные организации, страны-гаранты, посредники. Даже в один период предлагали возможность назначения досрочных выборов в Верховный Совет при определенных условиях, что будут серьезные гарантии под эгидой ООН. Для того чтобы пойти по наиболее короткому пути и по наиболее справедливому, на наш взгляд. Решить проблемы на основании воли народа. И вот при этих условиях мы даже предлагали самораспуститься Верховному Совету, что, на мой взгляд, подтверждает то, что мы не занимаемся здесь узурпацией власти, как иногда пишется в СМИ: узурпируем определенные должности. К сожалению, эти предложения не были поддержаны. Но время идет, возможно, в перспективе они также будут использованы.
Хотел бы представиться по этнической принадлежности – я этнический украинец, слева от меня этнический молдаванин, справа от меня этнический румын. И хотелось бы подчеркнуть, что этнический состав в процентном соотношении в Приднестровье стабилен с момента его образования, а доля русских в Молдове уменьшилась, по официальным оценкам, почти вдвое, а украинцев – на 30%. Поэтому Молдова скатывается к моноэтническому государству.
Катарина Сзажликова – заместитель гл. редактора ежедневной газеты «Uj Szo» (Словакия)
- Я хотела бы задать вам вопрос в отношении прав человека и независимости СМИ, потому что в западной прессе периодически появляются публикации, которые говорят, что не все спокойно в этой области в Приднестровье, что возникают периодически проблемы с соблюдением прав человека, с независимостью СМИ неправительственных организаций. Говорится о том, что они далеко не свободны. Не могли бы вы прокомментировать такого рода публикации?
Председатель Верховного Совета Евгений Шевчук:
- Вы можете мне назвать пример одной страны, где все СМИ полностью свободны? И ни от кого не зависимы? Мне интересно было бы и ваше мнение услышать.
Что касается Приднестровья. Мы не скрываем, что у нас есть проблемы и в этом направлении – в области прав человека. Верховный Совет инициировал и создал соответствующий аппарат Уполномоченного по правам человека, который непосредственно занимается разбирательством дел, связанных с нарушением прав человека. И довольно-таки существенно этот институт продвинулся в вопросе защиты прав человека. Мы некоторые элементы прав человека не можем в полном объеме реализовать чисто по экономическим причинам. Например, более качественное содержание осужденных, где в общемировых тенденциях говорится, что необходима определенная квадратура, определенные условия для их содержания. Безусловно, что здесь, в первую очередь, проблемы в экономике. Если есть чиновники, к которым я себя тоже отношу, то наверняка есть и проблемы прав человека, но я думаю, что эти проблемы, в той или иной мере, существуют в разных государствах, и мы с ними работаем и боремся в рамках тех возможностей, которые у нас есть. Например, Уполномоченный по правам человека взаимодействует с представителями России и Украины в этой сфере, пытается активизировать изменения законодательной базы. К сожалению, не контактируют с ним представители западных стран, потому что он Уполномоченный непризнанного государства. Мы считаем, что это неправильно, потому что полагаем, что права человека неотъемлемы и все представители здравой общественности должны содействовать тому, чтобы они соблюдались.
У нас складывается впечатление, что никто не замечает тех моментов, когда Приднестровье само развивается, развивает свою законодательную базу, в том числе – в области прав человека и в области свободы СМИ. Что касается прав человека, я уверен, что в тех странах, которые вы представляете, нет такой защищенности, в частности, от таких государственных функций, как оперативно-розыскные, как в Приднестровье. Например, такие оперативно-розыскные действия, как осмотр жилищных помещений, прослушивание телефонных переговоров, именно в Приднестровье требуют двойной санкции судов и прокуроров. Несмотря на то, что мы приняли антитеррористические законодательные акты, на основании которых в Европе и США для спецслужб были приняты, наоборот, послабления.
Что касается СМИ, то нельзя не учитывать, что за последние 5 лет Приднестровье существенно продвинулось в вопросах обеспечения инфраструктуры предоставления информации своим гражданам. То есть граждане имеют возможность черпать информацию из других СМИ и сравнивать с той официальной, которая есть в Приднестровье. В базовых пакетах нашего телевидения существуют такие каналы, как «Euro News» и «BBC News». В более расширенных пакетах – 5 украинских каналов и румынский канал есть. За последние 3-4 года почти в 10 раз увеличилось количество пользователей Интернетом. Это позволяет обеспечить широкое информирование граждан ПМР о событиях, происходящих за пределами Приднестровья, и оценках тех западных представителей о событиях внутри Приднестровья. Не секрет, что в правовом поле Приднестровья существует закон, что СМИ не имеют права быть подчинены ни одному органу власти. Тоже не во всех странах такие особенности есть. И на основании этого закона, буквально недавно, по спору по порядку его применения, у нас был спор между Президентом и Верховным Советом. Президент и Верховный Совет находятся в стадии формирования, фактически – учреждения новых СМИ, совместно Верховный Совет и Президент через институт наблюдателей – наблюдательный совет, который, на наш взгляд, обеспечит менее одиозную информацию с использованием государственных СМИ. Хочу подчеркнуть, что она не была одиозной, а мы совершенствуемся законодательно и развиваемся в этом направлении, чтобы создать механизмы, когда журналистское сообщество, в том числе и государственных СМИ, было б завязано на реализацию целей поставки своевременной информации и достоверной. Поэтому, с учетом того, что я сказал и с учетом лимита времени, скажу, что я оцениваю эти тезисы о якобы несвободе СМИ в Приднестровье и нарушении прав человека как клише, которое используется некоторыми политиками в неблаговидных целях. Потому что мы готовы взаимодействовать со странами-гарантами, с международным сообществом, с международными организациями в целях устранения и минимизации возможных негативных проявлений, которые бывают и в других странах, бывают и в Приднестровье.
Спасибо вам огромное за внимание, за интерес и за терпение. Спасибо за то, что нашли время и возможность. Надеюсь на дальнейшее тесное с вами сотрудничество и готов в случае наличия интереса продолжать с вами встречи и готов ответить на все ваши вопросы.