20 марта в брифинговом зале Верховного Совета состоялась пресс-конференция Председателя Верховного Совета Евгения Шевчука
Новости // 14:54, 21 марта 2008 // 3571
Тема
пресс-конференции «Об итогах участия делегации Приднестровья в
парламентских слушаниях в Государственной Думе Российской Федерации «О
состоянии урегулирования конфликтов на территории СНГ и обращениях к
Российской Федерации о признании независимости Республики Абхазия,
Республики Южная Осетия и Приднестровской Молдавской Республики».
Председатель Верховного Совета рассказал: «Хочу с вами обменятся мнениями и впечатлениями, которые я получил в Госдуме РФ. Что касается впечатлений, которые сложились у меня от пребывания там, то хочу остановиться на этом подробнее: первое, это то, что официально известна позиция РФ по возможному урегулированию молдо-приднестровских отношений, она заключается в первую очередь в возможности урегулирования в рамках общего государства.
Это было одним из основных тезисов, который был использован и озвучивался, вокруг него выстраивались возможные формулы принятия решений. Второе направление то, что, по мнению российских представителей, не исчерпаны возможности для урегулирования в рамках переговорного процесса. Поэтому, вокруг этих документов и развернулась основная дискуссия – мы пытались изложить свою аргументацию, для чего нами был подготовлен соответствующий доклад. К сожалению, на мой взгляд, есть определенные различия в подходах к ситуации наших партнеров к коллегам в Абхазии, Южной Осетии и Приднестровья.
Мы полагаем, что никаких существенных отличий ситуаций нет, и считаем, что возможности переговорного процесса, которые были ранее как у молдавской, так и у приднестровской стороны не были своевременно и эффективно использованы. Вы знаете о том, что по нашему мнению и по оценке международных экспертов переговоры по федерализации завершились из-за того, что реально было предложено построение федерального государства, а по факту в предложениях наших молдавских партнеров ни одного слова в названии проекта и конституции не было.
Также вы знаете историю плана урегулирования 2003 года – план Козака, поэтому имея в наличии односторонние действия и конкретный пример существования гагаузской автономии, мы видим к чему подталкивают наши партнеры в Кишиневе – чтобы приднестровская сторона начала диалог в этом направлении. Поэтому, в этих заданных условиях, основная цель и задача парламента Приднестровья и Верховного Совета заключалась в том, чтобы довести до точки зрения, что необходимость урегулирования и нормализации отношений с Молдовой может происходить только через призму учета мнения наших граждан.
Для этого есть исторические предпосылки, о которых неоднократно мы говорили, основные из которых – это ситуация 1940 года, в результате которой была присоединена Бессарабия к Приднестровью. Потому наши граждане имеют право на свое мнение, на организацию своих органов власти и государственного правления на соответствующих демократических процедурах, на референдумах излагать свою точку зрения и поддерживать ту или иную концепцию. Поэтому, мы полагаем, что перспективное и стабильное долгосрочное урегулирование не возможно без учета мнения наших граждан. Эту точку зрения мы и пытались донести. Что касается депутатского корпуса Госдумы, то были высказаны различные оценки происходящих событий: есть мнения, что Приднестровье надо признать, но большинство из депутатского корпуса высказываются о том, что между Молдовой и Приднестровьем возможно нахождение схемы урегулирования в рамках переговорного процесса. По предварительной информации, которой мы располагаем, имеется определенные отличия между подходами к Абхазии и Приднестровью, Южной Осетии.
После того как было признано Косово, Абхазия и Южная Осетия выступили с соответствующими заявлениями в Государственной Думе о признании их независимости. Что мы просим у России и какое решение хотим, от Госдумы РФ и поясните, почему вы сказали «урегулирование в Приднестровье», а не между Молдовой и Приднестровьем?
Во-первых, обращение Верховного Совета по признанию Приднестровья нами принималось и направлялось в Госдуму РФ, в материалах самих слушаний такие материалы имеются. В этом обращении, которое было принято Верховным Советом по результатам референдума 2006 года, действительно была просьба и обращение Верховного Совета о признании Приднестровья, поэтому, в контексте того, кто там и в какое время обратился – Южная Осетия или Абхазия, а обратились они в этом году, обращение по результатам проведенного на территории Приднестровье референдума было использовано для обсуждения, также на нем базировалось, как и на обращении Абхазии и Южной Осетии, рассмотрение данного вопроса. Как известно, Государственная Дума не наделена полномочиями по признанию тех или иных государств, поэтому она может только содействовать, как орган соответствующей государственной власти для того, чтобы то или иное решение было принято. Потому, с учетом того, что признание государства находится в компетенции иных государственных органов Госвласти и правления, Госдума может действовать в этом направлении путем направления соответствующих обращений и консультаций.
Сейчас говорят о новом формате отношений, что это такое?
На самих слушаниях обсуждалась возможность установления более тесных экономических связей с Приднестровьем, Абхазией и Южной Осетией для того, чтобы активизировать прямые отношения между Россией и данными государствами, что будет способствовать росту экономики и т.д. Что касается «отложенного статуса» – такие предложения были, их суть в том, чтобы установить такие отношения, которые позволят развиваться экономике и поддерживать определенные социальные стандарты, а принятие политического решения отнести на определенный срок. У нас есть такие примеры – Тайвань, вокруг этого также были высказаны предложения. Что же касается Приднестровья, то никаких предложений по «отложенному статусу», ни рекомендаций комитета, ни последующей резолюции мы не видели.
Есть мнение, что сложилась очень благоприятная ситуация не только для продолжения переговорного процесса, а также для урегулирования, и эта точка зрения сейчас доминирует в некоторых средствах массмедиа. Поддерживаете ли вы такое мнение и какова ваша позиция по ситуации молдо-приднестровского урегулирования в настоящее время?
Моя точка зрения заключается в том, что не может быть благоприятной ситуация, когда есть определенные сложности в экономике, когда у конкретных людей падает уровень жизни и продолжаются тенденции к серьезным пропорциям трудовой миграции. Если добавить к этому тот сложный режим функционирования приднестровской экономики, транспортной структуры и финансовой системы – этот элемент не является благоприятным для конструктивного диалога. Фактически, мы являемся свидетелями перечня односторонних действий, поэтому думаю, что ситуация неблагоприятная, но Приднестровье по-прежнему выступает за то, что любую конфликтную ситуацию необходимо нормализовать за столом переговоров. Мы заинтересованы в нормализации, укреплении и развитии наших связей, в первую очередь с нашими соседями, в том числе с Молдовой и Украиной. Что касается скорого разрешения этой проблемы, то мое мнение, что не будет никакого документа, который мог бы быть коварно где-то подписан в той или иной части света, и который будет положен в основу долговременного урегулирования. В любом случае этот документ должен быть подвергнут широкой общественной дискуссии и должен иметь поддержку граждан непосредственно проживающих в Приднестровье. Для того чтобы выработать этот документ необходимо общаться и менять подходы для создания условий по формированию благоприятной площадки для переговоров. Можно констатировать, что такой площадки, на сегодняшний день, нет.
Буквально вчера Воронин распустил правительство. На ваш взгляд, как это скажется на переговорном процессе и, как вы можете прокомментировать решение Воронина в целом?
Это внутреннее решение республики Молдова и если власти Молдовы считают необходимым это сделать, то это их право и наверняка, для этого есть соответствующие предпосылки. Потому, не считаю необходимым комментировать кадровые перестановки в рамках молдавского государства. Думаю, никаких радикальных изменений в связи с такими переменами в республики Молдова не произойдет.
Если раньше главным претендентом на признание выступало Приднестровье, то сегодня, исходя из сообщений Российских СМИ, таковыми являются Абхазия и Южная Осетия. С чем это связанно на ваш взгляд, и кто несет ответственность за сложившуюся ситуацию?
Думаю, что разделять Абхазию, Южную Осетию и Приднестровье, на мой взгляд, не совсем продуктивно, мы закладываем смысл в урегулирование – это учет мнения граждан через призму прав человека, которое широко декларировано было в Европе и имеется соответствующий документ в ООН. Поэтому применять разные подходы к долгосрочной перспективе не конструктивно. Что касается тех, кто виноват, то есть мнение российских представителей, у которых своя точка зрения в этом контексте. Да, Абхазия и Южная Осетия имеют общие границы с РФ, что придает им определенный ситуационный импульс для контактов в этом направлении. Если мы начнем сейчас считать границы, погибших граждан и т.п., думаю это не тот весомый аргумент, на котором должно базироваться дальнейшее урегулирование и принятие решений в отношении этих государств.
Что можно практического ожидать от состоявшихся слушаний?
Думаю, что нам надо ничего не ожидать от состоявшихся слушаний, а самим работать над своей экономикой и создавать условия максимально возможные, чтобы работала экономика и стоит сконцентрироваться на этом направлении, а также принимать дипломатические усилия, чтобы наших сторонников становилось все больше и больше. Но в ситуации, когда другие страны имеют свои мнения и предложения, отличные от наших, мы также обязаны с ними считаться и уважать их точку зрения, а потому, в этой связи, особая важность должна быть уделена нашим дипломатических ведомствам и усилиям. Надеюсь, что Министерство Иностранных дел для реализации курса внешней политики спланирует более активные усилия, и они будут эффективны.
Председатель Верховного Совета рассказал: «Хочу с вами обменятся мнениями и впечатлениями, которые я получил в Госдуме РФ. Что касается впечатлений, которые сложились у меня от пребывания там, то хочу остановиться на этом подробнее: первое, это то, что официально известна позиция РФ по возможному урегулированию молдо-приднестровских отношений, она заключается в первую очередь в возможности урегулирования в рамках общего государства.
Это было одним из основных тезисов, который был использован и озвучивался, вокруг него выстраивались возможные формулы принятия решений. Второе направление то, что, по мнению российских представителей, не исчерпаны возможности для урегулирования в рамках переговорного процесса. Поэтому, вокруг этих документов и развернулась основная дискуссия – мы пытались изложить свою аргументацию, для чего нами был подготовлен соответствующий доклад. К сожалению, на мой взгляд, есть определенные различия в подходах к ситуации наших партнеров к коллегам в Абхазии, Южной Осетии и Приднестровья.
Мы полагаем, что никаких существенных отличий ситуаций нет, и считаем, что возможности переговорного процесса, которые были ранее как у молдавской, так и у приднестровской стороны не были своевременно и эффективно использованы. Вы знаете о том, что по нашему мнению и по оценке международных экспертов переговоры по федерализации завершились из-за того, что реально было предложено построение федерального государства, а по факту в предложениях наших молдавских партнеров ни одного слова в названии проекта и конституции не было.
Также вы знаете историю плана урегулирования 2003 года – план Козака, поэтому имея в наличии односторонние действия и конкретный пример существования гагаузской автономии, мы видим к чему подталкивают наши партнеры в Кишиневе – чтобы приднестровская сторона начала диалог в этом направлении. Поэтому, в этих заданных условиях, основная цель и задача парламента Приднестровья и Верховного Совета заключалась в том, чтобы довести до точки зрения, что необходимость урегулирования и нормализации отношений с Молдовой может происходить только через призму учета мнения наших граждан.
Для этого есть исторические предпосылки, о которых неоднократно мы говорили, основные из которых – это ситуация 1940 года, в результате которой была присоединена Бессарабия к Приднестровью. Потому наши граждане имеют право на свое мнение, на организацию своих органов власти и государственного правления на соответствующих демократических процедурах, на референдумах излагать свою точку зрения и поддерживать ту или иную концепцию. Поэтому, мы полагаем, что перспективное и стабильное долгосрочное урегулирование не возможно без учета мнения наших граждан. Эту точку зрения мы и пытались донести. Что касается депутатского корпуса Госдумы, то были высказаны различные оценки происходящих событий: есть мнения, что Приднестровье надо признать, но большинство из депутатского корпуса высказываются о том, что между Молдовой и Приднестровьем возможно нахождение схемы урегулирования в рамках переговорного процесса. По предварительной информации, которой мы располагаем, имеется определенные отличия между подходами к Абхазии и Приднестровью, Южной Осетии.
После того как было признано Косово, Абхазия и Южная Осетия выступили с соответствующими заявлениями в Государственной Думе о признании их независимости. Что мы просим у России и какое решение хотим, от Госдумы РФ и поясните, почему вы сказали «урегулирование в Приднестровье», а не между Молдовой и Приднестровьем?
Во-первых, обращение Верховного Совета по признанию Приднестровья нами принималось и направлялось в Госдуму РФ, в материалах самих слушаний такие материалы имеются. В этом обращении, которое было принято Верховным Советом по результатам референдума 2006 года, действительно была просьба и обращение Верховного Совета о признании Приднестровья, поэтому, в контексте того, кто там и в какое время обратился – Южная Осетия или Абхазия, а обратились они в этом году, обращение по результатам проведенного на территории Приднестровье референдума было использовано для обсуждения, также на нем базировалось, как и на обращении Абхазии и Южной Осетии, рассмотрение данного вопроса. Как известно, Государственная Дума не наделена полномочиями по признанию тех или иных государств, поэтому она может только содействовать, как орган соответствующей государственной власти для того, чтобы то или иное решение было принято. Потому, с учетом того, что признание государства находится в компетенции иных государственных органов Госвласти и правления, Госдума может действовать в этом направлении путем направления соответствующих обращений и консультаций.
Сейчас говорят о новом формате отношений, что это такое?
На самих слушаниях обсуждалась возможность установления более тесных экономических связей с Приднестровьем, Абхазией и Южной Осетией для того, чтобы активизировать прямые отношения между Россией и данными государствами, что будет способствовать росту экономики и т.д. Что касается «отложенного статуса» – такие предложения были, их суть в том, чтобы установить такие отношения, которые позволят развиваться экономике и поддерживать определенные социальные стандарты, а принятие политического решения отнести на определенный срок. У нас есть такие примеры – Тайвань, вокруг этого также были высказаны предложения. Что же касается Приднестровья, то никаких предложений по «отложенному статусу», ни рекомендаций комитета, ни последующей резолюции мы не видели.
Есть мнение, что сложилась очень благоприятная ситуация не только для продолжения переговорного процесса, а также для урегулирования, и эта точка зрения сейчас доминирует в некоторых средствах массмедиа. Поддерживаете ли вы такое мнение и какова ваша позиция по ситуации молдо-приднестровского урегулирования в настоящее время?
Моя точка зрения заключается в том, что не может быть благоприятной ситуация, когда есть определенные сложности в экономике, когда у конкретных людей падает уровень жизни и продолжаются тенденции к серьезным пропорциям трудовой миграции. Если добавить к этому тот сложный режим функционирования приднестровской экономики, транспортной структуры и финансовой системы – этот элемент не является благоприятным для конструктивного диалога. Фактически, мы являемся свидетелями перечня односторонних действий, поэтому думаю, что ситуация неблагоприятная, но Приднестровье по-прежнему выступает за то, что любую конфликтную ситуацию необходимо нормализовать за столом переговоров. Мы заинтересованы в нормализации, укреплении и развитии наших связей, в первую очередь с нашими соседями, в том числе с Молдовой и Украиной. Что касается скорого разрешения этой проблемы, то мое мнение, что не будет никакого документа, который мог бы быть коварно где-то подписан в той или иной части света, и который будет положен в основу долговременного урегулирования. В любом случае этот документ должен быть подвергнут широкой общественной дискуссии и должен иметь поддержку граждан непосредственно проживающих в Приднестровье. Для того чтобы выработать этот документ необходимо общаться и менять подходы для создания условий по формированию благоприятной площадки для переговоров. Можно констатировать, что такой площадки, на сегодняшний день, нет.
Буквально вчера Воронин распустил правительство. На ваш взгляд, как это скажется на переговорном процессе и, как вы можете прокомментировать решение Воронина в целом?
Это внутреннее решение республики Молдова и если власти Молдовы считают необходимым это сделать, то это их право и наверняка, для этого есть соответствующие предпосылки. Потому, не считаю необходимым комментировать кадровые перестановки в рамках молдавского государства. Думаю, никаких радикальных изменений в связи с такими переменами в республики Молдова не произойдет.
Если раньше главным претендентом на признание выступало Приднестровье, то сегодня, исходя из сообщений Российских СМИ, таковыми являются Абхазия и Южная Осетия. С чем это связанно на ваш взгляд, и кто несет ответственность за сложившуюся ситуацию?
Думаю, что разделять Абхазию, Южную Осетию и Приднестровье, на мой взгляд, не совсем продуктивно, мы закладываем смысл в урегулирование – это учет мнения граждан через призму прав человека, которое широко декларировано было в Европе и имеется соответствующий документ в ООН. Поэтому применять разные подходы к долгосрочной перспективе не конструктивно. Что касается тех, кто виноват, то есть мнение российских представителей, у которых своя точка зрения в этом контексте. Да, Абхазия и Южная Осетия имеют общие границы с РФ, что придает им определенный ситуационный импульс для контактов в этом направлении. Если мы начнем сейчас считать границы, погибших граждан и т.п., думаю это не тот весомый аргумент, на котором должно базироваться дальнейшее урегулирование и принятие решений в отношении этих государств.
Что можно практического ожидать от состоявшихся слушаний?
Думаю, что нам надо ничего не ожидать от состоявшихся слушаний, а самим работать над своей экономикой и создавать условия максимально возможные, чтобы работала экономика и стоит сконцентрироваться на этом направлении, а также принимать дипломатические усилия, чтобы наших сторонников становилось все больше и больше. Но в ситуации, когда другие страны имеют свои мнения и предложения, отличные от наших, мы также обязаны с ними считаться и уважать их точку зрения, а потому, в этой связи, особая важность должна быть уделена нашим дипломатических ведомствам и усилиям. Надеюсь, что Министерство Иностранных дел для реализации курса внешней политики спланирует более активные усилия, и они будут эффективны.
ДРУГОЕ ПО ТЕМЕ:
Ответ Официального представителя МИД ПМРКосово тоже не имеет границ с США (Интервью Е.Шевчука "Независимой Газете ...Формат отношений России с непризнанными республиками меняетсяДелегацию от Верховного Совета Приднестровья возглавляет спикер Парламента ...В Москве прошла встреча президентов Абхазии, Приднестровья и Южной Осетии