ИА “Лента ПМР” публикует эксклюзивное интервью спикера парламента Молдовы, председателя Демократической партии РМ Мариана Лупу. В беседе затрагиваются актуальные вопросы взаимоотношений Молдовы и Приднестровья, перспектив межпарламентского сотрудничества, а также темы экономического, миротворческого и социокультурного характера.
– Добрый день, Мариан Ильич! Позвольте Вас поприветствовать от имени Приднестровского информационного агентства «Лента ПМР». Благодарим за согласие дать интервью. Полагаю, что наш сегодняшний разговор будет интересен для людей обоих берегов Днестра, а также для международной общественности, которая отслеживает ситуацию в зоне молдо-приднестровского конфликта.
Предлагаю начать беседу со следующего вопроса. В Приднестровье есть дефицит на информацию о молдавских политиках, также как и в Молдове о приднестровских. Давайте попробуем преодолеть это отчуждение: расскажите, пожалуйста, о себе, о своей семье, образовании, профессиональном росте, чем увлекаетесь, сколько языков знаете?
– Спасибо большое. Во-первых, я тоже Вас приветствую. Для меня огромное удовольствие иметь возможность сегодня пообщаться с очень известным информационным агентством, какое Вы представляете в регионе. Я также выражаю надежду, что наше сегодняшнее общение будет интересно для слушателей и читателей с обоих берегов Днестра, тем более , что общение – это очень важная составляющая для хорошего взаимного понимая.
Что касается данных биографического, личного плана, я полагаю, что где-то Вы правы, потому что нет достаточного объема информации подобного характера. Хотя основные биографические элементы присутствуют на персональных и официальных сайтах, но я с удовольствием расскажу некоторые детали из своей жизни. Родился в городе
Бельцы на севере республики Молдова в 1966 году 20 июня в семье преподавателей. Мои родители всю жизнь работали, да и сейчас передают знания, хоть и на пенсии. Их жизнь связана с университетами Молдавии. Отец специализируется на физике и математике, а моя мама всегда была преподавателем иностранных языков , в первую очередь, французского. Наша семья по праву считается семьей интеллектуалов. Детские годы провел в Бельцах, а также на севере республики Молдовы у своих бабушек и дедушек, это Бричанский и Рышканский районы.
Но в школу уже поступил в Кишиневе, учился в тогдашней 1-ой молдавской школе с углубленным изучением французского языка. Окончил ее с золотой медалью в 1983 году. Тогда же поступил в Молдавский (Кишиневский) государственный университет на экономический факультет, проучился в его стенах до 1987 года и сразу был принят в аспирантуру. Часть учебы в аспирантуре провел в Москве в экономической академии Плеханова, там у меня был научный руководитель. Работая над диссертацией, часто бывал в Тирасполе, потому что третий год аспирантуры, в основном, был посвящен практической части труда. С учетом того, что тема диссертации касалась системы маркетинга на производстве, я выбрал одно из лидирующих в своей отрасли предприятий СССР. Это было тираспольское швейное объединение «Одема» , где меня очень хорошо встретили. Тема была достаточно нова для тех лет. Поэтому не все её, скажем так, адекватно воспринимали, а иногда встречали в штыки. Но я никогда не забуду госпожу Соловьеву, на тот момент она была директором предприятия, которая узрела в этих маркетинговых новшествах будущее. Будущее системы экономики в целом и будущее предприятия. Я, как минимум полгода, практически, каждую неделю работал на предприятии с тем, чтобы изучить возможность применения теоретических диссертационных разработок в практической сфере. У меня остались от тех времен очень хорошие воспоминания.
В итоге, я защитил диссертацию в начале 1992 года и тогда же поступил на работу в министерство экономики, в новый департамент внешних экономических связей. Прошел абсолютно весь служебный путь, не перепрыгивая ни через одну ступенечку, от элементарного уровня простого специалиста департамента до министра экономики. На эту должность меня назначили в 2003г. На министерском посту проработал до 2005 года. С 2005 года стал депутатом парламента Молдовы, затем был избран председателем этого законодательного органа. С 2007 по 2009 год был членом компартии РМ. В 2009 году покинул ряды этого формирования. В июле 2009 года возглавил Демократическую партию Молдовы, депутат всех последующих созывов парламента. В декабре 2010 года мне второй раз был доверен мандат спикера. Это, если коротко, мой профессиональный путь.
Я люблю иностранные языки. Говорю на 4-х языках свободно. Помимо молдавского языка, свободно владею русским, английским, французским. Это, кстати, очень полезно и в профессиональной карьере и в политической деятельности.
Женат, имею двоих детей, очень потрясающая семья. Мне очень повезло в жизни, потому что я окружен замечательными людьми: мои родители, родители жены, моя супруга . У нас замечательные дети: дочке 17 лет, зовут ее Александра, сыну 15 лет, зовут его Кристиан, они учатся в лицее. Супруга моя также работает преподавателем в экономической академии, в свое время окончила аспирантуру. Училась в МГУ на факультете политэкономии, закончила аспирантуру, свободно владеет русским и английским языком.
– Начнем разговор о политике и с самого актуального для региона вопроса: каковы, на Ваш взгляд, перспективы отношений между Молдовой и Приднестровьем на ближайшие 5-10-20 лет? Что может гарантировать мир и стабильность?
– Давайте я, наверное, начну со второй части вашего вопроса: что может гарантировать мир и стабильность? На мой взгляд политика не существует в абстрактности, её делают люди, реализуют политики и, соответственно, ее характер зависит от участвующих в ней лиц. Поэтому мир, стабильность, нормальный диалог, взаимопонимание и решение, в первую очередь, тех вопросов, которые касаются судеб людей и их жизни – в наших руках, в руках политиков из Кишинева и Тирасполя.
Теперь, касаясь перспективы на ближайшие 5-10-20 лет. Я вижу мирную, конструктивную, основанную на взаимном понимании перспективу, направленную на решение ключевого вопроса, который вот уже почти 20 лет присутствует в регионе. Нам следует преодолеть разобщенность и разделение. Эту перспективу я вижу в контексте консолидации всех преимуществ, которые в обязательном порядке приведут к решению приднестровского вопроса. Да, именно преимуществ, как для правого, так и для левого берега Днестра, от чего, на мой взгляд, безусловно, выиграют граждане.
В решении этой задачи огромную роль играет политический класс Тирасполя и Кишинева. Ведь в основе нашего противостояния не было и нет вопросов религиозного и этнического характера. Потому что, если посмотреть на структуру населения Молдовы и Приднестровья, по этнической принадлежности мы увидим с вами плюс – минус одинаковую картину. Соответственно, конфликт основывается на определенных идеологических моментах, которые, на мой взгляд, вполне преодолимы. Мешает этому дефицит политической воли, который определяется, частично, внутренними условиями, но при серьезном внешнем влиянии.
– На Ваш взгляд, каким мог бы быть оптимальный сценарий будущего для Молдовы и Приднестровья: федерация, конфедерация или сохранение нынешнего статуса-кво?
– Замечательный вопрос. Ту позицию, которую я вам выскажу, она не нова, я её не впервые высказываю. Процесс урегулирования имеет две составляющие: это содержательная часть и форма. Когда мы с вами говорим о статусе приднестровского региона, никто, на мой взгляд, ни на правом, ни на левом берегу Днестра не оспаривает тот факт, что Приднестровье должно иметь особый статус – это факт. Теперь следует решить, какой? Что происходит до сегодняшнего дня, почему так тяжело развивается дискуссия? На мой взгляд, потому что сторонами основной упор делается на форму: автономия, федерация, конфедерация и, наверняка, если попытаться поискать, можно найти еще с десяток вариантов. Это не очень продуктивный подход, потому что одна и та же форма может предполагать различное содержание и начинку. Вот почему я предлагаю сместить акценты и начать в ходе переговоров обсуждать содержательную часть. Уверен, что в рамках переговорного процесса и диалога Тирасполь –Кишинев и Кишинев –Тирасполь стратегически важно выйти на совместное компромиссное решение по содержательной части. Поверьте мне, что в этом случае будет гораздо легче найти название этой конструкции и, наоборот, обсуждение формы заведет переговоры в тупик.
Идет определенное топтание на месте в рамках того же формата 5+2. Ставятся и процедурные, и технические вопросы, но никак не подойдут наши коллеги к вопросам содержания. Моя точка зрения: следует делать первостепенный акцент на содержательную часть диалога, и лишь затем канва –форма. Очень важно, чтобы эта содержательная часть, действительно, обеспечивала устойчивость, взаимное уважение и разумное компромиссное решение, которое бы стало долгосрочной, я бы сказал, вечной моделью для существования и функционирования государства, а не какой-то проформой, которая впоследствии может создать еще больше проблем, чем есть на сегодняшний день.
– Какова потенциальная роль парламентов Молдовы и Приднестровья в урегулировании конфликта? Есть ли перспективы у межпарламентского сотрудничества? Кто его готов поддержать на международной арене?
– Дело в том, что у нас в прошлом уже была такая практика формирования парламентской платформы для поддержания или развития диалога между двумя берегами Днестра, и она себя проявила достаточно хорошо. Начнем с того, что действительно переговорный процесс требует и определенные рамки, и специальный мандат, и свои процедуры. Для этого у нас есть соответствующие специалисты на уровне институтов исполнительной власти. В данном случае, мы говорим о переговорном формате в рамках «5+2». При этом нельзя не признавать важную роль парламентской составляющей в этом диалоге. Диалог должен быть очень широкий, он предполагает как круги правительственные, так и круги парламентские. В нем должны участвовать представители гражданского общества, в конце – концов, это диалог на уровне людей. Вот почему парламентский диалог, на мой взгляд, не ставя перед собой задачу заменить переговорную платформу на уровне 5+2, может хорошо и удачно её дополнить. Задачи на парламентском уровне стоят немного иные – это, скорее всего, обеспечение диалога, общения, которое приведет к большему взаимопониманию. Отсутствие диалога и контактов, практически, никогда не принесет положительных результатов. И наоборот, только путем спокойного, может даже неформального общения, люди могут лучше узнать друг друга. На этой платформе парламентарии, могут представлять свои аргументы и взгляды. Не говоря уже о том, что эта парламентская составляющая диалогов может вполне привнести свой конкретный, реальный вклад и в решение целого ряда конкретных вопросов экономического, социального, торгового, гуманитарного и другого плана. Когда я говорил о наличии в нашей парламентской истории подобного опыта, я имел в виду существование во второй половине 90-х годов комиссии. В её состав входили парламентарии из Кишинева и Тирасполя. Хочу отметить, что у них периодически были встречи на этой платформе, очень продуктивные профессиональные дискуссии, обсуждения. Даже сегодня в составе парламента в Кишиневе есть люди, которые еще тогда были депутатами и прекрасно помнят, как это происходило.
Возврат к этой идее, которая не нова, но очень насущна, произошел после визита в республику Молдова весной этого года председателя Парламентской Ассамблеи Совета Европы Жан-Клод Миньона, который побывал также в Тирасполе и вышел с инициативой вернуться к тогдашней практике. То есть, воссоздать комиссию и начать работать в ее рамках, учредить рабочие группы и т.д. Опять же форма не так важна, главное, чтобы этот инструмент был действенен. В рамках парламента в Кишиневе эта идея была обсуждена, и мы ее приняли, дали положительный отзыв. Ждем реакции со стороны Верховного Совета, потому как этот посыл был представлен господином председателем ПАСЕ еще в первой половине этого года. Впоследствии я как бы переподтверждал, возвращался к этому посылу, но до сих пор не могу сказать, что у нас есть определенный ответ, на данное предложение. Я надеюсь, что все-таки подобное решение будет принято, и мы сможем при участии и поддержке межпарламентских международных структур все-таки начать работать. В случае создания, Комиссия может принести неплохую добавленную стоимость в общий процесс диалога между двумя берегами Днестра.
– Существует мнение, что судьба Молдовы стоять одной ногой на Западе, другой – на Востоке. Куда все же склонится Кишинев, и в чем плюсы и минусы такого положения?
– У меня иной взгляд на географическое и геополитическое расположение Республики Молдова. Я полагаю, что делают огромную ошибку те политики, которые таким образом ставят вопрос. Посмотрите на географическое положение страны, уже практически 700 лет Молдова находится в очень интересной зоне: буквально на границе двух больших миров и двух больших культур. Мир славянский – в Восточном направлении и мир латинский – в Западном. Такое положение даёт целый ряд преимуществ. Будучи на границе двух миров, страна чувствует на себе их влияние. Оно проявляется в культуре, традициях, в обычаях, а также в знании языков. Основная масса молдован знает не только русский, английский, французский, но и другие европейские языки, особенно это заметно среди молодежи. Поликультурный характер молдавского общества включает в себя огромный потенциал человеческих ресурсов, а это очень важная составляющая экономического и социального развития страны. Нужно мыслить стратегически и учитывать преимущества стран, которые оказывают свое влияние на нашу Республику. Поэтому мы должны совместить позитивное влияние, исходящее от Востока, с преимуществами Запада. Приведу пример, основная масса наших граждан психологически чувствует себя комфортно в Киеве, в Санкт-Петербурге, в Москве, в Баку, потому что нам известна и близка их культура, традиции и менталитет. Аналогично: в Берлине, в Париже, в Лондоне и других городах наши граждане также чувствуют психологический комфорт. На мой взгляд, нужно ещё поискать страны, граждане которых в одинаковой степени ощущают себя комфортно и воспринимают культуру, как Запада, так и Востока.
Возьмем тему экономического характера – свободная торговля. Парламент Молдовы месяц назад ратифицировал Соглашение о зоне свободной торговли в рамках СНГ. Это очень важное решение для нас, потому как половина экспортного потенциала Молдовы направлено на Восток. С другой стороны, мы ведем сейчас переговоры для того, чтобы подписать аналогичное соглашение с Европейским Союзом, так как вторая половина нашего экспорта находится в Европе. Естественно, что две зоны свободной торговли для одной страны – это плюс.
Безвизовый режим, в восточном направлении его нет, и это очень важно для наших граждан. Одновременно, мы работаем и над вопросом отмены виз в западном направлении. Таким образом, мы должны находить правильное и сбалансированное решение, которое даст максимум преимущества для наших граждан.
– Возможен ли на Ваш взгляд сценарий, при котором Молдова будет «мостом» между Европейским Союзом и Евроазиатским пространством Владимира Путина? Готовы ли Вы согласиться с тем, что его восточной частью может стать Приднестровье?
– Я полагаю, что своей географией, фактом существующих платформ-соглашений и международных структур, в которых мы участвуем, Молдова уже играет огромную роль. Что касается такого сценария, я с Вами соглашусь. Однако, чтобы оценить в нем роль обоих берегов Днестра, достаточно вспомнить, что мост – это связующая артерия только в том случае, когда он цел и его не делят на сегменты: начало, середина и конец. Поэтому я считаю, что только таким образом мы можем сыграть более эффективно эту роль и получить еще большую выгоду, если эта конструкция будет целостной и функциональной.
– Каковы, по-вашему мнению, перспективы вступления Молдовы в ЕврАзЭс и в Таможенный союз (Россия-Казахстан-Беларусь). Что выиграет в этом случае Кишинев?
– Вы отметили две принципиально разные структуры: ЕврАзЭс и Таможенный союз, и я хочу, чтобы те люди, которые будут читать этот материал, это поняли. ЕврАзЭс создали в 2000 году, в состав сообщества вошли 5 стран: Россия, Казахстан, Беларусь, Киргизия и Таджикистан. Я был свидетелем этого решения, потому что у Молдовы появился статус наблюдателя в этой организации. В марте этого года я присутствовал на саммите ЕврАзЭС с участием глав стран-членов и стран-наблюдателей. Тогда было принято решение – расформировать Евразийское экономическое сообщество. Де-факто решение было принято, де-юре, я считаю, ЕврАзЭС просуществует до марта 2013 года. Структура сыграла свою роль и исчерпала свой потенциал. В то время, решение о расформировании организации не было принято, потому что Таджикистану и Киргизии предложили статус наблюдателя в будущем Евразийском экономическом союзе. Безусловно, данные страны попросили определенное время, чтобы обсудить этот вопрос. Логично, что в ЕврАзЭс уже никто вступать не может, потому что такой структуры уже нет. Евразийский союз – не только экономический, но и таможенный, монетарный, а также политический. Данная организация на сегодняшний день находится в процессе формирования. Таможенного союза, как отдельной структуры, тоже нет, так как он существует на уровне трех государств: Казахстан, Россия и Белоруссия. Сейчас мы с интересом наблюдаем за развитием событий на этих направлениях.
И я считаю, что в Кишиневе было бы целесообразно на уровне правительственных структур создать рабочую группу, которая внимательно, профессионально и подробно занялась рассмотрением этих вопросов. Тем более, что государство, которое на сегодняшний день формирует данные структуры, – это наш стратегический партнер. Задача Кишинева будет состоять в том, чтобы поддерживать и развивать те механизмы, которые бы не позволили ослабить данные отношения. У нас есть насущный стратегический интерес в дальнейшем сближении позиций наших государств, а также в обеспечении тех платформ, которые бы позволили поддерживать экономическое и социальное взаимодействие и политический диалог. На сегодняшний день у нас есть платформа СНГ, и моя позиция всегда была, есть и остается такой, что Республика Молдова не должна покидать содружество, а наоборот, укреплять в нем свои позиции. К сожалению, сегодня Молдова не является полноправным членом Фонда гуманитарного сотрудничества СНГ. Поэтому мы сейчас ведем работу в направлении поиска юридических инструментов для достижения этой цели. Через неделю я буду в Санкт-Петербурге, на очередном заседании Межпарламентской ассамблеи государств СНГ, где планируются встречи на высшем уровне, в том числе, и парламентском. Это будет хорошая возможность для того, чтобы обсудить данную тему и продолжить наше сотрудничество.
– Насколько, на Ваш взгляд, опасны молдавские либералы и унионисты для интересов Кишинева, Тирасполя, Киева и Москвы?
– Не будем сбрасывать со счетов тот факт, что подобные компоненты на политическом поле республики Молдова есть, они не скрываются. Я, как спикер парламента РМ, а также председатель Демократической Партии Молдовы, говорю, что нам с ними не по пути. Для меня и, как для гражданина, и для политика, Республика Молдова не является временным государственным проектом. Государственность Республики Молдова была дана нам историей и богом, и она будет сохранена, консолидирована и развита. Очень ошибаются те политики, которые спекулируют заявлениями о том, что это временный проект, что рано или поздно Молдова потеряет свою государственность. Это не правда. Потому что государственность не зависит от желания одного или двух политиков. Государство основывается на самосознании подавляющего большинства своих граждан. И я смею утверждать с полной ответственностью, что, несмотря на все трудности экономического, социального характера, несмотря на звучащие голоса унионистского плана, государственное самосознание в нашей стране сформировалось. И это проходит красной нитью из поколения в поколение. Я говорю вам об этом с хорошим пониманием темы, исходя, в первую очередь, из общения с нынешней молодежью. Да, в психологическом плане, это доставляет нам определенные неудобства: у нас есть полемика, мы участвуем в дискуссиях. Однако, они остаются опасностью только на этом уровне. Потому что в реальности унионистские тенденции были, есть и будут маргинальными. За 21 год современной истории развития государства Молоды этот сегмент никак не увеличился. Также есть четкая позиция большинства наших граждан – за сохранение независимой Молдовы. Поэтому я не вижу никаких угроз для государственности нашей страны. И это раз за разом подтверждается социологическими опросами. Государственное самосознание является якорем и основополагающим компонентом незыблемости нашей страны. Никакой перекрой границ на карте Европы невозможен. Ни Российская Федерация, ни Украина, ни другие наши партнеры на Востоке, ни Европейский Союз, на Западе не заинтересованы в этом. Эти международные игроки не могут сбрасывать со счетов риски для самих себя. Потому как формирование прецедента по перекраиванию границ на карте Европы после Второй мировой войны – это исключительно опасная вещь. Перекраивание границ может стать «ящиком Пандоры», при открытии которого потянется целый шквал подобных проблем, что приведет к хаосу. Унионистские тенденции я бы сравнил с комариным звуком, он раздражает; иногда комары кусают, что доставляет нам временные небольшие неприятности, но дальнейших эффектов нет. Не ошибусь, что и в Румынии вы не найдете массивной серьезной поддержки унионистских заявлений. Естественно, что среди их населения и политического класса есть маргинальные представители. Ведь если посмотреть на серию так называемых «унионистских маршей», можно убедиться, что в Бухаресте они собрали три тысячи сторонников, но уж точно не сотни тысяч, чего, безусловно, ждали организаторы. Это очень наглядный пример, который говорит об интересе общества к данному вопросу.
– Россия – стратегический партнер Молдовы. Как складываются сегодня отношения между Вами в качестве председателя парламента Молдовы и спикером ГосДумы РФ Сергеем Нарышкиным?
– Я бы даже сказал больше, в широком формате у нас наладились очень хорошие, конструктивные отношения. В своё время, когда я исполнял обязанности главы государства, совмещая это с постом спикера, у меня были продуктивные, положительные встречи и с Дмитрием Анатольевичем Медведевым, и с Владимиром Владимировичем Путиным. В апреле этого года я встретился и наладил отношения с Валентиной Ивановной Матвиенко, которая является председателем Совета Федерации и Федерального Собрания России.
И с Сергеем Евгеньевичем Нарышкиным у нас хорошие отношения: есть целая общность взглядов, позиций. Буквально несколько недель тому назад Кишинёв посетил заместитель председателя Совета Федерации Александр Торшин, и у нас состоялась замечательная встреча и очень хорошая дискуссия. Возник целый ряд конкретных идей, предложений и в плане заседания межпарламентской группы «Дружба». Не будем забывать, что РФ, практически, единственный наш партнёр, с которым у нас сформирована двухсторонняя комиссия по межпарламентскому сотрудничеству. Подобной платформы взаимодействия ни с одной другой страной у нас нет на двухстороннем уровне. Я полагаю, что в перспективе следующего года состоятся визиты на самом высоком уровне. Парламентская составляющая не может быть проигнорирована на уровне двухсторонних отношений между правительством Молдовы и РФ, потому что наш вклад в контакты всегда был большой. Политический кризис нам серьезно мешал, но он уже миновал. Поэтому я в рамках парламента РМ поставил конкретную задачу возобновить отношения и вернуться к предыдущей их динамике, в первую очередь, со стратегическими партнёрами.
– Ваше слово: «Да» или «Нет» российским миротворцам в регионе?
– Я всегда поражался этой интеллигентности журналистов, которые задают очень комплексный, сложный вопрос, при этом требуя очень простой ответ на уровне «Да» или «Нет». Но всё – таки я попытаюсь схематично упростить мой ответ. «Да» – по включению и участию представителей РФ в рамках тех структур, которые могут и должны способствовать диалогу сторон и урегулированию существующего вопроса. С другой стороны, вы сказали ключевое слово «миротворческих сил». Я придерживаюсь мнения, что вот уже почти два десятилетия ситуация в зоне безопасности сразу после,1992 года, на мой взгляд, была одна и в 1993, 94, 95 годах. Ну давайте со всей ответственностью и серьёзностью посмотрим на это. Всё ещё, наверное, в памяти громыхают звуки выстрелов и взрывов. Это формировало определённую психологическую канву серьёзного взаимного недоверия, и тогда миротворческая миссия, давайте вслушаемся «миротворчеДобрый день, Мариан Ильич! Позвольте Вас поприветствовать от имени Приднестровского информационного агентства ская», она была абсолютно аргументирована на 100%. И вот уже минуло 20 лет. Мне кажется, что за этот немалый период достаточно многие вещи изменились. Здесь в Кишинёве я лично никак не смогу воспринять в серьёз, если кто-то нам будет нашёптывать идею о возможной агрессии со стороны Тирасполя. Я думаю, что сегодня абсолютно понятно также для всех серьёзных людей, что и Кишинёв исключает подобного рода сценарий. Не зря мы говорим ответственно и серьёзно на всех уровнях, что не видим иного пути урегулирования приднестровского вопроса, кроме как через мирные переговоры.
Таким образом, не имея в наличии реальную угрозу милитаристского подхода ни со стороны Кишинева, ни со стороны Тирасполя, на этой основе и на этом временном промежутке вполне логически встаёт вопрос о том, чтобы миротворческую миссию, которая предполагает наличие людей с оружием, вывести на иной, более высокий качественный уровень и иметь международную миссию гражданских наблюдателей. Вот в рамках данной миссии я вижу, безусловно, представителей РФ, здесь даже обсуждать нечего. Почему всё- таки эта тема сейчас обсуждается и выносится на все раунды переговоров формата «5+2», потому что она вполне логична. Более того, посмотрите, что сейчас происходит. В такой уже мирной обстановке присутствие вооруженного человека всегда вызывает дискомфорт. К примеру, проходите вы через пункт пропуска и видите автоматчиков. Согласитесь, ведь вы невольно напрягаетесь, это давит на психику. Но это, скажем так, самые слабые по своей форме возможные негативные эффекты. К сожалению, бывают негативные случаи, которые не носят категорически никакой политической подоплёки. Пример: трагедия на мосту 1-го января 2013 года. Такой вот несчастный случай, а если бы там не было человека с ружьём, молодой человек сохранил бы свою жизнь. То есть, бывают разные бытовые случаи, и от наличия оружия, либо его отсутствия в этой зоне, очень многое также зависит. Посему я, действительно, поддерживаю эту мысль о том, что нужно вынести данную тему на обсуждение для конкретного решения. Наличие международной миссии здесь, в частности, в зоне безопасности, действительно, ещё необходимо. Только с учётом изменившейся за двадцатилетний период ситуации. Я полагаю, что было бы намного спокойнее и для людей правого, и для людей левого берега Днестра, да и в целом для ситуации, если бы эта миссия носила мирный характер, а не военный. Я очень жду и надеюсь, что даже в ближайшее время будут предприняты определённые шаги, например, в отношении тяжёлой техники, которая очень психологически давит, чтобы её там просто не было. Лично я за сохранение стабильности и спокойствия без автоматов и тяжелой техники. Я полагаю, что в этом есть интерес как правого, так и левого берегов Днестра.
– Как складываются Ваши отношения с политическим классом Приднестровья, например, с Евгением Шевчуком и Михаилом Бурлой? Если представить прекрасный молдавский стол с молодым вином и национальными блюдами, кого бы Вы пригласили из Приднестровья для дружеского обеда?
– На этапе сегодняшнем я отмечу большой позитив этих отношений, потому что в прошлом они никогда не имели какие-либо конфликтные элементы. С Е. Шевчуком, по-моему, в последний раз мы встречались в Брюсселе весной 2008 года. Под эгидой ЕС у нас состоялось неформальное общение, на мой взгляд, очень полезное и продуктивное. А с господином Михаилом Бурла, к сожалению, ещё не было возможности для более обстоятельных встреч и дискуссий, лишь где-то мимолётом мы здоровались на приёмах. Поэтому с большим бы интересом встретился и пообщался с господином председателем Верховного Совета ПМР. И, вообще бы, поставил на системную основу данный диалог, потому что он, действительно, нужен. Не знаю как в Тирасполе, а в Кишинёве чувствуется потребность и необходимость этого диалога и общения. Ещё раз выражаю свою надежду, что определённая реакция на мои слова, надеюсь положительная, последует со стороны Тирасполя. К тому же, у нас есть хорошая возможность: смотрите, нас поддерживают в налаживании диалога и парламентская Ассамблея ОБСЕ, и Парламентская Ассамблея ЕС. Есть целый ряд стран: и Франция, и Швеция, и Германия, которые готовы предоставить необходимую логистику, необходимые ресурсы для того, чтобы начать этот диалог. Что я имею в виду? Вполне возможно, что на первом этапе психологически нашим коллегам из Тирасполя сложновато будет встречаться с нами в Кишинёве, а для моих коллег – психологически будет неудобно встречаться в Тирасполе. Поэтому, чтобы гармонично преодолеть проблемы первого этапа, нам вполне могут предоставить площадку для общения и Париж, и Берлин, и Стокгольм и другие города. Я впервые чувствую, что у нас есть мощный ресурс и поддержка. Было бы желание, вот этот факт я подчеркну особо. Я уже говорил, что нет дефицита для сценариев, наработок и информационного обеспечения. Есть определённый дефицит политической воли. Поэтому, могу подчеркнуть, имеется полное наличие политической воли в Кишинёве. Буду рад и благодарен, если политическая воля проявится и в Тирасполе.
Теперь на счёт дружеского стола. Ну, предположим, была бы такая возможность, честно говоря, я бы не стал как-то выборочно подходить к этому вопросу: «вот этого пригласил бы, а этого нет», исходя из каких-то своих интересов, узких, личностных или партийных. Я пригласил бы абсолютно всех людей, которые настроены на конструктивный деловой разговор, общение и развитие диалога между двумя берегами Днестра. Переподтверждаю эту свою позицию.
– Вопрос из молдавских реалий: насколько неизбежна политическая и экономическая война между двумя главными молдавскими Владами: Владом Плахотнюком и Владом Филатом?
– Я сделаю, скорее всего, такую предзаявку общего характера. Скажем так, это специфика нашей политики, как и специфика медийных средств. Я сейчас не о вас говорю, а о тех СМИ, которые вывели местами определённые сложности диалога между двумя людьми в ранг всемирного потопа или, скажем так, предопределяющего элемента политической ситуации в Молдове. Я прекрасно понимаю, почему это происходит. Потому что зачастую СМИ, а я говорю о правом береге Днестра, гонятся за рейтингом, а чтобы его поймать, нужно иметь «горячие пирожки». При этом неважно: реальные они или искусственные. У нас есть правящее большинство и правительственный альянс в составе трёх партий. Какие-то разночтения в политике всегда были, есть и будут. Такое положение дел, характерно для состояния демократические систем. И проблема не в наличии определённых противоречий. Самое важное состоит в способности людей, политиков, партий эти вопросы обсуждать и находить компромиссное решение. Это самое важное. Вот мы смогли найти компромиссное решение по выходу из затянувшегося политического кризиса в Молдове. В таком духе будем и дальше работать.
– Что все же на Ваш взгляд объединяет Молдову и Приднестровье?
– Вы знаете, я не ошибусь, если скажу, что в первую очередь, люди. Люди с их прошлым и настоящим. Вот это прошлое и настоящее людей должно предопределить, и предопределяет их будущее. Я думаю, что вы редко где найдёте на левом берегу Днестра семью, у которой нет родственников или членов семьи на правом берегу, и наоборот. А более твёрдых, более предопределяющих связей, чем людские, навряд ли мы с вами сможем найти. Хотя это не единственный момент, который связывает два берега реки. Мы здесь могли с вами пройтись по целому ряду вопросов экономического, социального, и не только, планов, которые могут наглядно демонстрировать взаимный интерес и связи. Сегодня приведу только один пример экономического плана, но он носит стратегический характер. Возьмём молдавскую ГРЭС. Если не ошибаюсь, она по сей день работает на уровне 20-25% от своей мощности, потому что нет рынка сбыта, а Россия слишком далеко. Транзит через всю Украину удорожает электроэнергию. На Украине свои энергоресурс