Перспектива проведения в Гагауз Ери референдума вызвала активную реакцию в молдавском политикуме и экспертном сообществе. ИА “ТИРАС” публикует мнение доктора истории, эксперта Руслана Шевченко. Прирглашаем к дискуссии и другие стороны политического процесса.
“Последние месяцы отмечены оживлением политических сил в АТО Гагауз Ери. Связано это, помимо политической борьбы сторонников М. Формузала, Н.Дудогло и ПКРМ между собой, также и с распространением лишенных всякой достоверности слухов о якобы неизбежности объединения Молдовы с Румынией, в результате чего гагаузские районы страны потеряют свой автономный статус. В качестве примера тому приводятся многочисленные заявления различных румынских политических деятелей, во главе с Президентом Т.Бэсеску, а также некоторые действия нынешних властей Молдовы, которые трактуются определенными силами в стране как очередной шаг на пути к объединению с Румынией.
К числу таковых они относят требование признать 9 мая Днем Европы, убрать монументы советской эпохи из центра Кишинева, строительство газопровода Унгены-Яссы, признание Конституционным судом Молдовы государственным языком страны румынского языка, а не молдавского, согласно действующей Конституции и т.д. Примеров тому – великое множество и перечислять все не входит в задачу настоящей статьи. Каждый из них для представителей значительной части левого электората Молдовы – очередное подтверждение неизбежного объединения Молдовы и Румынии, против чего они категорически выступают. А для гагаузской части электората – и повод вспомнить о праве на самоопределение в случае прекращения существования Молдовы в качестве независимого государства, закрепленное в действующей Конституции страны.
Не вдаваясь в данном случае в детали этого вопроса, скажем, что идея «Великого объединения» Молдовы и Румынии – изначально мертворожденная, так как ее реализация менее всего зависит от самих Молдовы и Румынии, независимо от того, какие бы силы в этих странах не выступали за такой вариант развития событий. Основной причиной тому является категорическое невосприятие Западом такой перспективы, о чем представители США, ЕС и других европейских организаций и государств неоднократно высказывались. Тому свидетельство получившие скандальную известность в Румынии заявления на сей счет бывшего спецпредставителя ЕС в Молдове К.Мижея, недавнее заявление посла Германии в Молдове М.Майера, явно неодобрительное отношение США и т.д. Существует и множество других свидетельств непосредственных участников событий, что такое объединение невозможно. Это и заявления самого Т.Бэсеску, и признания М.Гимпу, и даже свидетельства экс-президента Румынии И.Илиеску, публично подтвердившего в одном из интервью, что объединение «двух румынских государств» было и будет невозможным ввиду резко отрицательной позиции Запада.
Однако разжигающим страсти на юге страны политическим группировкам такие факты невыгодны, ибо разрушают те идеологические мифы, в которые они хотят заставить поверить жителей Молдовы, в том числе ее южных районов. Им гораздо интереснее запугивать население страны, потому что так можно добиться немалых политических дивидендов.
Идея проведения референдума в Гагауз Ери по вопросу самоопределения в случае потери Молдовой независимости объединила сразу много политических сил. Первой назовем местных гагаузских сепаратистов, возглавленных в данном случае председателем юридической комиссии Народного Собрания Иваном Бургуджи, амнистированным государственным преступником, некогда возглавлявшим «органы государственной безопасности Гагаузской республики», в свое время привлеченным к уголовной ответственности за сепаратизм. За это он арестовывался и при Снегуре, и при Воронине, однако продолжал провоцировать раскол среди жителей южных районов. Эти сепаратисты преследуют цель, осуществление которой существенно отдалилось после принятия Парламентом Молдовы в декабре 1994 г.Закона о правовом статусе Гагауз Ери – а именно, восстановления ликвидированной в соответствии с этим законом т.н. «Гагаузской республики». Отметим, что к их числу принадлежат и советники Михаила Формузала Степан Топал и Михаил Кендигелян, которые в 1990-1994 гг. являлись соответственно «президентом» и «председателем верховного совета» упомянутой «республики» и также арестовывались и привлекались к уголовной ответственности за совершение преступлений против целостности и суверенитета Молдавского государства. Все эти люди ищут лишь подходящий повод для «восстановления попранной справедливости», чтобы добиться независимости некоторых южных районов от остальной части Молдовы. Таким подходящим поводом сегодня им представляется проведение референдума на обозначенную выше тему.
Второй политической силой, которой весьма выгодно поведение Бургуджи, Топала и им подобных, являются незаконные структуры власти Левобережного региона Молдовы, которые рассматривают их как своих очевидных сторонников в борьбе за окончательное обретение государственной независимости. Они играли в начале 1990-х, и играют и ныне роль «старшего брата» и консультанта по ряду вопросов для сторонников Бургуджи, помогая, судя по всему, не только советами и рекомендациями.
Третьей политической силой, которой также исключительно выгодно укрепление позиций группировки Бургуджи, является стоящая за Тирасполем и его структурами местной власти путинская Россия, рассчитывающая, после провала истории с «приднестровским якорем» для Молдовы (когда несмотря на все заявления, раздававшиеся из Москвы и верного ей Тирасполя, власти Молдовы все же парафировали и намерены в ближайшие месяцы подписать Вильнюсские соглашения), заставить Молдову развернуть свой политический курс в сторону Таможенного Союза уже с помощью Гагауз Ери.
Очень своеобразную роль играют здесь местные политические партии. В Гагауз Ери они представлены тремя основными силами. Это ПКРМ, местные структуры которой координирует первый секретарь Комратского райкома ПКРМ Ирина Влах. Ее задача здесь самая трудная – избегать конфликтов с враждующими группировками, но при этом отстаивать линию на сохранение целостного молдавского государства. Нужно заметить, что популярной здесь И.Влах это удается, так как партия успешно лавирует в водовороте страстей, разразившемся в южном регионе Молдовы, и достаточно грамотно проводит курс на постепенную компрометацию и ослабление как башкана М.Формузала, так и примара Комрата Н.Дудогло, активного деятеля ДПМ, на которого эта партия сделала ставку на выборах башкана. Обоих ПКРМ обвиняет в развале экономики, безграмотном руководстве и распространившейся коррупции.
Во-вторых, это башкан М.Формузал. Его оппоненты из ПКРМ и ДПМ считают Формузала профилатовским политиком и утверждают, что он тесно связан с ЛДПМ (Формузал яростно отрицает свою связь с Филатом). Ввиду того, что в Гагауз Ери действительно достаточно широко распространены «автономистские» настроения, подпитываемые периодически отмечающимися здесь праздниками покойной «Гагаузской республики», Формузал учитывает это важное обстоятельство и постоянно выступает с критическими заявлениями в адрес молдавского руководства, которое обвиняет в прорумынском курсе и утверждает, что не намерен вступать в союз ни с какой из партий, входящих в нынешнюю правящую коалицию. В особенности, подчеркивает Формузал, это касается ДПМ. Формузал тоже активно поддерживает курс на проведение консультативного референдума, чтобы сохранить популярность среди жителей.
В-третьих, это ДПМ, местные филиалы которой координирует здесь упомянутый выше Н.Дудогло. Последняя попала в положение, нечасто встречающееся в современной Молдове. Официально заявленный политический курс этой партии – евроинтеграция, что означает всемерную поддержку любым проевропейским акциям власти. Этого направления и придерживаются все районные структуры ДПМ. За исключением «гагаузских». Понимая, что открыто высказывать свои проевропейские устремления в регионе смерти подобно и означало бы быстрый и бесповоротный развал с таким трудом сколоченных местных организаций, руководство партии, согласно свидетельству некоторых его представителей, неофициально разрешило своим южным филиалам высказываться и вести себя вопреки официальной линии партии, поддерживая курс на Таможенный союз и референдум по самоопределению, лишь бы сохранить влияние среди гагаузской части электората.
Власти Молдовы играют здесь вынужденно пассивную роль, стараясь не делать резких шагов, не разжигать страсти понапрасну и не применять суровых мер в отношении к «бургуджистам». Они опираются сейчас исключительно на меры, позволяемые законом, опротестовав в судебном порядке решение о проведении референдума и предупредив, что его решения в любом случае не будут иметь никакой юридической силы, так как референдум лишь консультативный.
Однако, видя такое поведение центральных властей страны, группировка Бургуджи на сей раз попыталась добиться несколько большего, чем просто объявление референдума «на всякий случай» о возможной судьбе Гагауз Ери. Сейчас она реализует прежнюю идею более «фундаментально», нежели прежде. Речь идет о двух новшествах, которые вносят существенные коррективы не только в Закон об особом статусе Гагауз Ери, но и существенно повышают ее статус в составе Молдовы вообще. Первое касается Кодекса о выборах, который был принят местным Народным Собранием 17 декабря. Он не только будет регламентировать выборы депутатов Народного Собрания, башкана и органов местной власти, но и придает ЦИК региона постоянный статус, который до сих пор имелся только у общемолдавского ЦИКа во главе с Ю.Чоканом. Руководство ЦИК Молдовы (Ю.Чокан, Ш.Урыту) отнеслось к этой идее негативно, обоснованно считая его ненужным документом, так как все необходимые изменения, касающиеся региона, могут быть легко включены в Кодекс о выборах Молдовы. Во-вторых, создается также прообраз высшей юридической инстанции «независимой Гагаузии» (по крайней мере, в перспективе), в лице Трибунала Уложения, этого местного «Конституционного Суда», своего рода автономной судебной структуры, которая тоже не была предусмотрена Законом об особом правовом статусе региона.
Больше того, сторонники Бургуджи и Ко в Исполкоме автономии, а также и башкан М.Формузал, которого не оставляет надежда сделаться самостоятельным политическим лидером в Молдове, стали игнорировать местное представительство Госканцелярии правительства Молдовы, ссылаясь на то, что у региона статус выше районного, он имеет и собственные контролирующие органы, а Госканцелярия наблюдает за порядком именно в районах. Все это подводит к мысли, что местные власти региона готовы игнорировать вообще любые указания этого представительства и могут быть остановлены только непосредственным вмешательством в ситуацию руководства Правительства страны. Правда, в то же время, даже экстремистская группировка Бургуджи не желает, чтобы ее обвинили в открытом нарушении законодательства Молдовы – с соответствующими последствиями для себя. Поэтому Бургуджи в одном из своих публичных заявлений был вынужден признать, что внешнюю политику страны определяет ее высшее руководство, а не Комрат. Из чего ясно следует характер будущего референдума – строго консультативный, решения которого власти страны ни к чему не обязывают.
Несомненно, что это понимают и те, кто стоит за Бургуджи в Тирасполе и Москве. Но их расчет сделан на другое. Узнав при помощи этого референдума мнение жителей региона (а оно, как можно без особого риска ошибиться, предположить, будет сугубо в пользу ТС), можно в преддверии подписания Вильнюсских соглашений (согласно высказываниям руководства ЕС, это может случиться уже к августу 2014 г.) и парламентских выборов ноября 2014 г. резко усилить давление на центральные власти Молдовы. Это позволит всласть пошантажировать их угрозой предпринять дальнейшие действия по выделению региона из Молдовы и превращению его в подобие «самостоятельного государства». Правда, Президент Н.Тимофти успел заручиться негативным отношением Турции, главного союзника гагаузского региона, к такому развитию событий. Это означает, что если комратские чиновники попытаются перейти грань, отделяющую законные действия от незаконных, то поддержки они не получат даже от страны, которая традиционно считается защитником региона. А влияние России в Молдове, хотя бы и через посредство Тирасполя, значительно ослабло даже по сравнению с началом 2000-ных годов, и теперь ей не удастся воспользоваться прежними рычагами воздействия на ситуацию в стране, которые когда-то были актуальными.
Не приходится говорить и о «сплетении интересов» России и ДПМ в регионе, потому что позиции у них были и остались диаметрально разными. Россия хочет оставаться по-прежнему полем притяжения для бывших союзных республик, раз уж утеряны бывшие соцстраны, так как это последний охранительный пояс России перед ее собственными границами. Цели же ДПМ противоположны – прикрываясь красивой риторикой о дружбе с Россией и важности связей с нею, эта партия проводит четкий прозападный курс, в которой России отводится лишь место страны, с которой полезны только экономические взаимоотношения, но и то лишь до определенного предела. «Либерализм» в отношении собственных южных филиалов, которым позволяется внешне поддерживать противоречащие партийным установкам цели и задачи – только умелая политическая игра «на отвлечение внимания», ничего не меняющая в политике ДПМ.
Поскольку группировка Бургуджи никуда в региональной политике не исчезнет не только в 2014-м, но и в последующие годы, то следует ожидать, что каждый новый шаг молдавских властей в сторону Европы и любой комментарий этих шагов со стороны кого угодно из политических деятелей Румынии будет расценен этой группировкой вместе со сторонниками как новый акт политического спектакля, именуемого ими «путь в Румынию». Это означает, что «бургуджисты» будут искать в политике властей пробелы, огрехи, которые позволят им снова и снова ставить под сомнение их деятельность среди жителей региона. А временами даже выдвигать те или иные идеи на новые референдумы, чтобы еще раз «освятить» свои действия у жителей страны.
В заключение скажем несколько слов о перспективах Бургуджи и его довольно многочисленных сторонников в разных структурах власти региона. Так как власти страны ограничены в средствах и не могут применять силовых мер воздействия, вроде тех, что сумел осуществить Воронин в 2002 г. в отношении своих противников в Гагауз Ери, в рядах сторонников Бургуджи будет шириться осознание бессмысленности всех этих акций, так как они все равно не дают региону никакой осязаемой столь желаемой ими политической и экономической независимости от властей Молдовы. Это будет уже в ближайшие годы вызывать недовольство его действиями, как недостаточно решительными и радикальными. Произойдет радикализация гагаузского сепаратизма, и даже такие «именитые» деятели, как Бургуджи, попадут в разряд бесхарактерных. В этом контексте следует ожидать попыток ускорить процесс обретения самостоятельного статуса регионом, причем сделанные в гораздо более жесткой форме, нежели ныне. Одновременно можно ожидать и расслоения на группировки ныне относительно единого фронта сторонников «независимой Гагаузии». Некоторые попытаются пойти на компромисс с властями, так как увидят, что сопротивляться общему проевропейскому курсу не удается, чтобы в перспективе что-то выторговать у власти для себя лично. Остальные же будут искать выход в отъезде либо в Россию, либо в левобережный регион Молдовы, где уровень жизни ввиду созданных там Россией тепличных условий, существенно выше, чем в южных районах. Однако этому будут мешать, с одной стороны, постепенно вводимые Россией визовые ограничения для стран бывшего СССР (эти решения, несмотря на все сопротивление им даже в среде высшего руководства России, уже на подходе), что ограничит поток уезжающих в эту страну. С другой стороны, будут мешать экономические санкции в отношении Приднестровья, которые уже в ближайшие годы будет вводить Запад и которые тяжелейшим бременем лягут на его и без того слабую экономику, обвалив уровень жизни, возможно, даже ниже общемолдавского.
Таким образом, Гагауз Ери окажется в политическом и экономическом тупике с дезориентированным населением и руководством, в которое это население давно утратило всякую веру, и где от безысходности будут нарастать нотки агрессивности, которые порой видны уже и сейчас в речах некоторых лидеров региона. В этой ситуации властям страны следует избегать силовых решений вопроса, как становящихся все более опасными и непредсказуемыми, идущими только на руку экстремистам. Им следует исходить прежде всего из рамок, предписываемых действующим законодательством, использовать методы полной политической дискредитации таких экстремистских лидеров в глазах самих жителей этого молдавского региона и постепенного удаления их с политического поля страны, с последующей заменой на более вменяемых и лучше контролируемых центральными властями Молдовы. Если руководство Молдовы будет следовать этому курсу, ему удастся найти выход из этого труднейшего «гагаузского тупика». Нам же остается лишь надеяться, что так оно и будет.
Руслан ШЕВЧЕНКО, доктор истории