Авраам Шмулевич: Бог умер. Беседа на недельную главу Хаей Сара (Жизнь Сары)
Религия // 14:24, 14 ноября 2009 // 2241
Жизнь Праотца Авраама и Праматери Сары, памяти которой посвящена эта суббота, была посвящена тому, чтобы привести Б-га в наш мир. К моменту. Когда два этих величайших человека вышли на историческую арену, память о еще, казалось бы, недавних событиях человеческой истории, когда Б-г ясно являл себя людям - выветрились из памяти неблагодарного человечества и мир погрузился в тьму идолопоклонства и атеизма. Два этих явления, по сути, тождественны - оба заключаются в отрицании Б-га. Огонь, зажженной тогда в Хевроне ярко горел почти до настоящего времени.
Однако на излете Нового Времени человечество вновь начало погружаться в пучину неверия - и уже не примитивного идолопоклонства, но изощренный в атеизм заполнил мир.
К началу XXI века Б-г умер. Это, пожалуй, одно из самых удивительных отличий только что закончившегося века от веков минувших. Точнее, в современном “цивилизованном” мире умерла религия.
Слово это, как известно, означает “связь”, связь между творцом и Его творением, то, что человек действует согласно с предписанием Божества.
То, что не проявляет себя - нельзя сосчитать. Король, которого не признает никто из его подданных, не просто обычный человек - он ноль. В течение веков религия помогала человеку осознать его место в мире, давала ему ориентиры, абсолютно необходимые для существования социума, определяла, что есть добро и что есть зло.
В современном мире религия, в том числе в головах профессиональных священнослужителей, кормящихся с руки государства, уже повсеместно представляется чем-то сладким и пресным. “Учение о мире и согласии, о гармоничном сосуществовании всего со всем”. Сферой приложения религии объявлен только личностный рост.
Тогда как на протяжении всей предыдущей истории человечества религия была силой, управляющей социумом, руководством о том, что считать злом, как отличить зло от добра, выявить его, и как воевать со злом до полного его истребления - воевать во всех существующих мирах, в том числе и в физическом, физическими методами.
Но современные пастыри стремятся перевести эту борьбу исключительно в область метафизики.
Конечно, идея, что материальное зло, сделанное тобою в этом мире, можно искупить, а зло, которое хотят сделать другие, остановить, путем физического неделания в нашем материальном мире, в том мире, в котором зло было произведено, исправить путем перевода сюжета в мир “духовный”= “невидимый”= “несуществующий” - всегда была популярна среди людей. Ибо, положа руку на сердце, каждый понимает, что стоять в молитве и посте 24 часа напролет на холодном полу все же приятнее, чем, подорвавшись на мине во время атаки, четверть часа проваляться в пыли, истекая кровью из оторванных ног.
Внешне религии процветают и сегодня: современные города “цивилизованного” мира полнятся храмами, причем в любой столице “мирового значения” можно найти храмы абсолютно всех конфессий, не только существующих ныне в мире, но и когда-либо имевших место в реальности и даже сугубо виртуальных.
Однако значат все эти конфессии в жизни не более чем музеи - никто уже не готов “умирать и убивать” во имя воплощения заветов своей религии, более того, сама мысль о возможности такого поведения - совершенно естественного еще полтораста лет назад - просто не приходит современному “цивилизованному” человеку в голову.
Религия тут - просто общественная декорация, религиозные конфессии стоят на одном уровне с обществами любителей канареек.
Бывают эпохи, повторяются они в жизни каждого народа и страны, когда общество напоминает - а иногда и навязывает - своим чадам активную модель жизни и борьбы. А бывают времена, когда никакой общепринятой идеологии не витает в атмосфере вообще. А еще бывают времена, когда именно пассивная модель, идеал неучастия, недеяния подается малым сим как идеал и императив, как единственно возможный вариант поведения. И именно эту простую и приятную модель реагирования хочет внушить своим членам современный официальный социум, именно это, “третье время” наступает сейчас в “западном мире”, в том числе и в Израиле, и в России, которая в очередной раз умудрилась “вписаться в Европу” в момент ее системного кризиса.
Единственная религиозная система, которую не коснулись эти процессы, - “радикальный” салфитский ислам.
“Только в религиозные эпохи моментально преобразившиеся народы совершают те неимоверные усилия, кладут основания тем империям, которые удивляют историю. Таким образом, несколько арабских племен, объединенных мыслью о Магомете, завоевали в несколько лет нации, не знавшие даже их названия, и основали свою громадную империю. Не качество веры надо иметь в виду, но степень власти, которую она имеет над душами. Слишком терпимые и слишком кроткие боги не дают никакой власти своим поклонникам. Последователи сурового Магомета господствовали долго над большей частью мира и страшны еще теперь” пишет великий французский ученый Лебон, основатель этнопсихологии. Слова эти, стоит напомнить, написаны в 1898-м году.
“Третье время” наступает (собственно, уже и наступило) и в Западной Европе, и в Америке, и в Израиле, и в России.
Но вот в каком времени живут классические священные тексты?
Религиозные системы, пережившие многие столетия, именно потому столь живучи, что содержат в себе механизм самовосстановления.
Маятник постепенно, все еще медленно, но вместе с тем все увереннее и увереннее, начал движение в противоположную сторону.
В начале XXI века идеологический климат на планете стал постепенно меняться. До последней трети ХХ в мире набирали силу процессы секуляризации и либерализации, однако в последние десятилетия происходит духовная милитаризация мировых религий. Внутри них появляются силы, ориентированные на активную деятельность именно “в мире сем”.
В исламе эта тенденция приобрела форму исламского фундаментализма, с его ориентацией на мусульманскую умму как воинское объединение.
В католичестве - наиболее ярким проявлением этих процессов служит полутайный светский орден “Опус Деи”, а также стоящая на грани католической ортодоксии “теология освобождения”.
В православии - и в России, и на Украине, и в Сербии, и в Греции происходит “духовно-милитаристское” брожение, хотя оно и не приняло еще четкие организационные формы.
Протестантизм переживает эпоху бурного роста харизматических и активистских течений. Во многих, удаленных друг от друга регионах, таких как Белоруссия и Латинская Америка, протестанты вытесняют старые конфессии, постепенно становясь главной религиозной силой региона.
В Латинской Америке в последние десятилетия на основе африканских, индейских и христианских элементов сложились новые религиозные системы, ставшие не только духовным, но и политическим фактором - например, религии Канбомбле, Макумба, Умбанда и Кимбанда в Бразилии.
Тибетский ламаизм пытается заявить о себе как о мировой религии, пускающей корни на всех континентах, во всех культурах и активно влияющей на политические процессы.
В рамках иудаизма также назревает революция, сравнимая с появлением хасидского движения в середине XVIII века. На этот раз в иудаизме можно ожидать появления движений, стоящих на позициях сугубой религиозной ортодоксии, одновременно эсхатологических и нацеленных на духовную и светскую экспансию. Причем стремящихся, как это было в последние столетия до распространения христианства, выйти за пределы еврейского народа. В самых неожиданных точках, как перуанские Анды или индийский штат Мизорам на границе с Бирмой, местные племена в массовом порядке переходят в ортодоксальный иудаизм.
Новые времена, грозные и неожиданные, стоят на нашем пороге. Наступающий век не будет похож на ушедший, и выживет в нем лишь тот, кто сможет мобилизовать силы для новых задач.
Пример Авраама и Сары, огонь Хеврона - снова актуальны, как, может быть, никогда за прошедшие с момента погребения в Меарат-а-Махпеле тысячелетия.