К урокам досрочных парламентских выборов в Молдове .
Досрочные парламентские выборы, названные президентом Ворониным незадолго до дня голосования плебисцитом о будущности Молдовы, состоялись. Сторонников смены власти оказалось больше, чем сторонников Партии коммунистов, безраздельно, а когда и безрассудно правящей страной более восьми лет. Воронин сам нагрузил в общем-то рядовую процедуру (вот, она уже прошла в рабочий день) дополнительной тяжестью неофициального референдума, чтобы придать больше трагичности текущему моменту. И чтобы потом, после победы коммунистов, иметь больше дополнительных прав и обязанностей в трудной работе по спасению Молдовы от всякой нечестии. Избиратели ответили на вопрос «кому они поручают спасать Родину?» не в пользу ПКРМ. Победителями оказались, по характеристикам Воронина и его агрессивно-задорных товарищей, «политический бомжатник», «политические трупы», «доморощенные румынчики», «антимолдавские сволочи», «гопники», «не имеющие морального права на победу»…
После объявления итогов выборов Воронин сказал, что время создавать широкую коалицию для управления страной пришло; посетовал, что этого не случилось в апреле, с надеждой сказал, что «такой апрель нам не нужен» – страна его не переживет. Будем снисходительны – забудем, что он же говорил после выборов 5 апреля, и какое указывал место оппозиции при условии, когда у ПКРМ были на счету 61 мандат. Ни крохи (почти ни пяди, как в решительном бою) представительства в структурах власти «либералам» – это самое невинное его отношение к партиям-противницам ПКРМ после мнимой победы коммунистов в апреле. И будем думать о Воронине хорошее: за короткий период с начала апреля по конец июля он заметно поумнел. Он предпочитает коалицию и консенсус, говорит, что плохо разделять молдаван на «своих» и «чужих»; вспоминает Воронин и о своих же предложениях, появившихся незадолго до голосования 29 июля (они пришлись на период, когда оппозиция неожиданно остро и во многом убедительно ответила правящей партии на обвинения в организации апрельских погромов и публично предупредила коммунистов, что воронинцам придется ответить за странные действия 7-8 апреля) вместе заняться вопросами функционирования общественных СМИ и вместе напрячься в размышлениях над приднестровским урегулированием. А ведь еще недавно доступ оппозиции к названным СМИ был наглухо закрыт, приднестровская тематика в парламенте образца 2005 года практически была запретной.
Причины поумнения или, если хотите, отрезвления Воронина найти нетрудно. Они в апрельских событиях. Не будь их, ничто бы не заставило коммунистов отказаться от первоначального результата 61 мандат, пересчитать голоса, начать ревизию списков избирателей, понять тщетность поисков сторонников в стане оппозиции и вынужденно принять досрочные парламентские выборы, как данность. Чтобы там коммунисты ни говорили о бесспорном авторитете и влиянии их партии в молдавском обществе, ПКРМ вместе с Ворониным пережила основательную встряску. За ней уж точно последуют такие же основательные организационные и идеологические перемены. Апрель для ПКРМ будет, как тарантелла, применяемая давным-давно итальянцами в качестве способа борьбы с душевными болезнями. Они свято верили, что пауки являются разносчиками слабоумия – отсюда и название; видимо, отсюда и такой стремительный темп, и трудно уловимые движения – скорей, скорей избавиться от сумасшествия. Тем, кто участвовал в «апрельской тарантелле» с Ворониным, это тоже способ сохранить трезвость ума: если бы не их единство и стойкость после всего, что было в апреле и потом, не имели бы они никакой победы над ПКРМ и не имели бы перспектив «без красного диктата» управлять страной.
В результате выборов 29 июля для последующей и успешной деятельности антикоммунистической оппозиции сложилась уникальная ситуация. Ей, собственно, ничего кардинально не надо менять в стране. Ни внешнеполитический курс, ни стратегических партнеров в дальнем и ближнем зарубежье, ни главную цель страны по части европейской интеграции, ни подходы к реинтеграции, т.е. к принципам и условиям урегулирования приднестровского вопроса, ни пересматривать задачи по внутренним реформам, нацеленным опять же на сближение с Евросоюзом. Еще до апрельских выборов Воронин (он тогда, правда, был неосторожен, расслаблен отсутствием сдерживающих рычагов, самоуверен и не отрезвлен «апрельскими танцами») опрометчиво сообщил своим политическим оппонентам, что мы, т.е. ПКРМ и все остальные, вообще-то все одинаковые, что делить нам по большому счету нечего, поэтому надо бы согласиться с лидирующей ролью коммунистов и продолжить молдавский путь в Европу вместе. Воронин был прав – программы ПКРМ и «всех остальных» партий либо во многом схожи, либо элементарно друг от друга не отличаются. В оценках «приднестровского противостояния» все они вообще могли бы составить единую политико-государственную группу, готовую в любое время к «защите Родины всеми доступными средствами». Его незатейливая раскладка политических сил привела к простому выводу: раз все партии одинаковые, а ПКРМ за восемь лет ничего толком не сделала, а если и сделала, то только для себя, то почему бы не подвинуть ее, а то и вовсе не отстранить от власти, и дать право порулить другим? 29 июля избиратели, которые всегда ждут простых вопросов и всегда на них с удовольствием отвечают, отреагировали осознанным: а почему бы и нет!
Антикоммунизма в итогах выборов больше, чем кажется. От группы «либералов» и «демократов» большинство избирателей ждут действий, направленных на отстранение ПКРМ от власти и максимального их участия в деле, за которым уже просматриваются контуры национальной идеи. «Внешних надежд» на единство и волю молдавских некоммунистов тоже много; в отдельных направлениях их, быть может, даже больше, чем внутренних. И сильно рискнет та партия, которая только посмеет намекнуть, что коммунисты не такие уже плохие, что про «воронинщину» придумано много несправедливого и что Молдова хороша не только «либеральной демократией», «центризмом» и прочим, но и коммунизмом. Ну, хорошо, допустим, что так. Допустим, что коммунистический цветок-другой в молдавском букете должен быть делом естественным и отчасти привлекательным, как легкая горчинка в вине, душок в вяленой рыбе или что-то там с плесенью. Но почему же тогда те, кто нас в этом убеждает, а то и способствует удержанию во власти ПКРМ, у себя в странах запрещает даже коммунистическую символику? Спросите-ка у такого агитатора издалека, что он сделает, если вдруг проснется и увидит над родиной красное знамя? Он скажет «повешусь, нет, лучше убегу». Вот почему (чтобы страна не разбежалась и не повесилась) у себя они накануне избирательных кампаний показывают страшное кино про коммунистическую действительность: гулаги, трупы, агрессивные, как тараканы, беспризорники, мешочники, очумевшие от дикости новой власти очкарики, комиссары в кожаном, речи… И вот еще что – толпы одинаковых людей, готовых по зову партии орать «распни его». Орали гнусавее и дружнее: «Смерть бешеным псам!». А в нашей стране воронинский коммунизм краше какого-то другого, что ли? Присмотритесь – краше?
… В главном уроке кампании есть подсказка о месте ПКРМ после 29 апреля. Оппозиция. Глубокая, конструктивная, жесткая, завистливая… Это пусть они решают сами. Но место их там. Они хороши, когда не допущены к власти, когда, мечтая о ней, пишут увлекательные тексты о всенародном счастье, о том, что «все равны» и что без социальной справедливости они, как без воздуха, задохнутся, и что нет такой партийной задачи, ради которой можно загубить хоть одну невинную душу. Без власти они слезливы. И трусливы. Не вспомнить сейчас, провели ли они хоть одну акцию протеста «против антинародного режима», будучи никем. С середины 90-х годов ПКРМ стыдливо изображала из себя группу подпольщиков: ну, вы понимаете, надо дать хоть слабое утешение старшему поколения, и пусть они умрут с именем Ленина на устах, жалко вам, что ли? С 1998 года, попав в парламент, они лишь копошилась во внутренних подковерных интригах. В оппозиции они подчеркнуто сдержаны на язык, вежливы, интеллигентны… Удивительно, но и среди своих тоже. Как-то Воронин, возглавляя фракцию ПКРМ, позволил себе матерщину во время встречи с депутатами-коммунистами. Его одернули тут же – не забывайся, здесь не ментовская казарма. Подействовало.
Владимир Цеслюк,политический обозреватель агентства НИКА-пресс