В каких документах изложена концепция внешней политики, каким образом она реализуется? Получит ли эта концепция дальнейшее развитие, и коснётся ли модернизация внешнеполитической доктрины Приднестровья? Данную проблематику в “Разговоре начистоту. Без цензуры!” обсудили Дмитрий Соин и аналитик РПИАЦ Вячеслав Сирик.
Д. Соин: Добрый день. Вас приветствует программа «Разговор начистоту. Без цензуры». Сегодня мы продолжим наш актуальный разговор о внешней политике Приднестровья. В гостях у нас аналитик и эксперт Российско-Приднестровского информационно-аналитического центра Вячеслав Сирик.
Слава, приветствую Вас. Хотелось бы начать сразу с такого конкретного и предметного вопроса. Сегодня интеллектуальное сообщество Приднестровья: эксперты, часть чиновников – вовлечены в дискуссию по поводу того, а есть ли вообще внешняя политика у Приднестровья? В каких концептуальных документах она сформулирована? Каким образом она реализуется? В этой связи я бы хотел у Вас спросить: что есть на сегодня внешняя политика в ПМР? Какова роль структур, отвечающих за ее реализацию в том, чтобы и имиджевые, и какие-то статусные вопросы, связанные с Приднестровьем, более активно продвигались на международной арене?
В. Сирик: Дело в том, что затронутые нами темы крайне важны и актуальны после 20-летия существования ПМР. Здесь, наверное, нужно начать разговор с того, что внешняя политика ПМР должна найти свое адекватное место в общем комплексе проблем, которые решаются сегодня и нашей властью, и нашим народом. Приднестровская государственность действительно прошла ряд этапов развития. На сегодняшний день эти этапы предъявляют к нам целый набор вопросов, складывающихся в повестку дня. Но задачи, стоящие перед государством на ближайшую перспективу – 2 года, совпадающие с окончанием большого электорального цикла у нас и началом большого электорального цикла в России, в принципе, ясны и известны. Я только напомню три самых важных компонента: первое – это, конечно, выборы главы государства; второе – поэтапная конституционная реформа; третье – создание политико-организационных основ для того, чтобы вернуться к правительству, важному органу в системе управления ПМР. Внешняя политика призвана стимулировать и естественным образом поддержать эти процессы с позитивной точки зрения, создать максимально позитивное окружение, положительный имидж нашего государства.
Всем критикам, а также тем лицам, которые высказывали свои сомнения о целесообразности ведения подобных разговоров, я процитирую слова Юлиана Семенова из «Семнадцати мгновений весны»: «Патриотизм не заключается в том, чтобы слепо врать друзьям по работе и совместной борьбе». Добавлю к этому и то, чтобы врать мировому сообществу. Да, у нас есть целый ряд неразрешимых в настоящее время вопросов, в том числе, как ни странно это покажется, сюда входят и проблемы внешней политики. Я отметил бы в этой связи очень важный момент. Дело в том, что если сегодня не будут приняты экстренные меры по качественному совершенствованию наших внешнеполитических дипломатических усилий, то перед нами откроются четыре сценария. Мы можем идти по «Киргизскому сценарию», о чем я говорил в 2010 году. Ситуация, возможно, сложится так, что Приднестровье на рубеже 2011-2012 годов попадет в «Белорусский сценарий», совершенно особый. Но, конечно, по сравнению с Белоруссией у нас все-таки построены основы демократии, и у нас имеется больше простора и свобод для демократического развития, меньше негативного груза, больше связывающего с внешним миром, европейским сообществом, Россией и славянскими государствами. Кроме того, могут быть и два совершенно неожиданных поворота событий: «Суданский» и «Тунисский» сценарии. Они возникли на рубеже 2010-2011 годов и сейчас играют свою особую роль. Не хотелось бы, конечно, чтобы мы вернулись к развалу страны, гражданской войне в связи с противостоянием в Молдове – ко всем тем неприятностям, от которых мы в 90-е годы сумели оторваться, дистанцироваться и отойти. Тем не менее, вопросы и проблемы остаются очень острыми, актуальными и насущными. Главная здесь задача, я считаю, – это естественные союзники ПМР.
Д. Соин: А есть ли они у нас, Вячеслав Анатольевич, эти естественные союзники? Мы много говорим о том, что нашим естественным союзником, и это объективная реальность, является Россия. РФ обеспечивает нашу безопасность на международной арене, осуществляет самую успешную миротворческую операцию, поддерживает нас экономически, в первую очередь, через поставку энергоносителей. Она инвестирует в нашу экономику: в металлургический, цементно-шиферный завод. Кроме того, целый ряд других предприятий имеют российских собственников. Но делается ли что-то нашим дипломатическим ведомством для того, чтобы каким-то образом эти отношения углублялись, конвертировались в уже не только военно-стратегические, экономические, но и геополитические связи с Москвой?
В. Сирик: Я хотел бы процитировать один документ – сборник “Исполнительная власть Приднестровской Молдавской Республики”. С этими томами может ознакомиться любой приднестровец. Так вот, этот сборник возвращает нас к проблеме концепции внешней политики Приднестровья или ее идеологических основ. Во всех отчетах нашего МИДа пишется стандартно, и эта формула постоянно повторяется в определенной «обойме» тезисов. Зачитываю их: “Задачи МИДа ПМР заключаются в следующем: укрепление независимости нашего государства, защита прав и свобод граждан, открытость в развитии равноправных и взаимовыгодных отношений с иностранными государствами, приверженность исключительно мирным и политико-демократическим методам в решении внешнеполитических проблем, обеспечение благоприятных условий для продвижения социально-экономических реформ, необходимых для повышения благосостояния нашего населения”. Вот тут возникает, конечно, ряд нюансов, которые аналитиков ставят в определенный тупик и, во всяком случае, вызывают тревогу, опасения. Итак, с грустью мы должны констатировать: во-первых, действительно за 20 лет государственного развития МИД ПМР и качественно, и количественно является молодой организацией. Была определенная эпоха, когда непрофессиональная народная дипломатия у нас заменяла то, что мы называем профессиональной дипломатической деятельностью.
Д. Соин: Кстати сказать, заменяла зачастую гораздо успешнее, чем некоторые тенденции, которые мы сегодня наблюдаем в так называемой профессиональной дипломатической работе.
В. Сирик: У нас был определенный опыт, и самое главное то, что мы имели базис, который сегодня начинаем утрачивать: это интерес к событиям 1992 года, сопереживание трагедии приднестровского народа, неприятие современных способов воздействия со стороны РМ. На эмоциональной волне, когда в дело были включены представители общественных организаций, художники, творческая интеллигенция, интеллектуальная элита, представители женских, молодежных организаций, Приднестровье могло сформировать внешнюю повестку и, по сути, пользовалось этим 10 лет своего исторического развития – импульсом 1992 года. Прошло время, наступил новый этап. Сам МИД ПМР после ухода в отставку Лицкая констатирует факт, что мы живем в новых реалиях, причем очень сложных, – требуется качественное преобразование методов. И где же эти методы? В многострадальной концепции внешней политики Приднестровья нет ясной формулировки, что такое национальный интерес нашего государства на международной арене. К сожалению, в этой концепции, носящей переходный характер, отвечающей запросам 2004-2005 годов, не было сформулировано достаточно четко, по каким направлениям будет реформироваться сама эта концепция, методология ее реализации. Я напомню тем, кто будет смотреть наш ролик, и представителям экспертного сообщества в России, Украине, Европе, что при Министерствах иностранных дел всегда существует общественный совет, совет экспертов. Но не у нас. Своеобразным примером является, конечно, российский МИД с его замечательными традициями, огромным опытом, большими перспективами. Приднестровью есть, чему поучиться.
Д. Соин: Есть… Но почему-то ничему не учатся. Более того, вместо того, чтобы сделать для себя какие-то выводы после одной из наших с вами программ, высшие чиновники нашего Министерства иностранных дел посчитали возможным в оскорбительной форме отреагировать на те вещи, о которых мы говорим. Там был такой посыл, даже несколько горделивый: что у нас есть концепция внешней политики, которая опубликована на сайте МИДа. Даже беглый взгляд на эту концепцию показывает, что она и морально, и технически, и политически слишком устарела. Это первый момент.
Второй – даже если сегодня господин Ястребчак или кто-то из руководителей МИДа сошлется на то, что концепция была принята в 2005 или другом году, или это она вообще не их труд, то они подставятся еще сильнее. Ведь тогда возникнет вопрос: а чем же вы занимались все эти 5 лет, где ваша новая концепция?!
Третья позиция – это полное отсутствие в этой концепции упоминания итогов референдума 2006 года. Если концепция вышла еще до референдума, то, соответственно, после него ее надо было срочно изменить и вынести в измененном виде на обсуждение в Верховный Совет. Как может быть такое, что наш основной союзник – Российская Федерация – теряется где-то там в блоке стран-гарантов и государств СНГ. В наших условиях Россия должна быть вообще выделена в отдельный блок работы МИДа, потому что если уж нас кто-то и признает первым, то это будет Российская Федерация. И следующий момент – это тот посыл, который противопоставляет деятельность МИДа официальной позиции Президента Игоря Смирнова, который постоянно ее озвучивает, – курс на Россию, традиционные геополитические взаимосвязи. В этой же концепции черным по белому сказано, что мы должны идти по пути, который проторен европейскими государствами и войти в семью неких демократических народов, как будто мы сейчас не в этой семье, а живем в семье тоталитарных народов (по сути, нас пытаются сделать «папуасами», которых должны перевоспитать какие-то просвещенные люди из Европы. прим. ред.).
В. Сирик: Дело в том, что проблемы, затронутые в нашем разговоре, действительно очень сложные и имеют много тонких нюансов и деталей. Дьявол, как известно, скрывается именно в деталях. Когда мы говорим о союзничестве и о том, что свою юридическую, экономическую систему ориентируем на Россию, мы понимаем, что еще ориентируем ее на взаимодействие со славянскими народами, славянской цивилизацией, которая имеет определенное ценностное, историческое, историко-культурное обоснование.
Д. Соин: И географическое месторасположение.
В. Сирик: Да. И это должно быть тоже обосновано не в концепции, состоящей из дежурных формулировок, а именно в доктринальной основе, в тех базовых концептуальных положениях, которые и будут являться фундаментом внешнеполитических действий. Дело еще заключается в следующем: расходуются достаточно большие средства из госбюджета на дипломатическую деятельность и на поддержание тех мероприятий, которые должны способствовать созданию позитивного имиджа не только по отношению к стране, но и к первым лицам нашего государства. К сожалению, здесь ситуация становится парадоксальной, потому что если мы примем во внимание те грандиозные расходы на поездки, фонд заработной платы, собирание различных конференций, я мягко сформулирую, оставляющих желать лучшего, то мы должны спросить: а почему именно в кризисное время в 2008- 2009- 2010 годы были затрачены эти больше деньги, и как они, собственно говоря, расходовались?! (Личный «пиар» для господина Ястребчака – важнейшая часть его деятельности. А вот коэффициент полезного действия структур МИДа остается под вопросом, прим. ред.).
Д. Соин: И как это отразилось на формировании позитивного имиджа Приднестровья, первых лиц государства? Как это, собственно говоря, отразилось на самой международной составляющей ПМР? На мой взгляд, дела-то у нас обстоят все хуже на внешней арене. Это видно и по публикациям, и по реакциям, и по тем тенденциям, которые развиваются вокруг нас. Если еще 5-10 лет назад была четкая уверенность и внутренняя, и внешняя в том, что нас вот-вот признают, то сейчас мы уже начинаем теряться в догадках: признают ли, а если и признают, то будет ли это при нынешнем поколении приднестровцев.
Вячеслав Анатольевич, учитывая такой ограниченный по времени формат программы, я хотел бы попросить вас буквально одним блоком сформулировать, какой первоначальный вывод мы можем сделать на основе того анализа, который был проделан вами при изучении нашей внешнеполитической стратегии, вообще внешнеполитической деятельности ответственных государственных структур.
В. Сирик: Прежде всего, первый момент заключается в том, что назрела необходимость качественного преобразования этой деятельности. Думается, что депутатский корпус нового созыва непосредственно сейчас, в 2011 году, займется решением этой задачи и задаст соответствующие вопросы представителю исполнительной власти, господину министру и его помощникам для того, чтобы они соответствующим образом отчитались, представили свое видение внешней политики и дали ответ на поставленные вопросы.
Второй момент – конечно, необходимо уделить внимание социально-экономической проблематике. Если мы не имеем настоящих консульских служб и представительств, то восстановить позитивную традицию, которая была на рубеже XXI века у нас. Много было здесь интенций и креативных направлений: межрегиональное сотрудничество с Россией, Украиной, странами ближнего зарубежья.
Третий момент – необходимо учитывать, что молдо-приднестровские переговоры, находящиеся в тупике в последние 4-5 лет, не выйдут из этого состояния в ближайшее время. Сегодня из Кремля звучат определенные речи о том, что нужно помогать Кишиневу, а как раз не Тирасполю, потому что все ждали от Тирасполя новых качественных скачков, рывков, но ничего не происходит – давайте снова вернемся к собиранию Молдовы. И здесь перед нами встанет ребром вопрос о том, как преобразовать и переломить эту ситуацию в позитивную для Приднестровья сторону.
Четвертый момент – разумеется, особое место должны занимать отношения с Европой: прежде всего, с Францией и Германией, странами, которые являются ядром Европейского Союза. Сейчас на них переложена в определенной мере ответственность за решение региональных геополитических проблем, возникающих в дунайско-причерноморском регионе. В ближайшее время от реакции, действий этих государств будет зависеть, насколько устойчивую позицию займет Приднестровье на международной арене. Кроме того, не стоит забывать и о воздействии на те структуры, которые находятся за океаном – Соединенные Штаты Америки, потому что нужно очень осторожно, серьезно подумать над тем, как концептуально выстроить диалог с заокеанским центром власти и силами глобализирующегося мира. Я считаю, что здесь невозможно обойтись без того, чтобы восстановить авторитет МИДа. Задача политологов заключается не в том, чтобы наводить какую-то тень на определенные ведомства в системе исполнительной власти или пытаться подорвать имидж государства. Нет… Наоборот, укрепить его через внутренний диалог, повышение этой обратной связи, ее наполнения, насыщения новыми концептуальными идеями. Следует вернуться к созидательной и плодотворной работе, связанной с укреплением нашего имиджа и государственного статуса.
Д. Соин: Нельзя не сказать, что объективно все эти процессы возможны только при одном условии: если Россия будет по-прежнему нашим глобальным стратегическим союзником, адвокатом на международной арене. Потому что такой небольшой стране, как Приднестровье, с ограниченным людским и экономическим ресурсом крайне сложно без опоры на какую-то сверхдержаву решать свои проблемы. И этот момент является краеугольным в реализации той внешнеполитической доктрины, которая востребована на сегодняшний день в ПМР. Я хочу поблагодарить вас, Вячеслав Анатольевич, за этот концептуальный, очень интересный разговор, и надеюсь, что тема внешнеполитической доктрины Приднестровья будет находиться в постоянном развитии. На самом деле, я понимаю и господина Ястребчака, и его заместителей: это еще недавние студенты, молодые люди. Они непрофессиональные дипломаты, у них нет дипломатического опыта. В Приднестровье вообще нет дипломатической традиции. Может, и с этим связаны их определенные метания и ошибки, которые присутствуют в работе. Это, естественно, вызывает наш экспертный разговор об этом. Но, пользуясь моментом, я бы хотел, конечно, попросить их не реагировать так нервно на тот доброжелательный, полезный разговор, который иногда ведут о внешней политике и социологи, и политологи, и юристы-международники.
С вами был «Разговор начистоту. Без цензуры». Сегодня у нас была принципиальная беседа о внешней политике Приднестровья. Спасибо за внимание.