НОВОСТНОЙ ПОРТАЛ СНГ
События в политике, обществе, спорте. Сводка происшествий. Интервью
 
2023
iа.tirаs.ru@gmаil.соm // адрес редакции

Приднестровский лабиринт. Поиски выхода

В мире // 16:37, 29 февраля 2012 // 1484

Заместитель министра иностранных дел Приднестровья Виталий Игнатьев убежден, что официальный Тирасполь и его представители на переговорах по урегулированию в формате «5+2» будут стремиться к тому, чтобы максимально полно использовать эту площадку для достижения окончательных договоренностей между конфликтующими сторонами. В интервью агентству НИКА-пресс он назвал устремления приднестровской дипломатии на данном направлении глубоко продуманными и в то же время способными усматривать выгоды ведения переговоров на любых других площадках. Как отметил высокопоставленный мидовский чиновник, бесспорный тезис о том, что лучше вести переговоры, дискуссии и диалоги, чем воевать, остается базовым в поисках путей из молдо-приднестровской затянувшейся на два десятилетия проблемы.

На вопрос агентства, почему в официальных структурах Приднестровья неизменно нервно реагируют на мнение молдавского руководства об урегулировании с учетом территориальной целостности и суверенитета, а точно такие же тезисы, исходящие из российского МИДа, воспринимаются как отражающие задачу на перспективу и не вызывают отрицательных эмоций, Игнатенко сказал, что все зависит от того, на какие документы ссылаются в Москве и Кишиневе, указывая на естественные и конечные цели Молдовы, а также от того, в каком политическом контексте провозглашаются названные государственные ценности.

Игнатенко затруднился ответить на вопрос о причинах упреков тираспольской стороны, всегда резко высказывающейся о пресловутой недоговороспособности Кишинева, хотя такое поведение властей РМ могло бы наоборот радовать приднестровских политиков и чиновников, нацеленных на признание государственности республики, однако заметил при этом, что при постоянно действующем переговорном процессе, идущем на цивилизованной и равноправной основе, можно было бы постепенно устранить и это, вызывающее определенное недоумение, обстоятельство.

НИКА-пресс

Комментарий агентства

Следует сразу признать: мероприятие, задуманное новым руководством приднестровского МИДа  совместно с Институтом государства и права буквально за несколько суток до очередной встреч переговорщиков в Дублине, удалось на славу. Прежние предупреждения экспертов и ленивые прогнозы дипломатов, что не следует от дублинских консультаций (как и не следовало от вильнюсских) ждать чего-то особенного, прорывного, удачного и вселяющего надежды, получили на заседании Международного «круглого стола» яркое и исчерпывающее подтверждение.

Точно, не следует. Ни сегодня, ни в обозримом будущем.

Кишинев и Тирасполь сейчас, в начале зимы 2012 года, находятся в таком глубоком тупике, обнаруживают такое глубокое неприятие друг друга, что остается удивляться, как это они соглашаются встречаться, да еще изображать в присутствии посредников, гарантов и наблюдателей готовность к чему-то там конструктивному.

Недоговороспособность. С легкой руки кремлевского чиновника Козака оно гуляет по обоим берегам Днестра почти десять лет. Недоговороспособным назвал Козак Воронина, отказавшегося подписывать в ноябре 2003 года документ об условиях урегулирования.  Поведение Воронина Козак определил, как поведение по ту сторону добра и зла. И потому «недоговороспособность» носит в нашем случае груз какого-то невиданного предательства, если не сказать самого изощренного политического свинства. Ну, в самом деле: сам Воронин попросил Москву написать текст, сам попросил Москву, чтобы она попросила Смирнова начать работать над документом, и…  на тебе.      

Вскоре, недолго думая, Кишинев стал использовать его почти как ругательство, направленное в адрес Смирнова. Недоговороспособным неожиданно стала называть Смирнова и Москва, предложившая сначала поменять его на договороспособного Каминского, и сейчас, похоже, считающая, что договороспособным может вполне оказаться новый лидер республики Шевчук. Такой обмен любезностями не прошел для берегов бесследно. Сейчас они друг друга называют трудновыговариваемым словом и, надо сказать, приводят убедительные аргументы. В итоге, претензий друг к другу много, как и причин терпеть взимные оскорбления. На заседании в Тирасполе тоже вспомнили о недоговоростпосбности Кишинева, ну, хотя бы потому, что он до сих пор настаивает лишь на статусе широкой автономии для левого берега Днестра и на основе принятого им в одностороннем порядке документа от июля 2005 года.

Был бы на мероприятии представитель Молдовы, он бы сказал, конечно, что вы сами такие, что хотите независимости, что носитесь с данными референдума от сентября 2006 года и договориться с вами вообще нельзя, и нечего нам подсовывать федеративные идеи, а вот вам широкая автономия. 

Эта песня без конца. Приднестровский конфликт еще и тем сложен, что  начала этой песни не найдешь. То есть, поиски виновных в развязывании военной части проблемы, как и поиски причин, зачем понадобилось друг от друга берегам оделяться, ни к чему не приведут. Точку в этой части приднестровского противостояния поставили незадолго до парламентских выборов 2009 года в Молдове два бывший теперь уже президента Смирнов и Воронин. Последний приехал к Смирнову с вопросом: «Так мы будем решать вопрос на основе молдавского закона от 2005 года?». А Смирнов дал Воронину в ответ проект Договора о дружбе и сотрудничестве РМ и ПМР, т.е. документ, легитимизирующий факт приднестровской государственности. Правильно, - оба недоговороспосбны. Такими они и уйдут в историю конфликта. Как и недоговороспособны и сегодняшние  Тирасполь и Кишинева, обновившие свои официальные кабинеты новыми политиками, но едва ли это положительно скажется на процессе урегулирования. Недавнее заявление президента Приднестровья Шевчука, что конфликт на Днестре можно было разрешить в рамках евразийского пространства, вообще вверг в шок кишиневских либералов. Они уже и его (нового, молодого, много раз с высшим образованием) могут назвать недоговороспособным, а заодно и начать подозревать, что Москва с Шевчуком и оппозиционером Ворониным, который опять во что-то такое геополитическое и безнадежное влазит, лишь бы власть в РМ себе вернуть,  и готовит Молдове явную пакость. То есть ничего хорошего ни недоговороспосбный Воронин, ни такой же Шевчук Молдове не дадут, кроме возвращения коммунистов во власть – да еще и с помощью Москвы и Тирасполя. Что-то такое мы уже переживали лет десять-двенадцать назад. И сейчас переживем: недоговороспосбность обеих сторон для нас дело привычное.

На «круглом столе» прозвучала еще одна мысль, над которой,  с одной стороны, было бы полезным задуматься кишиневским политикам, и которая, с другой стороны, едва ли принесет что-то удачное новым тираспольским переговорщикам.

Коль скоро Кишинев предлагает Тирасполю куцую автономию в составе РМ и не хочет признавать чаяния и жажды приднестровского народа, т.е. опять же он – недоговороспособный, то упор в переговорах следует делать на переговоры с внешними посредниками и гарантами, а вдруг что-то получится.  Вообще, в такой тактике можно Кишиневу отыскать «желанное зерно»: Тирасполь все-таки понимает, что в ближайшие сто лет он не получит признания своей государственности даже от России, и хочет выторговать при помощи внешних игроков для себя побольше полномочий в будущем общем с РМ государстве. Хотя важнее другое: переговоры за спиной главной действующей стороны конфликта Кишиневу вряд ли понравятся. В такой ситуации, когда посредники и гаранты окажутся втянутыми в скрытые дискуссий (Кишинев наверняка начнет свою ответную игру с посредниками и гарантами) поменяются приоритеты урегулирования, его конченые цели будут отодвинуты на долгую перспективу, и внешние участники урегулирования пуще прежнего захотят поиметь и свои (пусть даже временные) интересы в регионе вообще и в от каждой стороны в частности.

И  в итоге. Резюме к заседанию «за круглым столом»  24 февраля текущего года может быть и таким – приднестровское урегулирование имеет тенденции к дополнительному осложнению. А мы-то до сих пор думали, что сложнее, чем сейчас,  быть не может. Может, и еще как. Надо только всем честно признать этот очевидный факт.