Совет министров ЕС продлил до 27 февраля 2010 года запрет на въезд руководства Приднестровья в страны ЕС. Список возглавляет президент ПМР Игорь Смирнов, далее следуют вице-президент Александр Королев, бывший председатель ВС ПМР Григорий Маракуца, бывший министр иностранных дел Валерий Лицкай, нынешние главы всех силовых ведомств, бывшие министры юстиции – Виктор Балала и Галина Урская, бывший прокурор ПМР Виктор Захаров, депутат ВС ПМР, бывший первый замминистра госбезопасности Олег Гудымо, мэр Тирасполя Виктор Костырко, мэр Бендер Вячеслав Когут, главы госадминистраций Дубоссарского и Рыбницкого районов Игорь Мазур и Юрий Платонов – ну, и так далее.
Бросается в глаза обилие «бывших»: Маракуца, Лицкай, Балала, Урская, Захаров, Гудымо… Создается впечатление, что ЕС просто не отслеживает ситуацию в регионе – либо, что отчеты о ней теряются в бюрократических лабиринтах и не доходят до тех, кто принимает решение. Либо – что никакие решения вообще не принимаются, а запрет продлевается чисто автоматически.
В любом случае, подобный запрет свидетельствует об отсутствии у ЕС каких-либо позитивных предложений и по урегулированию в Приднестровье. То есть, разумеется, формально-бюрократическая писанина идет, и предложения в духе «лучше быть богатыми и здоровыми, чем бедными и больными» ЕС регулярно генерирует. Но все прекрасно понимают, что это не более чем ритуальные танцы. Как я уже много раз писал, объективно, по результатам анализа реальных интересов ЕС, Евросоюзу ситуация в Приднестровье совершенно безразлична. Просто существуют некие правила игры, побуждающие чиновников ЕС к чисто формальным действиям. Никакого практического смысла эти действия не имеют, но позволяют еврочиновникам, во-первых, держать в порядке отчетность – мол, реагируем, отслеживаем ситуацию, а, во-вторых, демонстрировать начальству свою лояльность и усердие.
Ответный запрет на въезд в ПМР чиновников из ЕС и США, о котором сообщает ИТАР-ТАСС со ссылкой на источник в администрации президента ПМР, носит столь же формальный, по сути, характер. Если говорить о существе дела, то вопрос должен быть поставлен шире – и жестче. Вопрос должен стоять о выводе ЕС за формат переговоров об урегулировании, ввиду явно обструкционистской позиции по отношению к переговорному процессу и попыток грубого давления на одну из сторон переговоров. Вопрос должен стоять о прекращении любых консультаций с чиновниками ЕС со стороны всех государственных органов Приднестровья, любого уровня. До отмены запрета. По очевидной причине: ЕС не желает вести конструктивный диалог. А значит, и на переговорах представители ЕС – лишние.
Более того, время от времени ЕС прямо провоцирует обострение в регионе, фактически пытаясь организовать блокаду Приднестровья. Так, в ноябре 2007 года Европейский парламент призывал Украину присоединиться к запрету на въезд на свою территорию для руководства Приднестровья, что, по мнению ПАСЕ, стало бы «существенным вкладом в мирное урегулирование конфликта» в регионе. К чести Украины, она, несмотря на оказанное на нее давление, на подобный шаг не пошла.
Продление запрета должно было бы стать и поводом для серьезной ревизии деятельности в регионе как любых представителей организаций ЕС, так и представителей организаций из стран, входящих в ЕС. Полагаю, что при условием допуска в регион представителей организаций из этих стран – как государственных органов, так и общественных организаций – должна стать, как минимум, ясно выраженная позиция, осуждающая запрет ЕС. Полагаю, что представители любых организаций, не осудивших этот запрет, ни на территорию Приднестровья, ни к участию в каких-либо совместных с представителями ПМР проектах допускаться не должны, а попытки обойти этот запрет должны караться адекватно тем карам, которые положены за незаконное, в обход запрета проникновение на территорию ЕС.
За почти двадцать лет существования ПМР, и, как следствие, наличия молдо-приднестровского конфликта, в структурах, так или иначе задействованных в сложном и многоуровневом процессе урегулирования, накопилось слишком много балласта. Часто этот балласт не только бесполезен, но и вреден. Часто его деятельность прямо направлена на торпедирование любых переговоров и срыв любых договоренностей. Полагаю, что чистка и избавление от тех, кто настроен заведомо неконструктивно, последовательный и целенаправленный вывод их за пределы любого диалога с представителями Приднестровья, пошел бы процессу урегулирования только на пользу.
Сергей Ильченко