Д. Соин: Добрый день. «Разговор начистоту. Без цензуры» открывает новый сезон на крыше. Сегодня мы будем обсуждать ряд проблем, которые стоят перед приднестровским обществом и политическими элитами Республики. У нас в программе эксперт и журналист Роман Коноплев.
Роман, приветствую тебя. И сразу такой вопрос: двигается вперед определенная политическая компания внутри Приднестровья, обсуждается тема конституционной реформы, позиционируется проблематика модернизации ПМР. Как, на твой взгляд, развиваются все эти процессы и возможно ли достижение успеха при наличии сопротивления части бюрократии? Как ты вообще оцениваешь ситуацию?
Р. Коноплев: Наверное, 50 на 50. Сейчас пока сложно говорить о том, что ждет Приднестровье в результате этой реформы, а также предположить, на ком будет завязана кандидатура премьер-министра и чей вклад более весом в ее избрании. Собственно говоря, от этого многое будет зависеть. Если сложится ситуация, когда этот персоналий будет присутствовать и к министрам добавится еще один такой же чиновник, но только чуть повыше рангом, то конфигурация сохранится. Мне кажется, самым выигрышным вариантом выбора премьер-министра для Приднестровья будет по принципу назначения тренера в спортивной команде. То есть должен быть человек извне, который уже поработал в подобной сфере, к примеру, руководил правительством в какой-либо малой стране где-то в Восточной Европе, который не будет коррумпированным, не будет заниматься политическими вопросами, его сосредоточенность должна касаться исключительно экономических реформ. Можем назвать его легионером. В этом случае, я думаю, нас ждет успех.
В политике я являюсь сторонником таких же взглядов. Мне очень нравятся наши приднестровские политики, но они все похожи и говорят примерно одно и то же. Есть одна конструкция, когда существует большая партия («Единая Россия») и небольшие, я бы хотел, чтобы эти партии условно разделились на две крупные группы, равные по влиятельности, по своему весу, профессионализму, чтобы была конкуренция. То есть, соответственно, одна привносит какие-то свои стандарты, потом приходит другая, сменяющая ее, и говорит: «Давайте мы что-то будем делать». На конкуренции этих двух групп, быть может, у нас когда-нибудь сформируется мобильное, современное, успешное государство.
Д. Соин: Такая бипартийная модель действует в США. В России в политическом процессе на уровне Госдумы участвуют уже четыре партии. «Единая Россия» – ведущая сила, потом коммунисты, ЛДПР и «Справедливая Россия». Есть самые различные схемы, когда от двух до пяти-шести партий участвуют в процессе. Это партии-лидеры, которые, меняясь в процентном соотношении от выборов к выборам, тем не менее, представлены в парламенте, на уровне местных законодательных органов. У нас же звучит следующая мысль (первым ее озвучил президент Смирнов, затем подхватили другие представители исполнительной власти, участвующие в конституционной дискуссии): ни в коем случае нельзя допускать реформы избирательного права, избирать парламент по партийным спискам потому, что в этом случае партии, которые будут побеждать, попытаются подменить Конституцию их партийным уставом. Я, честно говоря, несмотря на то, что видел много стран, где применяется пропорциональная система выборов и партии играют существенную роль в жизни общества, не сталкивался с тем, чтобы партия, даже правящая, могла подменить Конституцию своим уставом. Как ты мог бы это интерпретировать? Это страх перед партиями или это реальная озабоченность, что какая-то партия захватит власть?
Р. Коноплев: Может быть, не то и не другое. Это такое прагматичное мнение, которое имеет право на существование. Но поскольку мы живем в современном мире, наверное, мы должны исходить из какой-либо конкуренции. Так считает президент. Возможно, по-иному будет считать другой кандидат в президенты, у нас ведь скоро выборы. А вдруг даже ты выдвинешься на выборы с какими-то своими воззрениями, и уже тогда избиратели решат, чья точка зрения, позиция интереснее. К сожалению, нельзя однозначно сказать, если мы изберем какую-либо одну модель устойчивого развития, например, когда у нас будет много партий, то у нас в одночасье решатся какие-то грандиозные задачи. Разумеется, это всего лишь механизм, скелет какой-то будущей модели, на которую впоследствии смогут насаживать идеи.
Д. Соин: Роман, а можно уже сказать о том, что, допустим, есть просто партии в Приднестровье. Есть, условно говоря, бюрократическая партия Приднестровья – БПП или партия бюрократов Приднестровья – ПБП. Именно внутри этой партии рождаются критические перлы по поводу модернизации, новой Конституции, реформирования избирательного права. Может быть, страх потерять власть со стороны этой партии толкает на такие эпатажные вещи и высказывания. Потому что, на мой взгляд, если уж есть в Приднестровье правящая партия на сегодняшний день, то это именно она.
Р. Коноплев: Видишь, ты сам во многом ответил на поставленный вопрос. Конечно, это определенная аномалия, когда чиновники исполнительной власти восходят на трибуну и возносят оды самим себе и своей вертикали: «Ее (эту вертикаль) не должны трогать! Не дай бог что-то случится!». Конечно же, у обывателя закрадывается мысль: «Дорогие мои, сейчас вы говорите о себе, о своем собственном рабочем месте, о своей заработной плате, о том, что если ситуация изменится, возможно, вам придется всего этого лишиться. Поэтому и защищаете исключительно свои интересы!». С таким раскладом мы далеко не уедем. Для того чтобы эта ситуация изменилась, нужно многое предпринять: необходимо, чтобы общество само дало оценку этой модели, нашему телевидению, той идеологии вертикали, которая состоит из одних и тех же персоналий, глав администраций и так далее. Однозначно, рано или поздно наступит этот день, когда анализ народа будет дан. Возможно, момент “X” наступит в день выборов президента, или еще накануне что-то изменится в Республике, и команда президента сама найдет какие-либо эффективные решения для того, чтобы не происходило резких движений, и Приднестровье гармонично развивалось дальше. Мне интересно задать такой вопрос: мы много высказывались о модернизации, наверное, на протяжении целого года на этой крыше.
Д. Соин: Мы говорили об этом больше двух лет. Я нашел наши записи, комментарии еще с 2009 года, где впервые я и ты поставили вопрос о том, что Приднестровью необходима модернизация и реформы.
Р. Коноплев: Кроме того, мы приводим в пример малые страны Евросоюза, упоминаем европейские ценности, движем идею развития многопартийной системы в том или ином формате. Мы также говорим о правах человека и так далее, но при этом в наших речах закладываются как всегда альтернативные, достаточно грубые и жесткие вопросы: можно ли построить современную экономику, общество с европейскими ценностями, с современным взглядом на мир, сохранив при этом независимость и не свалившись в Молдову. Как это сделать, как защитить себя, если экономические агенты Приднестровья не то, что заинтересованы в уходе в Молдову, можно сказать, что для них решатся многие вопросы в плане развития бизнеса? Как нам соблюсти этот баланс и сохранить Республику? Здесь есть еще один момент: сами европейцы, как мы видим, являются противниками независимости Приднестровья.
Д. Соин: Все очень просто. Можно долго призывать людей сидеть в окопах без реформ и модернизации, мотивируя это как раз тем, что любое телодвижение может привести, например, к разрушению системы и сваливанию Приднестровья в Молдову. Оно, это сидение в окопах, сам видишь, к чему привело: на сегодняшний день у нас около 70% дефицита государственного бюджета; по разным данным, от трети до половины работоспособного населения просто покинуло страну. Даже по официальной статистической информации, на момент создания ПМР, это можно посмотреть в справочных источниках, было 740 тысяч населения, а сейчас осталось около 500 тысяч. Четверть миллиона куда-то исчезла. У нас серьезнейшие проблемы в экономике, трещит по швам социальная сфера. Если посмотреть городскую инфраструктуру, то она тоже, по большому счету, находится в глубоком кризисном состоянии. Таким образом, на этом фоне возникает вопрос: что быстрее убьет Приднестровье – модернизация, которая на самом деле открывает хотя бы какие-то горизонты для дальнейшего развития и укрепления Республики, или сидение в окопах, которое вымывает уже последние силы и ресурсы из региона и ведет к самоликвидации. Причем ликвидироваться Республика не будет злыми людьми из Евросоюза или дотошными молдавскими политиками, которые спят и видят, как нас захватить. Она уничтожится потому, что ляжет на бок полностью вся социально-экономическая сфера, уедут люди. Вот что приведет к концу Приднестровья. На этом фоне звучат идеи, что нам не нужны выборы по партийным спискам, ограничение двух президентских сроков, демократизация процесса назначения глав администраций – нам вообще ничего не надо. Мы должны сплотиться, держаться друг за друга любой ценой, чтобы протянуть в этом состоянии застоя еще хотя бы полгода, год, максимум полтора-два года, потому что сил на большее не хватит. Но кто высказывает подобные суждения? Как раз люди из ППБ или ПБП (партии бюрократов Приднестровья), потому что они, находясь на тех или иных должностях, чувствуют себя хорошо. Каждый очередной временной виток в этом состоянии дает им приращение личной прибыли, но остальным людям от этого не легче.
Р. Коноплев: Ты считаешь возможным избавление Приднестровья от ПБП, чтобы оно обошлось без резкого скачка, революции?
Д. Соин: А мы и предлагаем эволюционный путь. Допустим, на сегодняшний день предложение Верховного Совета это и есть курс эволюции, без резких скачков, когда сама элита проведет реформу. В противном случае реформу проведут снизу, отчаявшиеся люди, контрэлиты, которые формируются на периферии, те, которые поддерживаются самыми различными силами. Но часть исполнительной вертикали, бюрократии просто не понимает этого на данный момент. Оказывая это яростное сопротивление, будоража общественность, именно они и готовят возможный негативный скачок влево или вправо. Вот в чем опасность.
Р. Коноплев: Да, пока не видно, чтобы эта часть бюрократии, о которой ты говоришь, готовилась к тому, чтобы поделиться властью или каким-то образом отойти в сторону. Разумеется, вряд ли будут какие-то уступки. Судя по телевидению, газете «Приднестровье», материалам, которые мы читаем, пока выстраиваются не самые утешительные перспективы, в чем-то, может быть, даже тревожные. Я думаю, что ты как депутат не заинтересован все-таки в том, чтобы у нас по центральным улицам ходили десятки тысяч недовольных людей и ситуация развивалась по форс-мажору. В таких случаях не всегда и милиция помогает.
Д. Соин: Все верно. Поэтому для того, чтобы здесь этого не произошло, необходим легитимный, цивилизованный путь, связанный с модернизацией Приднестровья, с применением новых технологий и в сфере экономики (введение института правительства, поста премьер-министра) и в области политики. Личная ответственность и подотчетность очень важны. Мне понравилось сравнение с футбольной командой: тренера назначают и требуют результата, должны быть выигрыши и какие-то призовые места у клуба, иначе его тут же меняют. Точно так же необходимы реформы в социально-политической области. Ведь не глупые же люди живут в России, которые поводят эти реформы. В Украине готовится крупная политическая реформа. Это вызов времени, то, что актуально. А когда нам говорят, что партии замышляют недоброе, мы должны адекватно ответить на этот выпад. Получается, что та часть общества, которая состоит в тех или иных партиях, умышляет что-то против Приднестровья. Поэтому мы будем прорываться, посмотрим, что получится.
Сегодня у нас был «Разговор начистоту. Без цензуры». С Романом Коноплевым мы обсудили перспективы модернизации и реформирования Приднестровья. Спасибо. До скорых встреч.
Материал опубликован с согласия авторов под редакцией ИА “Лента ПМР”