«Последнее свидание с моим сыном»
Что чувствует мать, когда страдает ее ребенок?..
Как птичка, бьется она возле своего любимого чада, оберегает всеми возможными и невозможными способами.
Какую боль испытывает мать в случае потери единственного ребенка, самого обожаемого человека на всем этом свете?..
Страшно даже себе представить…
Весь спектр этих адских мук и мытарств в поисках помощи своему единственному сыну испытала героиня нашей статьи, обратившаяся в общественную приемную Дмитрия Соина и редакцию газеты «Русский ПРОРЫВ!».
Мурашки по коже от этой ужасной истории, где основные сюжетные линии сводятся к безжалостной глухоте нашего чиновничьего аппарата. Хотя как можно было не услышать «крик» безутешной матери? Сейчас уже этот вопрос является риторическим.
Покоя у бедной женщины нет с 9 июня 2005 года, когда ее сын Митрофанов Олег Юрьевич 1983 года рождения был осужден к восьми годам лишения свободы Тираспольским городским судом. Затем был пересмотр дела Верховным судом, в ходе которого из приговора была исключена ст. 312 ч. 2 УК ПМР («сопротивление работнику милиции, сопряженное с насилием»). Причем стоит акцентировать внимание на том, что преступление, им совершенное, не относится к категории тяжких: он не является ни насильником, ни убийцей.
К 20-летию Республики большая часть наказания (6 лет) была уже отбыта, и сокровенные чаяния матери были связаны, прежде всего, с амнистией, под которую, как она ошибочно надеялась, мог бы попасть ее осужденный сын, ведь он проходил по всем параметрам. Женщина обратилась с письмом в прокуратуру, где, как выяснилось, данный вопрос даже не рассматривался. Дело усугублялось в первую очередь тем, что ее сын к тому времени был уже тяжело болен и, по ее словам, «сгорал на глазах». В кабинете Генерала Юстиции Иким Михаила Георгиевича были просьбы о помощи, о более быстром рассмотрении возможности амнистии. И вот на горизонте замаячила надежда… Генерал позвонил в УИН-1 Полковнику Юстиции Мокряку Ю.А. Мать затаила дыхание: наконец-то удастся «разорвать замкнутый круг», дело сдвинулось с мертвой точки, сын попадет в заботливые руки матери, беда прошла стороной… Рой мыслей и услышанный вопрос: «Он там еще бегает?»
Для бедной женщины остается тайной, что ответили на другой стороне трубки, но ни этот телефонный разговор, ни ее письмо положительных результатов не принесли. Сын умер… на руках у матери.
Из ее воспоминаний: «Последнее свидание с моим сыном. Когда меня привели к нему в палату, я увидела страшную картину: мой сын в бессознательном состоянии и настолько истощен, как будто он находился в концлагере «Освенцим». На кровати лежал скелет, обтянутый кожей».
На вопрос: “Как можно было в наше время довести человека до такого состояния, пусть даже осужденного?” – хочет найти ответыоставшаяся наедине со своим горем мать.
Ведь если человек оступился и попал в тюрьму, это не значит, что его можно свести в могилу. На время отбытия наказания в местах лишения свободы государство берет на себя ответственность за осужденных, за их жизнь, здоровье и безопасность. Причем гарантами этой государственной ответственности и выступают чиновники.
Сына матери не вернешь, но необходимо хоть сейчас проявить сострадание к конкретному человеку: разобраться с этим делом и в контексте выявленных нарушений наказать тех, кто продемонстрировал подобное бездушие.
P.S. Наше обращение к Вам, чиновники, узнавшие себя в статье, а также к тем, кто ее прочтет, – задумайтесь над следующим высказыванием: «Следует стремиться к тому, чтобы найти корень зла и сделать что-нибудь, что могло бы изменить судьбы матерей, чьи несчастья поистине неисчислимы».
Данная статья публикается в виде выдержек из письма матери Митрофановой Маргариты Семеновны, потерявшей единственного сына в стенах УИНа-1.
Соб. корреспондент ИА “Лента ПМР” Анастасия Надеждина