НОВОСТНОЙ ПОРТАЛ СНГ
События в политике, обществе, спорте. Сводка происшествий. Интервью
 
2023
iа.tirаs.ru@gmаil.соm // адрес редакции

Андрей Сафонов: череда внешнеполитических ошибок Приднестровья

В мире // 07:15, 18 мая 2012 // 1248

ИА "Лента ПМР", публикует фрагменты выступлений участников слушаний по законопроекту «О целях и принципах переговорного процесса с Республикой Молдова». Андрей Сафонов: Ув. присутствующие, дорогие друзья, 90-е годы – это был один вариант, а сейчас мы все выступаем уже от имени, как сказал патриарх нашей дипломатии, простых людей. Тем не менее, остаются множественные вопросы, которые требуют ответа.
Дело в том, что законопроект, о котором идет речь, – это повод для давно назревшего разговора о внешней политике в целом, для деловой дискуссии, которая должна быть, на мой взгляд, лишена каких-то эмоциональных, скороспелых выводов. Тем не менее, в данном случае перед нами стоит проблема, которая может быть решена только сообща, усилиями всех ветвей власти, экспертного сообщества, представителей политических партий, общественных организаций и т.д. И я, например, сейчас нахожусь в состоянии достаточно большой печали, видя неустройство и несогласие между ветвями наших властей, не видя здесь представителей МИДа, которые, на мой взгляд, могли бы сейчас и принять участие в этом нашем деловом разговоре.
Тем не менее, первое. У нас сейчас, в отличие от того, что было несколько лет назад, в том числе до приятия молдавского закона 2005 года, ситуация кардинально изменилась. Если раньше речь шла о двустороннем урегулировании отношений, сейчас речь идет уже о главном вопросе: в каком геополитическом пространстве это урегулирование будет происходить. Давайте вот посмотрим вместе. Дело в том, что Кишинев выдвигает концепцию, согласно которой предлагает унитарную модель урегулирования, и при этом в качестве нескольких важных моментов – вывод российских войск в виде оперативной группы и миротворческих сил, присоединение к зоне торговли с Европейским союзом, евроинтеграция как генеральный курс, по мнению части молдавского руководства, через интеграцию с Румынией, которая себя позиционирует как адвокат Молдовы в ЕС, и некоторые другие моменты. Что это означает для нас? Для нас это означает то, что в случае такого урегулирования мы отсекаемся от участия в Таможенном союзе, лишаемся военной поддержки союзных российских войск, лишаемся наших возможностей в торговле и иных отношениях с Украиной, поскольку контроль становится всеобъемлющим. И после этого мы не можем говорить также и о перспективах, связанных с будущим продекларированным Европейским союзом. В итоге происходит очень «красивая» ситуация, когда один кусок пирога, образно говоря, берется из одного пространства, перемещается в другой, а там его спокойно едят и переваривают без всякого сопротивления со стороны кого бы то ни было. Эта ситуация, которая сложилась на сегодняшний день, фон, на котором ведется диалог.

Далее, второй момент. Мы часто, к сожалению, проигрываем из-за медлительности. Я не хочу никого обвинять. Но, тем не менее, факты говорят за себя. Венские документы. Они появляются в средствах массовой информации 16 мая. Я, например, как законопослушный гражданин, предпочел бы, чтобы они появились в официальном порядке от наших инстанций, которые на это уполномочены. Но, тем не менее, если мы исходим из того, что эти документы носят подлинный характер и текст полностью, без изъянов соответствует действительности, тогда возникает вопрос, что означает так называемый третий пакет этих документов Венских? А третий пакет как раз и гласит, я позволю себе процитировать, чтобы не было никаких других толкований: «Всеобъемлющее урегулирование, включая институциональные, политические вопросы и вопросы безопасности». Более того, эти вопросы, как гласит третий пакет, могут ставиться, я цитирую: «…среди прочих и в произвольном порядке». Конец цитаты. В данном случае, если мы исходим из того, что говорили и наши МИДовцы, и наши депутаты о том, что ставятся вопросы социалки, экономики, опять же для простых людей, тогда коллеги и партнеры могут поставить, когда они это пожелают, вопросы, связанные с миротворческой операцией, с нахождением оперативной группы, с будущим статусом. А институциональные вопросы – это слегка перефразированные вопросы о статусе. И попросить сдвинуть вопросы, о которых мы только что сказали, это и железная дорога, и связь и т.д. То есть получить еще и поддержку внешних сил, для того чтобы приступить к обсуждению политических вопросов. Поэтому в данном случае, по моему глубочайшему убеждению, если мы ищем реальный взаимовыгодный компромисс, то в таком виде эти Венские документы подписывать нельзя ни под каким видом, потому что они являются абсолютно провальными и катастрофическими. Если они будут переработаны и изменены, тогда, конечно, ситуация может измениться.

Тем не менее, в данном случае возникает и еще один вывод. Коль скоро они не подписаны, а я в данном случае верю вчерашнему заявлению главы нашего внешнеполитического ведомства, то тогда юридически получается, что и принцип равенства сторон нигде не закреплен и не зафиксирован, ибо в реальной политике слово значит меньше ломаного гроша. Когда же это подписано, желательно – заверено еще мокрой печатью, но бог с ней, без мокрой обойдемся, тогда можно говорить о чем-то другом.

Третий момент. Готовится соглашение по связи, которое, судя по тому, что сообщается в СМИ, а я пользуюсь только открытыми источниками, присоединяясь к словам патриарха нашего дипломатического, уже до конца мая это соглашение, скорей всего, будет разработано и, быть может, подписано. Но в этой ситуации возникает и другой вопрос. А где текст? А что там фиксируется? Как определяется? Я бы, например, поверил специалисту в этой сфере, но я вспоминаю слова вице-премьера Евгения Карпова, представляющего ведомство по интеграции в молдавском правительстве, который после рыбницкой встречи нашего президента и премьера Молдовы заявил о том, что молдавские операторы мобильной связи получают доступ в перспективе на левобережье Днестра. В этой ситуации можно просто исходя из паритетного принципа задать вопрос. Получает ли, к примеру, Интерднестрком доступ для работы на территории Республики Молдова? Если да, то на каких основаниях? Если нет, то почему? В этой ситуации, мне кажется, возникает, очень, так сказать, нехорошая обстановка, когда это соглашение может носить односторонний характер. Мне кажется, это не совсем было бы правильно. Также не понятно, будет ли возвращена денежная сумма, которая исчезла в закромах официального Кишинева несколько лет назад, от Интерднестркома. Поэтому я полагаю, и депутаты, и гражданское общество в рамках своих конституционных прав и полномочий может ходатайствовать о публикации проекта «Соглашение по связи». Да и, в конце концов, это просто интересно с профессиональной точки зрения.

Четвертый момент. Как говорили представители наших властей и в тоже время сам МИД, молдавские коллеги и партнеры нередко трактуют достигнутые договоренности по- своему. И это не совпадает с тем, как давались комментарии от россиян и от нашей стороны. В данном случае, опять-таки, я хочу остановиться на Венских документах. Да, действительно, как указывали до меня выступающие, были заявления соответствующие российского МИДа, но в данном случае мы реагировали с опозданием. Но действительно, как же тогда могут нашу позицию поддерживать и защищать наши союзники и доброжелатели, если наша сторона, к сожалению, молчит.
Следующий, пятый момент. Мы сейчас говорили у предыдущих ораторов о важности взаимоотношения с Россией. Не могу не поднять тот вопрос, который я уже поднимал и устно, и письменно – и неоднократно. У нас есть достаточно высокая угроза национальной безопасности в лице фигуры нашего представителя в Москве Михаила Бергмана. Возникает просто вопрос. В момент, когда ситуация осложняется, когда от каждого внешнеполитического хода требуют филигранной точности и информированности о ситуации нашей стороны, как может человек, который письменно выступает с антигосударственной позицией, который пишет в своих книгах о том, что Приднестровье представляет региональную угрозу, в том числе для Грузии и Румынии, что это не государство и т.д., представлять интересы Приднестровья на ключевом, московском направлении? Я полагаю, что все граждане, и я в этом случае сам же первый это делаю, мы вправе ходатайствовать перед президентом о немедленном увольнении его с государственной службы. Потому что это реальная угроза национальной безопасности.

Следующий момент. Надо четко понимать: нынешнее руководство Республики Молдова с 2009 года исходит, как это и положено ему, из своего видения модели урегулирования. Эта модель опубликована. Эта концепция оглашена. Мы говорили уже об этом. Это модель унитарного урегулирования по принципу, как утверждают официальные лица Кишинева, широкой автономии. То есть здесь ситуация достаточно ясная и понятная. Кроме того, последовательно идет движение по ряду направлений с Румынией. Причем часть молдавского руководства в лице Либеральной партии, правящего альянса (части) и действующего президента в той или иной мере разделяют эти интеграционные устремления в отношении Бухареста. Тогда возникает другой вопрос. Учитывая практические шаги последних месяцев и последнего года – полутора, а я повторяю, эти шаги – стремление молдавского народа перекольцевать газовую и энергетическую систему на румынскую с целью, как они говорят, ослабления зависимости от востока; заключить соглашение о сотрудничестве правоохранительных органов и многое-многое другое – с точки зрения Кишинева, распространяются ли эти соглашения на Приднестровье? Очевидно, да, если исходить из подхода, согласно которому Приднестровье является частью Республики Молдова. Но в данном случае это тоже политический момент, который вызывает вопросы, которые неприемлемы для официального Тирасполя, и это, очевидно, надо нашему дипломатическому ведомству прояснить напрямую. Я не говорю уже о доступе к банку данных всех жителей Молдовы, о сотрудничестве по линии спецслужб, о чем сообщалось. Это тоже вызывает очень большие вопросы. Это говорит о том, что, пока ведутся переговоры с нами, одновременно ведутся интеграционные работы на другом направлении, которые в будущем, при унитарном подходе, грозят переформатировать Приднестровье уже в пространство, которое тесно связано с румынским направлением. Поэтому в данном случае встает вопрос о законопроекте. О законопроекте он встает потому, что в целом сейчас дискутировать по социалке и экономике надо. Но, очевидно, вести дискуссии по политическим, статусным вопросам смысла не имеет, пока стороны находятся на таких диаметрально расходящихся позициях. МИД ПМР справедливо, в общем-то, полагает, что любой односторонний шаг, он может каким-то макаром дестабилизировать или осложнить ситуацию. Это так, если подходить теоретически. Но практически молдавские коллеги и партнеры, руководствуясь своими законными интересами, они этот шаг сделали. Как уже говорилось в 2005 году. Нам говорят о том, что достаточно декларации, которая в Конституции у нас или в Кишиневе, где сказано о независимости, и, в общем-то, этого достаточно. Но дело в том, что закон 2005 года, он не просто декларирует принцип, но и детально прописывает полномочия. А также волей-неволей он ограничивает те рамки, в которых ведутся диалог и переговоры. Поэтому в данной конкретной ситуации, сложившейся на сегодняшний день, в отличие от того, что было несколько лет назад, на мой взгляд, такой законопроект, который нам предлагался при условии его доработок, очень даже не помешал бы. Он ввел бы правила игры в определенные рамки и облегчил бы задачи не только наших дипломатов, но и поиска компромисса между Кишиневом и Тирасполем. Я сам, все кто знает и читал меня, подтвердят, что я всегда выступал за гибкую внешнюю политику, за взаимоприемлемый компромисс. Но я всегда остерегался того, когда деловая дискуссия и взаимоприемлемый компромисс превращаются в горбачёвщину. Мне кажется, у приднестровцев, у всех ветвей власти достаточно опыта, чтобы этого избежать.

Поэтому я лишь в заключение могу сказать, что разобщение, которое у нас иной раз наблюдается среди ветвей власти, это пагубно. Мне кажется, что только единой совместной работой, при условии прозрачности в действиях, при условии подключения экспертного сообщества, представителей общественных организаций, политических партий, можно выйти на тот момент, на тот закон, ту политику, которая, с одной стороны, сохранит государственные интересы, а с другой – будет достаточно гибкой и позволит вести дело к нормальному взаимоприемлемому регулированию. Спасибо.