О приднестровском факторе в молдавских парламентских выборах.
Идеи привлечь как можно большее число приднестровцев к участию в основных молдавских избирательных кампаниях всегда будоражили умы кишиневских и зарубежных деятелей, ищущих способы найти для двух конфликтующих берегов общие заботы. Рассматривалась идея, например, как одна из удачных находок, включения в партийные списки молдавских партий видных приднестровских политиков и общественников, что, во-первых, дало бы формальное право говорить о представительстве ПМР в высших органах власти Молдовы, во-вторых, привлекло бы часть избирателей Левобережья к кампаниям в РМ. От явно пустой и демонстрирующей незнание «приднестровского предмета» задумки вовремя отказались. Никакое Приднестровье этих, включенных в молдавские партийные списки, приднестровцев, не представляло бы: через короткое время они бы стали у себя дома изгоями (открыто работают на враждебную к ПМР власть), а после очередного «антиприднестровского закона», принятого парламентом РМ, им по понятным причинам пришлось бы искать жилье в Кишиневе.
Искали механизмы влияния на Приднестровье и на усиления процессов сближения двух берегов и в другой стороне. Нездешние инициаторы создания в ПМР неправительственных организаций (экологических, правозащитных и пр., и т.п., и т.д.) неизменно натыкались на вопрос от будущих приднестровских оппозиционеров: а когда мы сможем получить политическое убежище и в какую страну вы посоветуете нам валить отсюда к чертовой матери?
У зарубежных и кишиневских фантазеров-практиков ничего не получилось. Зато все получилось у Москвы. Вообще, Приднестровье как территория и ПМР как республика со всеми ее государственными символами оказались успешно действующим механизмом влияниям на внутреннюю и внешнюю политику Молдовы с первых же дней после войны 1992 года. Примеров тьма. Их особенно много в практике проведения в Молдове различных предвыборных кампаний. Вплоть до нынешних досрочных выборов многие партии (а, скажем, до 2005 года почти все) включали в свои предвыборные программы приднестровскую тематику, посылая сигналы Москве; Москва их принимала с удовольствием, и начинался процесс, который, если выбирать не грубые слова, назывался так: «что надо такого приднестровского пообещать Москве, чтобы она дала денег на выборы и морально поддержала хорошую молдавскую партию). Воронин со своей ПКРМ в этом торговом деле особо преуспевал. А Москва… С Москвой вот что. Она почему-то подумала, что не надо ждать от кишиневских политиков инициатив, а надо самой быть инициатором их движений в приднестровском направлении. Как очень свежий пример появился на «предвыборном приднестровском горизонте» Тарлев, бывший молдавский премьер, экс-друг Воронина и потом резкий его оппонент (по отдельным предвыборным высказываниям даже лютый его враг), и настоящий, т. е. новый, друг Приднестровья. Он и его посыльные замельтешили в Тирасполе накануне апрельских парламентских выборов 2009 года в РМ, всерьез убеждая в необходимости участия всех приднестровцев, имеющих молдавское гражданство, в молдавской кампании голосовать за Тарлева, потому что Тарлев – центрист, а не проклятый коммунист-воронинец, потому что Тарлев – это федерализация и сближение с Россией, потому что Тарлев – это почти что практическая реализация приднестровского референдума от 2006 года.
Повторимся, таких примеров тьма. И все они – один позорнее другого.
Есть и другие примеры безотказно действующего приднестровского механизма, этого российского форпоста в регионе, способного добраться и до высоких внешнеполитических вопросов. Вот Москва начала вывозить из Приднестровья военную технику, а приднестровские женщины легли на рельсы: это добро всего приднестровского народа и никому не позволим его разбазаривать. Все понимают все, а возьми-ка и хоть на метр подвинь в сторону России эшелон, груженный тяжелой техникой! Начала взрывать Москва свои боеприпасы на территории ПМР. Ну, день, другой… А потом как встали приднестровские общественники, как сказали про загрязнение окружающей среды, да про экологию, да про здоровье подрастающего поколения…
Конечно, сегодня никто в Приднестровье никаких избирательных участков не откроет и не станет, скажем, организовывать доставку желающих проголосовать к молдавским избирательным урнам. И при условии возмещения затрат и даже получения от перевозок неплохой прибыли это исключено. Принципы, знаете ли. И Кишинев не справится с работой по открытию в Приднестровье избирательных участков, даже если ему сегодня дадут «добро» в Тирасполе. Но подумаем вместе: а как могли бы голосовать приднестровские избиратели на ноябрьских выборах после всего, что сделано и сказано за все годы «холодного мира»?
К практическим событиям в урегулировании конфликта этот вопрос не имеет никакого отношения. А вот теоретизирование на тему даст точное представление о том, «как все запущено», как глупо выглядит возня вокруг разных переговорных форматов и прочих телодвижений и сотрясания воздуха о перспективах реинтеграции.
Считается, что сегодня приднестровцы с молдавским гражданством, дай им волю – оказали бы доверие ПКРМ и Воронину, что на предложение выбрать между двух для себя зол (между коммунистами-воронинцами и либералами Гимпу-Филата) они предпочтут первых, хотя бы потому, что их поддерживает (опять и почему-то) Москва. Кстати сказать, накануне апрельских выборов 2009 года Воронин об этом говорил открыто: приднестровцы не поддержат ни одну молдавскую партию, ведущую страну в НАТО. ПКРМ против НАТО. Значит ПКРМ вправе рассчитывать на антинатовскую приднестровскую природу? Все не так. Антинатовская природа – да, но и антиворонинская природа – тоже да. Про Воронина в Приднестровье сказано больше отрицательного, чем про НАТО: он и предатель интересов России в регионе, он и ненадежный партнер не только Москвы, но Запада; про низкую культуру Воронина и про его жажду власти сказано в большой и, надо думать, еще неоконченной серии басен, опубликованных в местных СМИ. Над ним здесь просто ржут, да так громко и с таким удовольствием, что были отмечены попытки гонцов от Воронина выяснить в журналистской среде Приднестровья, кто на самом деле является автором этих басен. Будет здорово, когда (допустим такой феномен) выяснится, что автор не один, а много, и что они живут в разных районах Приднестровья.
У приднестровцев (особенно у хозяйственно-чиновничьей его части) накопилось много претензий к московской политике в регионе, но сегодня проголосовать за партию Воронина тем, кто вчера еще проголосовал за независимость ПМР и за сближение с Россией, значит прослыть такими же беспринципными, как вся его партия и он сам. И такими же бесперспективными, как вся коммунистическая Молдова.
Считается также, что много голосов поддержки в Приднестровье могли бы получить либералы и либеральные демократы. С виду парадоксальное суждение имеет вполне логичное объяснение: чем крепче в РМ власть прозападных, прорумынских, пронатовских политических сил, тем больше шансов у непризнанной республики стать признанным государством. Россия в такой ситуации точно не оставит свой форпост, а в случае вынужденного вывода своих войск из республики так все повернет, что Приднестровье с помощью и при участии Москвы еще больше укрепит обороноспособность и окончательно получит не двусмысленную, как сейчас идеологическую, дипломатическую и информационно-духовную опоры.
Между двумя крайностями: ПКРМ и либерально-демократической коалицией – маячит Демократическая партия Лупу, подает Приднестровью сигналы, усиленные союзом с партией «Единая Россия». Чем не сила? Чем не перспектива для ПМР? Чем не предложение голосовать за Лупу? Но приднестровцы скорее предпочтут по-прежнему оставаться в глазах, так сказать, мировой общественности сепаратистами, чем глупцами и «залуповцами». Им со стороны виднее перспективы кишиневской партийной жизни, им понятнее, как и почему получивший приднестровскую поддержку Лупу создаст союз с ПКРМ, и окажется в итоге, что они своими руками вернули воронинцев к власти. То есть тех, кто принес Приднестровью не меньше зла, чем первый президент РМ со своей командой.
Мелкие молдавские партии, всегда и сейчас тоже толкающиеся накануне выборов в РМ возле приднестровских властей и просящие то денег, то поддержки (чаще и того, и другого), а также подсказывающие, что об их политических настроениях надо бы сообщить Москве (такая подсказка Москве из Тирасполя, конечно, куда эффективнее, чем из Кишинева), Тирасполь давно не интересуют. Выборы в соседнем государстве, как говорят здесь, – это выборы в соседнем государстве, в чьи дела Приднестровье уже давно не вмешивается.
Владимир Цеслюк,
политический обозреватель агентства “НИКА-пресс”