Интервью с Послом Российской Федерации в Республике Молдова Олегом Озеровым.
— Господин Озеров, в интервью американскому журналисту Такеру Карлсону премьер-министр Венгрии Виктор Орбан сказал, что «Россия и США смогут найти решение по Украине, а дни ЕС сочтены». Он заявил: «Если немцы и французы ничего не придумают и не выведут ЕС на новую траекторию, то ему, ЕС, осталось недолго. Нет необходимости выходить или входить в него, он развалится сам по себе». Можете прокомментировать это заявление? Если допустить такой финал, как изменится мир? Либо какой может быть эта новая траектория?
— Я не уполномочен комментировать заявление г-на Орбана, так как не являюсь представителем России при Европейском Союзе. Могу лишь сказать о том, как ситуация выглядит с молдавского «угла». Очевидно, что пока Кишинев пытается полностью переориентировать свою экономику на Запад, жители республики будут сполна ощущать на себе все последствия экономических проблем внутри ЕС. Речь идет, не в последнюю очередь, о высокой и очень волатильной стоимости энергоносителей на европейском рынке. Высокие тарифы на газ и электричество «эхом» отзываются по всей молдавской экономике, снижая покупательную способность населения, делая нерентабельными промышленные производства. Кишинев долгое время твердил о необходимости устранить «зависимость» от российских энергоресурсов. Теперь получается, что Кишинев впал в полную зависимость от европейского газа и электричества, за которые вынужден платить втридорога.
— В случае, если Россия и США смогут найти решение по Украине, как, на Ваш взгляд, могут складываться отношения Россия – Молдова – Приднестровье, Молдова – США – ЕС?
— Долгосрочное и стабильное урегулирование ситуации вокруг Украины возможно только через полное и необратимое устранение ее коренных первопричин. Это, прежде всего, предполагает выстраивание принципиально новой архитектуры всеобщей, равной и неделимой безопасности. Позиционирование Молдовы в этой будущей конфигурации будет зависеть от воли и дальновидности ее руководителей, от правильного понимания ими национальных интересов своей страны, избавления от антироссийских штампов и иррациональных геополитических страхов. Безусловно, Молдова бы только выиграла, если в рамках нарождающегося всеобъемлющего диалога между Россией и Западом выступала бы с конструктивных и созидательных позиций в качестве суверенного и нейтрального государства. Иначе она рискует остаться на обочине объективного исторического процесса.
Ожидаем, что движение к разрешению украинского кризиса будет способствовать восстановлению полноценной работы переговорного формата «5+2». Тогда Кишинев и Тирасполь, отталкиваясь от международно-признанной правовой базы приднестровского урегулирования, а также рассмотренных ранее предложений сторон, в конечном итоге смогли бы выйти на решение о параметрах общего будущего. Прецеденты уже были – в частности, «план Козака», реализация которого была сорвана определенными внешними силами.
Приднестровское урегулирование, разумеется, требует добросовестной работы всех участников переговорного процесса. В этой связи обратили внимание на заявления молдавской стороны о намерении пересмотреть свое участие в Договоре о дружбе и сотрудничестве с Российской Федерацией 2001 года. В соглашении, напомню, закреплена роль России в качестве гаранта соблюдения суверенитета, территориальной целостности Республики Молдова и ее нейтрального статуса. Вряд ли было бы полезным вносить сомнения относительно искренней приверженности Кишинева идее единого молдавского государства.
— После случаев с упавшими на суверенную территорию нейтральной Молдовы боевыми российскими дронами, руководство РМ приняло решение об односторонней денонсации молдавско-российского межправительственного Соглашения о создании и функционировании культурных центров и о закрытии в Кишиневе Русского Дома. Падение беспилотников можно признать случайностью, но прямая угроза, которую они несут жизням людей — бесспорна. Думаю, вы не станете это отрицать. Считаете шаг молдавских властей несимметричным ответом? Какие действия Россия готова предпринять для урегулирования ситуации?
— Подчеркиваю – до сих пор нам не было представлено убедительных фактических доказательств, которые указывали бы на причастность России к данному инциденту. О результатах официального расследования, если таковое проводилось, нам неизвестно. В этой связи необходимо воздерживаться от преждевременных, скоропалительных выводов. Пока нельзя полностью исключать того, что имела место провокация третьей стороны.
Демонстрация молдавским МИДом обломков якобы российского дрона – это, безусловно, игра на публику, часть большой медийной кампании, призванной «продать» ничем не обоснованный демарш в отношении «Русского дома», который, вероятно, был спланирован заранее. Привязка решения по РЦНК к инциденту с беспилотниками указывает на то, что молдавские власти прекрасно понимают полную несостоятельность обвинений в ведении культурным центром «подрывной деятельности».
Тот, кто хоть раз посещал мероприятия «Русского дома», понимает всю абсурдность подобных выпадов. Как «авторитету Республики Молдова» (по выражению министра культуры С.Продана) может угрожать презентация литературного журнала, собравшего произведения авторов различных национальностей, в том числе на молдавском языке, посвященные подвигам и трагедиям народа Молдавии в годы Великой отечественной войны? А историко-литературный клуб, освещающий малоизученные страницы истории независимой молдавской государственности? Детские и молодежные конкурсы, дающие стимул развитию юных талантов? Неужели Кишинев взял курс на полное искоренение самобытной молдавской культуры и истории, и оттого ему не дает спокойствия деятельность культурного центра? Очень не хотелось бы в это верить.
— Продолжатся ли с закрытием Русского дома образовательные программы для выпускников школ Молдовы, желающих учиться в российских вузах? Для них это очень важный вопрос.
— До сих пор российская сторона не получала официальных уведомлений о намерении Кишинева выйти из Договора о функционировании культурных центров 1998 года. Из текста соглашения однозначно следует, что его действие может быть прекращено не ранее середины 2026 года. Однако вызывают обеспокоенность заявления некоторых молдавских политических деятелей о намерении «ускорить» закрытие РЦНК. Рассчитываем, что Кишинев будет не только словом, но и делом подтверждать свою приверженность нормам международного права.
Каким бы ни было решение молдавской стороны, содействие выпускникам местных школ в получении российского образования является одним из приоритетов нашего взаимодействия с соотечественниками. При необходимости для поддержания непрерывной работы на этом направлении рассчитываем задействовать альтернативные площадки.
— В энергетическом кризисе, который обрушился на Молдову, Кишинев винит тоже Москву, утверждая, что это «очередная попытка РФ дестабилизировать ситуацию в республике». Как вы можете ответить на подобные обвинения?
— Этот ветер обвинений дует, естественно, не сам по себе и не столько из Кишинева, сколько из Брюсселя. Потому что Брюссель и Вашингтон все последние годы взяли за основу отношений с Россией бесконечный ряд обвинений в том, что во всех бедах и мира, и Европы, и всех стран, которые окружают Россию, виновата Москва, что за всем прячется ее «рука», причем применялись такие приемы, как «highly likely», бездоказательные обвинения. Последний пример — когда начали говорить о том, что за обрывами подводных кабелей стоит Россия. Потом сами же признали, что это не так.
Поэтому нам к этому не привыкать. Это давняя традиция Запада, который никак не избавится от комплекса мнимого превосходства и попыток говорить свысока и менторским тоном с другими странами, включая Россию, пытаясь их воспитывать, ставить на место, указывать их положение. Мне кажется, что эта политика абсолютно бесперспективна, потому что она никакого конструктива в себе не несет. В Москве она уже давно воспринимается на уровне фонового шума, и я думаю, что скоро настанет время, когда мы снова перейдем к конструктивному диалогу. Во всяком случае, жизнь этого требует.
— Найдено пока временное решение по поставкам газа в Приднестровье, ранее президент Молдовы Майя Санду заявила, что «Кишинев готов оказать финансовую помощь Тирасполю в условиях кризиса только после вывода российских миротворцев». Насколько это требование является выполнимым? Если теоретически представить, что Тирасполь согласился бы на подобные условия, какие риски несет вывод миротворцев с приднестровской территории?
— Прежде чем ответить на этот вопрос, необходимо, наверное, вернуться к событиям начала 90-х годов и вспомнить, кто остановил тогда кровавый конфликт в Приднестровье. Его остановила именно Москва. Именно Москва, благодаря вводу своих миротворцев, обеспечила 30 лет мира.
Посмотрите, ведь это один из самых успешных опытов миротворчества на постсоветском пространстве. Благодаря присутствию российских миротворцев и других миротворцев, была обеспечена, пусть хрупкая, но стабильность Приднестровья. Конечно, Россия всегда исходила из того, что процесс урегулирования конфликта в Приднестровье должен завершиться выводом всех иностранных войск. Однако это должно быть результатом длительного политического процесса, который, если и был остановлен, то не по нашей вине.
Россия всегда выполняла свои обязательства, но на каком-то этапе западные страны, а потом Украина, потом и сама Молдова прекратили свои усилия на этом направлении, и процесс в рамках формата «5+2», единственный легитимный международный формат, который обеспечивает политический процесс, был заморожен.
Единственное, что у нас сейчас остается – это Объединенная контрольная комиссия, которая работает. Как мы считаем, она является достаточно эффективным инструментом. Не без проблем, но она все же регулярно собирается, решает задачи. И мы рассчитываем, что может быть через какую-то модификацию форматов, через усиление эффективности работы этой комиссии удастся выйти на более широкий процесс политического регулирования.
— Вы упомянули о зарекомендовавшем себя формате переговоров «5+2», в котором Кишинев и Тирасполь участвуют как стороны конфликта, Россия, Украина, ОБСЕ – в качестве посредников, а Евросоюз и США – как наблюдатели. Вице-премьер по реинтеграции Молдовы Олег Серебрян считает, что нужно переформатировать переговорный процесс по приднестровскому конфликту, поскольку прежние форматы уже устарели. Согласны ли вы с этой позицией?
— На данный момент мы не видим оснований для пересмотра формата. Обсуждать эти вопросы можно, опять же в рамках этого же формата. Потому что участвуют и ОБСЕ, и другие участники, которые пока как бы скрылись из глаз – в том числе Соединенные Штаты Америки. Но мне кажется, что исторический опыт урегулирования самых различных конфликтов говорит сам за себя. Возьмите арабо-израильский конфликт, который мне близок, которым я занимался, там есть форматы, которые были рождены, скажем, Мадридским мирным процессом, как, например, «квартет» международных посредников, и он существует до сих пор. Именно в тяжелые моменты, когда очень сложно перезапустить политическое урегулирование, мне кажется, не время рушить форматы, а время, наоборот, их оживлять.
Естественно, это требует политической воли сторон, диалога, и вот через этот диалог можно вырабатывать оптимальные формы возобновления процесса приднестровского урегулирования.
— Не секрет, что в последние годы отношения между Молдовой и Россией явно ухудшились. Есть вероятность их изменения к лучшему после парламентских выборов, которые пройдут в республике во второй половине года? Некоторые эксперты высказывают мнение, что это возможно, в том числе и путем прихода к власти оппозиции.
— Вы правы в том, что действительно отношения между Россией и Молдовой сейчас находятся, пожалуй, на одной из низших точек за всю их историю, а может быть и на самой низшей точке. Мы рассчитываем, конечно, на то, что эта ситуация изменится, возможно она изменится и в результате парламентских выборов.
Давайте вспомним президентские выборы. В их ходе наибольшее число голосов внутри страны набрал какой кандидат? Именно тот, который выступал за сбалансированное развитие отношений и с европейскими странами, и с Россией. Это трезвый взгляд, основанный на здравом смысле, основанный на истории наших отношений и возможностях, которые существуют. Поэтому мы смотрим на предстоящие парламентские выборы, конечно же, через призму перспектив нормализации российско-молдавских связей.
Мы никоим образом не вмешиваемся и не намерены вмешиваться в этот процесс. Это дело самого молдавского народа, это дело самих молдавских избирателей, которые, как мне представляется, достаточно трезво оценивают ту точку, в которой мы находимся в наших отношениях, и в общем-то, как нам видится, многие из них хотели бы улучшения этих отношений, их нормализации. По разным причинам. И в силу того, что огромная молдавская диаспора находится в Российской Федерации, и есть исторические связи. У многих людей живут родственники в России, у очень многих людей из России живут родственники в Молдове.
Ко мне часто обращаются с личными просьбами помочь в решении тех или иных проблем. Сейчас, естественно, это затруднено, в том числе в силу того, что посольство было по инициативе молдавской стороны квотировано, то есть сокращено до очень-очень низкого уровня, который едва-едва позволяет обеспечивать его работоспособность по самой нижней планке.
Естественно, мы рассчитываем на то, что предстоящие парламентские выборы, вообще политические процессы, которые происходят в Молдове, приведут к нормализации наших отношений и создадут условия для возобновления диалога по наиболее острым проблемам двусторонних отношений, которые есть и которые все равно, так или иначе, настанет день, придется решать.
— В последние годы избирательные процессы в Молдове идут под лозунгом борьбы с вмешательством России. Руководители полиции и других следственных ведомств заранее заявили, что готовятся к попыткам иностранного вмешательства в проведение парламентских выборов. Чем можно объяснить подобные подозрения в адрес Москвы?
— Я вам уже сказал, откуда ветер дует. Это общая установка европейских чиновников, или, как мы его называем, коллективного Запада. Не разговаривать с Россией, не вести с ней диалог, диктовать ей нечто и обвинять во всех грехах. Я думаю, что эта политика уже сейчас зашла в тупик, и она никакого результата не дала западным державам, а главное, что она абсолютно безосновательна.
Приведу недавний пример, когда в соседней Румынии много было поднято шума из-за рейтингов и того количества голосов, которые получил Кэлин Джеорджеску (независимый кандидат, лидировавший в первом туре выборов президента, итоги которых КС Румынии аннулировал, – ред.). Потом говорилось, что якобы Россия вмешалась, потом выяснилось, что Россия никоим образом не вмешивалась, что это были чисто внутренние процессы.
Но в целом, если говорить об этих обвинениях в адрес России, то, конечно, это очень удобная позиция – любые внутренние проблемы списать на внешнего условного врага, оппонента, как угодно называйте, самим назначить себе кого-то врагом, хотя Россия не является врагом ни Молдовы, ни европейских стран, никогда на себя эти функции не брала и, наоборот, всегда выступала за конструктивное развитие отношений.
Есть во французском языке такое выражение, как bouc émissaire: когда кого-то назначают ответственным за все. По-русски это называется козел отпущения, и любая проблема перекладывается на эту сторону, тем самым снимается ответственность с тех, кто реально руководит политическими процессами, за их последствия. А какие последствия, мы все хорошо знаем.
— Министр иностранных дел Молдовы Михай Попшой в июле прошлого года сообщил, что республика поддержала 80% европейских санкций против РФ, большая часть из которых касается экономических ограничений. В частности, на сегодняшний день молдавские банки не работают с российскими, на территории страны недоступны приложения для денежных переводов в Россию. Однако, как вы отметили, в России проживает самая многочисленная молдавская диаспора, а на территории Молдовы, в особенности в Приднестровье, много российских граждан. Как Россия видит решение этого вопроса? И каким образом посольству удается оказывать поддержку российским соотечественникам в Молдове?
— Начну, может быть, с конца вопроса: как удается. Я считаю, это удается за счет самоотверженного героического труда наших сотрудников. Что здесь (в Кишиневе – ред.), что в Приднестровье с огромной нагрузкой и перегрузкой работают все наши сотрудники. Но помогает, конечно, неформальное отношение к делу, понимание того, что у людей есть жизненные проблемы: кому-то нужно срочно поехать лечиться в Россию, потому что больше нигде не удается оказать помощь, кому-то нужно срочно увидеться с родственниками, кому-то бывает нужно их похоронить, у кого-то родились дети и, безусловно, это требует очень быстрого отклика.
Мы просим прощения у всех, кому не смогли вовремя оказать помощь. Такие тоже есть. Мы знаем, есть жалобы, но, действительно, это где-то невозможность оказать консульскую помощь. Она зачастую связана и главным образом связана с тем, что мы вынуждены работать в тех условиях, которые нам предложили молдавские власти, и очень малыми силами решать эти проблемы.
Какой видится выход? Конечно же – вернуться в то, что называется в дипломатии статус quo ante (положение дел, существовавшее ранее – ред.), восстановить нормальную деятельность диппредставительства. Мы никогда никаких ограничений не вводили на деятельность молдавского посольства в Москве, поэтому считаем, что должны быть сняты ограничения на количественный состав как дипломатического, так и административно-технического состава российского посольства в Молдове.
Мне представляется, что если идти по пути нормализации отношений, то среди первых шагов – восстановление состава посольства, каким он был до этих событий, до 2023 года, это восстановление прямых рейсов, это прекращение выборочных задержаний в аэропорту. Вот прилетают люди, их задерживают, держат в аэропорту, потом все равно отпускают, но, естественно, это создает и нервозное состояние у пассажиров, а кого-то просто отсылают обратно без объяснения причин.
Конечно же, можно и массу других действий предпринять, которые позволили бы нормализовать торгово-экономические отношения между нашими странами. Потому что известно, что рынки России достаточно емкие, и главное, что там продукция востребована. Особенно это мне кажется важным для самой Молдовы сейчас, когда у нее идет резкий спад производства сельскохозяйственной продукции. Причем это констатирует не только наша статистика, но и молдавская. Исследования, которые готовятся здесь местными экспертами, говорят о том, что наблюдается достаточно серьезный спад сельскохозяйственного производства. И, конечно, восстановление нормальных торгово-экономических отношений – это не просто какой-то шаг навстречу Москве. Это возможность развития экономики России и Молдовы. Это двусторонний процесс.
— Молдова проводит последовательную политику отделения от СНГ, ряд соглашений уже был денонсирован. С 2022 года республика не участвует в заседаниях СНГ и ЕАЭС, где является наблюдателем. Оппозиция призывает власти вести взвешенную экономическую политику, руководство же страны четко намерено переориентировать рынок экспорта на Запад. Вы сказали, что это решение уже повлияло на сельское хозяйство Молдовы.
— Если брать экономическую науку со времен Адама Смита, то он говорил, что именно торговля движет развитием экономики. И когда эту торговлю усекают с какой-то стороны искусственным образом, то это никак не служит развитию ни торговли, ни производства.
Да, конечно, можно говорить, и совершенно справедливо, что есть огромный емкий рынок Евросоюза. Однако Евросоюз сам производит в огромных количествах именно ту номенклатуру товаров, которые производят в Молдове. Это фрукты, овощи, орехи, масло – все, что угодно.
Любой продукт, который вы упомянете, производится в Молдове и равным образом и в Евросоюзе. Конкуренция очень высокая, стандарты очень жесткие, зарегулированность рынка, о чем недавно Трамп говорил в Давосе, в чем проблема Евросоюза. Это не наши слова, это слова американского президента, который, видимо, тоже сталкивается с теми же тарифными барьерами, с зарегулированностью рынка, с бюрократией брюссельской – теперь уже она всемирно известна тем, что огромное количество барьеров. Там столько параметров, по которым проверяют вашу продукцию, что вы с трудом продеретесь через эти дебри, чтобы попасть на рынки Евросоюза, который и без того забит фруктовой и плодоовощной продукцией.
Я уж про вино вообще не говорю. Я не думаю, что ключевые производители вина, как те же Франция, Германия, Италия, Испания заинтересованы в том, чтобы молдавские вина появились на прилавках европейских магазинов.
Поэтому зачем самих себя ограничивать, когда можно поставлять эту продукцию в те регионы, где её любят, знают. Пока еще любят и знают. Но это окошко тоже временное. Россия очень быстро наращивает производство плодоовощной продукции, производство собственных вин, и через два-три года окошко возможности закроется, попасть на российский рынок будет очень сложно. С этим сталкиваются другие страны, которые пытаются реализовывать свою продукцию. Но, тем не менее, возможность еще имеется, и, как мне представляется, она должна быть использована в интересах обеих наших стран.
— Граждане, в том числе ряд политиков, выражают опасения из-за милитаризации Молдовы и слишком активного её сближения с НАТО. Какова вероятность, с учётом и геополитической ситуации, что она в будущем может отказаться от нейтрального статуса? Ваше мнение?
— Судя по тому вектору, который выбрало нынешнее молдавское руководство, такое может произойти, и мы видим постоянное укрепление координации с блоком НАТО и со странами-членами блока НАТО в военной области. Мы видим кратное увеличение числа военных учений, которые происходят как на территории Молдовы, так и на территории прилегающих стран, той же Румынии.
И, безусловно, это не может нас не беспокоить, тем более, что уже неоднократно наше руководство заявляло о недопустимости расширения НАТО на Восток. И одна из причин той конкретной ситуации, которая имеет место на Украине – это именно попытки расширения на Восток, дальше-дальше, без ограничений.
Что, безусловно, для России неприемлемо, о чем очень принципиально, жестко и с полной определенностью говорил наш президент Владимир Путин в ходе своих выступлений, в том числе выступлений в министерстве иностранных дел перед руководством министерства 14 июня прошлого года.
Как мне представляется, очень важно, чтобы руководство Республики Молдова прислушалось к тому, что говорит наш президент. Поверьте, это не пустые слова. Это очень серьезные и веские заявления, которые подкреплены реальными действиями России в сфере внешней политики.
Интервью вела
Ольга Березовская,