В Приднестровье разгораются страсти по поводу Конституционной
реформы, инициированной Верховным советом республики. Впервые за всю
историю приднестровской государственности разгорается столь масштабное
противостояние между двумя ветвями власти.
В самом, пусть даже
остром, диалоге ветвей власти, нет ничего необычного с точки зрения
международного политического опыта. Практически во всех странах такое
случалось и при соблюдении правовых норм получало конструктивное
разрешение. Выход за пределы правового поля, как правило, приводил к
более радикальным сценариям, но, тем не менее, жизнь продолжала
двигаться вперед. Напомню, что та же Россия пережила серьезный
конституционный кризис 1993 года, но сегодня эта страна является
образцом демократии для СНГ и государств Восточной Европы. Украина,
Белоруссия, Молдова и практически все постсоветские республики в той
или иной степени сталкивались с проблемой конституционных кризисов. И
вот черед дошел до Приднестровья.
С момента своего
провозглашения наша республика имела общую для всего народа
сверхзадачу – борьбу за признание ПМР. Это годами сглаживало
существующие социальные противоречия, сохраняло монолит элит, тормозило
развитие плюрализма и многопартийности. И действительно, зачем
обществу, у которого есть четкая цель – независимость
самопровозглашенной республики и конкретная задача – борьба за ее
признание, делиться на партии и группы? Но время беспощадный фактор
социального развития. Постепенно по мере укрепления отечественного
бизнеса и расслоения общества по имущественному признаку стали сначала
осторожно, а затем все более активно возникать политические партии. Это
породило межпартийную конкуренцию, которую первое время воспринимали
как детскую шалость, а затем она начала играть все более существенную
роль в политике. Особенно после того как партийные фракции появились в
Верховном Совете и законодательных органах на местах. Это и дало толчок
первым робким, а затем последующим, более амбициозным конфликтам
партийных законодателей с беспартийной исполнительной властью.
Например, когда Верховный Совет первый раз преодолевал вето президента
– это выглядело, как снег среди жаркого лета. Теперь же когда мы слышим
о том, что законодатели очередной раз победили исполнительную власть в
парламентских баталиях, это воспринимается даже как-то обыденно. И
собственно в этой конкуренции опять же нет ничего преступного или
предосудительного. Это мировая практика взаимоотношений ветвей власти.
На
фоне растущей партийной активности президент, как всенародно избранный
гарант Конституции и лицо, напрямую заинтересованное в единстве нации,
долгое время избегал участия в процессе партстроительства. Несколько
его появлений на различных партийных форумах не в счет. Внешне он
выглядел как незащищенный на шахматной доске Король. До сих пор никто в
Приднестровье вам не скажет, какая партия в республике является
президентской. Например, в России, Украине, Молдове и практически во
всех странах СНГ и Европы скажут, а тут нет. Причина проста: Игорь
Смирнов с самого начала государственного строительства был
общенациональным лидером. Его всегда критиковали, и критикуют по сей
день. Но каждые пять лет не менее 80 процентов избирателей отдают за
него свои голоса. Предполагаю, что после случившегося на сессии
парламента конфликта, когда из 40 депутатов 39 проголосовали по
поправкам в Конституцию, проигнорировав его просьбу отложить
рассмотрение вопроса, Игорь Смирнов, возможно, изменит свое отношение к
партиям и, гармонизируясь с Путиным-Медведевым, все же создаст свою
президентскую партию. Но сейчас следует сосредоточиться, все же, не на
этом. А на перспективах конституционных реформ, без которых преодоление
возникшего политического кризиса уже невозможно.
Не буду
вдаваться в суть самого конфликта. Политологически он закономерен, а
политически опасен. Разгоревшейся схваткой запросто могут
воспользоваться внешние силы и внутренние противники ПМР. Судя по
накалу страстей и взаимным эпитетам, сторонам уже трудно придти к
консенсусу. Скоро примененное Евгением Шевчуком к оппонентам парламента
определение ‘оголтелые’, может оказаться самым приличным на фоне
последующих радикальных речевых оборотов сторон. А такие формулировки
противников депутатской инициативы, как ‘заговор’, ‘переворот’ и другие
будоражащие умы следователей слова – стать частью политического
лексикона Приднестровья. Да, ‘ящик пандоры’ открыт, и что будет дальше,
прогнозировать сложно. На стороне Евгения Шевчука – поддержка
депутатского корпуса и юридическая инициатива, на стороне Игоря
Смирнова – поддержка большинства общественных организаций и
информационно-политическая инициатива.
В контексте этого
приднестровская молодежь также не может находиться в стороне от
дискуссии, и предлагает преломить ее в плоскость конкуренции наиболее
адаптированных к приднестровским реалиям, направленных на гармонизацию
с Россией конституционных и законодательных поправок. Это будет
по-настоящему конструктивный ответ тем угрозам общественной
стабильности, которые исходят из прямого столкновения ветвей власти.
Схематично, со стороны меня и моих коллег по молодежному движению
Приднестровья, уже неоднократно, в том числе задолго до кризиса,
звучали предложения руководству и основным политическим силам
республики внимательнее наблюдать за тем, что происходит в России,
брать все самое полезное для Приднестровья, внедряя это в наше
законодательство и общественную жизнь.
Так, если мы
по-настоящему хотим, чтобы общество и политические партии задышали
полной грудью и реально влияли на развитие страны – внедрите
пропорциональную избирательную систему. Тогда партии, конкурируя друг с
другом, будут предлагать населению не разовые пайки от праздника к
празднику, а реальные программы повышения жизненного уровня граждан.
Тогда уже нельзя будет сказать, о том, что за некоторых депутатов
проголосовало чуть больше тысячи человек из десяти тысяч проживающих на
округе. Вся страна будет выбирать, каким партиям доверить
законодательную власть и участие в формировании Правительства. Да,
правительства, потому что никакие пророссийские реформы невозможны без
учреждения такого органа как правительство и, соответственно, без
появления на политической сцене премьер-министра. В 2006 году президент
уже заявлял о необходимости такого шага, но другие проблемы отвлекли
власть и общество, и вопрос остался, к сожалению, открытым. Реши мы его
тогда, возможно и не было бы сегодняшнего конфликта властей.
И
еще, в России делают ставку на активизацию институтов гражданского
общества, на использование потенциала независимых СМИ, на
демократизацию самого политического процесса. И президент Дмитрий
Медведев, и премьер Владимир Путин не жалеют на это времени, энергии и
средств. Мы же пытаемся политику сделать комфортной для элит, а не для
народа. Те же выборы по устаревшей мажоритарной системе или попытки
ввести ценз оседлости для кандидатов в депутаты, или идея отказаться от
порога явки, что это, как не желание меньше работать с избирателями? Но
этот соблазн опасен, в первую очередь, для самих элит. Он отрывает их
от общества, делает закрытой кастой, которая рано или поздно,
разлагаясь от состояния застоя, сама приходит к гибели. Поэтому во имя
будущего Приднестровья конституционные реформы должны быть максимально
прозрачными и демократичными. А с учетом результатов референдума 17
сентября 2006 года, когда подавляющая часть населения проголосовала за
независимость и союз с Россией, над самим процессом реформирования
должны реять два флага – российский и приднестровский.
Дмитрий Соин, идеолог Международной Молодежной Корпорации и
Народной Демократической партии “ПРОРЫВ!”
kreml.org