Свобода слова и защита средств массовой информации
Общество // 08:42, 22 января 2010 // 3366
По сложившейся международной практике оценка состояния свободы слова и положение средств массовой информации определяются рядом критериев, в частности: насколько законодательно обеспечено право граждан на свободное и беспрепятственное выражение взглядов, мнений и убеждений, а также на получение и распространение информации; каков правовой и общественный статус СМИ и журналистов; насколько легко и просто открыть новое средство массовой информации; каков порядок и основания для приостановления, прекращения выпуска (выхода) и отзыва лицензии средств массовой информации, изъятия и конфискации их продукции; гарантированы ли средства массовой информации от монополизации; привлекаются ли СМИ и журналисты к уголовной ответственности за диффамацию; пользуются ли СМИ и журналисты равными процессуальными правами (презумпция невиновности) в спорах о защите личных неимущественных прав, а также ограниченным иммунитетом от ответственности, если они действовали добросовестно и в интересах общества; предусмотрена ли в законодательстве система сдержек недобросовестных истцов в спорах о защите личных неимущественных прав.Сегодня существует достаточная правовая база для защиты в суде права журналиста на распространение информации и выражение своих взглядов. Более того, опытный адвокат во многих случаях в состоянии защитить даже недобросовестного журналиста, распространившего по ошибке либо по заказу недостоверную информацию.
Прежде всего нормой прямого действия является статья 27 Конституции ПМР, гарантирующая каждому право на свободу мысли, слова, свободное выражение убеждений, а ст. 29 – право на получение, хранение и распространение информации. На сегодняшний день в большинстве судебных решений по делам о диффамации упоминаются либо статьи 27, 29, либо статья 24 Основного Закона (в зависимости от того, кто выиграл дело, ведь распространять по ст. 29 можно лишь достоверную информацию). Согласно ст. 24 нашей Конституции, все имеют право на защиту доброго имени, от посягательств на честь и достоинство, личную и семейную тайну. Более того, в большинстве случаев судьи уже четко разделяют информацию (факты) и мнение журналиста, которое по определению не может соответствовать либо не соответствовать действительности, а потому и не может опровергаться.
По Конституции, опровергается любая недостоверная информация о лице. По ГК – лишь сведения, не только не соответствующие действительности или изложенные неправдиво, но при этом и порочащие честь, достоинство, деловую репутацию. Безусловно, Основной Закон имеет высшую юридическую силу, однако логику кодекса тоже можно понять. Например, если журналист со слабым зрением написал, что президент или премьер писал китайской авторучкой "Сello", а на самом деле у него фирменный "Паркер", то в чем состоит вред, какое нарушенное право президента должно быть восстановлено путем публикации опровержения? Да, информация ложная, но правовых последствий для защиты чести и достоинства не появится.
ГК разрешает физическому лицу свободно собирать, хранить, использовать и распространять информацию. Но, как правило, сбор, хранение, использование и распространение информации о личной жизни физического лица без его согласия не допускаются. Исключение составляют определенные законом случаи, связанные с обеспечением интересов национальной безопасности, экономического благосостояния и прав человека (например, во время расследования уголовного дела).
Рекомендации Совета Европы, судебная практика многих европейских стран и Европейского суда требуют учитывать такие понятия, как "публичное лицо" и "общественный интерес". Публичные лица – это Президент, председатель парламента, министр иностранных дел, экономики, да вообще все министры, мэры городов, руководители Советов, словом, высшие должностные лица. И граждане должны знать правду об их личной жизни, увлечениях, наклонностях, слабостях. Конкретный пример зарубежной открытости прессы. Подданные Британской короны имеют право видеть в "Дейли Скамбэг" фото члена правительства Артура Крофта на отдыхе с его бойфрендом, если г-н Крофт представляет страну на переговорах с иностранными партнерами относительно поставок говядины во время эпидемии коровьего бешенства. Аргументация здесь такая: граждане имеют право знать, что этого чиновника могут шантажировать партнеры по переговорам, что больно ударит по интересам страны. "Голубизна" может завести далековато, как и слабость к денежным знакам, алкоголизм тяжелой степени, употребление наркотиков. Поэтому сведения, которые несомненно бросают тень на публичное лицо, не могут быть им оспорены по вышеуказанной причине – интересы страны дороже обществу. Собратья по перу в Приднестровье могут смело описывать негативные похождения наших руководителей при наличии недвусмысленных доказательств этих фактов: фото и видео происходящего. Свидетели в наше время, на мой взгляд, народ ненадежный, их тоже стоит сначала записать на видео, а уж потом на них ссылаться. Публичными лицами являются лица, добровольно привлекающие внимание общественности к себе, известные или стремящиеся стать известными в государстве, области, городе или другом регионе или населенном пункте.
Общеизвестными публичными лицами являются лица, имеющие такое влияние на политическую, общественную, экономическую, культурную жизнь в обществе, что их имена узнаются среднестатистическим человеком. Относительно таких лиц допускается сбор и распространение информации без предварительного согласия последних, в том числе из открытых источников, включая право проводить фото– и видеосъемку и распространять такую информацию.
Лицо может также стать публичным не по своей воле, в связи с причастностью к общественно значимому событию. Относительно таких лиц допускается сообщение лишь информации, касающейся обстоятельств, из-за которых лицо стало публичным
Из дела "Фрессоз и Руар против Франции", рассмотренного Европейским судом, стало понятно, что политик – один из возможных видов публичного лица. А публичные лица – это все, кто по своему положению в обществе находится в центре обстоятельств, привлекающих общественный интерес.
Еще один интересный момент. Имя физического лица, задержанного, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления... может быть использовано (обнародовано) лишь в случае вступления в силу обвинительного приговора суда относительно него. Правильно ли это? Да. А то мы привыкли, что еще во время досудебного следствия имя виновного (!) называют не только журналисты, но и милицейские чины или прокурор. Однако, согласно практике Европейского суда, даже лицо подозреваемого следует показывать в СМИ так, чтобы человека нельзя было узнать. Предусмотрены исключения – публичность лица или общественный интерес. Европейский суд защитил право австрийского журнала "Новости" публиковать фото Б., подозреваемого в рассылке начиненных взрывчаткой писем, исходя из двух важных обстоятельств: 1) дело о письмах-бомбах вызывало наибольшее беспокойство общественности на тот момент; 2) Б. был главным подозреваемым (дело News Verlags Gmb & CoKG против Австрии, 2000 год). Но подчеркну, что данное уголовное дело касалось большого числа лиц, имело большую общественную опасность и огромный общественный резонанс. В настоящее время Конституция гарантирует каждому право на опровержение недостоверной информации относительно него, и сейчас реализация этого права не может зависеть от того, распространена недостоверная информация сознательно или случайно. Я обращаю на это внимание потому, что могут быть и факты случайной, а не сознательной ошибки журналиста.
Теперь о судебном запрете выпуска газеты, книги, кинофильма, телепередачи и тому подобного через решение об изъятии тиража газеты или книги. Такой запрет действует до момента устранения нарушения личного неимущественного права. У нас в Приднестровье это редкость, но вот на Украине это норма и до сих пор применяется прокурорский запрет на распространение книг. Так, в Печерском суде г. Киева все еще рассматривается исковое заявление героя книги "Нарцисс" Виктора Медведчука о защите чести и достоинства к автору Дмитрию Чобиту и издательству. Хотя весь тираж был изъят прокуратурой почти два года назад после возбуждения уголовного дела по статье 182 УК Украины. Не редкость это и в России.
Предварительные запреты являются вполне обычными для большинства европейских стран и соответствуют духу Конвенции. В Австрии, если существует конкретное подозрение, что публикация является преступлением (например, содержит клевету по статье 111 Уголовного кодекса), тираж может быть конфискован по решению суда (статья 36 Закона о средствах массовой информации). Во Франции гражданские суды уполномочены предпринимать любые шаги, направленные на прекращение посягательств на право на частную жизнь, защищенное статьей 9 Гражданского кодекса. В Великобритании на публикацию конфиденциальных правительственных сведений накладывается постоянный запрет, если правительство докажет, что при обнародовании информации пострадают общественные интересы. В деле об известной книге "Ловец шпионов" заявители просили Европейский суд признать английскую практику временных судебных запретов нарушением статьи 10 Конвенции. Суд отказался сделать это, хотя и признал, что "опасности, скрытые в предыдущих ограничениях, требуют очень осторожного подхода со стороны суда" (решение ЕСПЧ по делу "Обсервер" и "Гардиан" против Великобритании", 1991 год).
Среднестатистический читатель не способен оплатить даже себестоимость хорошей газеты на год; рекламный рынок недоразвит; очень часто будущим журналистам правовые основы журналистской деятельности преподают люди без юридического образования; многим журналистам чужда корпоративная солидарность. Это все минусы нашего журналистского дела. Вот поэтому и нужно принять сообща в ПМР кодекс журналисткой этики, вдохнуть жизнь в союз журналистов ПМР, достойно отмечать в мае ежегодный профессиональный праздник. Вполне реально вступление коллективным членом в Союз журналистов России, получение международной профессиональной карточки, участие в конкурсах российских журналистов, налаживание связей и участие в ежегодных международных конференциях СМИ.
А пока некоторые мои правовые предложения.
1. С исков о возмещении морального вреда взыскивать государственную пошлину в процентном соотношении (10 %-20 % от суммы иска). По статистике IREX ProMedia, раньше более половины истцов требовали взыскать с журналистов и СМИ суммы морального вреда от 100 000 рублей и более (из них 10 % хотели по миллиону и больше). Проиграл – и крупная сумма ушла сразу государству. Вот и будут взвешивать возможные последствия еще до судебных столкновений.
2. Дополнить законодательство нормой "должностные лица, политические партии или блоки теперь имеют право на возмещение морального вреда только при наличии умысла со стороны журналиста". Это будет особо актуально в 2010 году, когда пройдут выборы.
3. Размер возмещения вреда, причиненного вследствие распространения недостоверной информации средством массовой информации определяется судом с учетом имущественного состояния виновной стороны и не должен приводить к прекращению деятельности средства массовой информации. Именно так должна складываться судебная практика, ибо коллектив СМИ не должен лишаться работы и страдать из-за одного журналиста, который посадил СМИ на выплату огромного взыскания за моральный вред.
4. Дополнить УК ПМР статьей "препятствование законной профессиональной деятельности журналиста". Аналогичная есть в УК Украины.
И один важный совет.
Есть не правовой, но очень эффективный способ переломить ход процесса по защите чести и достоинства – привлечение средств массовой информации к освещению процесса. В свете происходящих в стране событий вынесение решений против СМИ является неблагодарным занятием. Даже если на судью осуществляется давление со стороны тех или иных должностных лиц, то общественное мнение оказывается не менее действенным. В результате гласного судебного рассмотрения может наступить эффект, прямо противоположный тому, на который рассчитывают истцы. Та распространенная в газете с незначительным тиражом информация, которую-то и многие вообще не читали и на которую обиделся истец, многочисленными СМИ в ходе освещения судебного процесса может быть показана всему обществу, и сам истец не захочет продолжать снискание дурной славы.
Какие же предложения в масштабе государственном можно было бы озвучить, подводя итог? Что нужно для нормальной работы СМИ в государстве, для свободы слова, для объективной подачи информации, для защиты личности от вторжения в его личную жизнь и для охраны чести и достоинства?
1. Определить правовой и общественный статус средства массовой информации как необходимого общественного института, находящегося под защитой государства.
2. Освободить СМИ и журналистов от гражданско-правовой ответственности в случаях, когда они действовали добросовестно и в интересах общества либо объективно не могли проверить достоверность распространяемых сведений.
3. Закрепленное в Конституции право свободно получать и распространять информацию любым не запрещенным законом способом должно быть гарантировано всей системой приднестровского законодательства.
4. Ни при каких обстоятельствах положения о посягательствах на честь и достоинство не должны предусматривать особые средства защиты для представителей власти, независимо от их звания или служебного положения.
5. Вопросы, касающиеся распространения общественной информации, должны быть детально расписаны в законодательстве. Информация, имеющая общественное значение, не должна быть засекречена. Законодательные ограничения на получение и распространение информации личного и коммерческого характера должны быть уменьшены в соответствии с принципом преобладания общественного интереса.
6. Конфликт с правом журналиста на сохранение тайны авторства и источников информации, за исключением случаев, когда эти тайны обнародуются по требованию суда, должен быть устранен.
7. Ограничения, налагаемые на свободу слова в целях защиты права какого-либо лица на его изображение, в законодательстве ПМР должны быть жестко лимитированы и соответствовать общепринятым мировым критериям. Право на тайну личной жизни не должно приниматься во внимание при наличии более существенного общественного интереса.
8. Порядок и условия регистрации СМИ должен полностью соответствовать стандартам ООН и ОБСЕ, а именно: такая система не должна предъявлять к средству массовой информации требований, относящихся к существу (включая язык и тематическую направленность); не быть излишне обременительной; управляться независимым от правительства органом. Должны быть исключены требования перерегистрации СМИ в случае смены главного редактора, офиса редакции, смены тематической направленности и периодичности издания.
Еще раз хочу обратить внимание и на различие статей Конституций:
Российской Федерации – ст. 29, ч. 4 "каждый имеет право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом". ПМР – в ст. 27 просто нет слов "производить, передавать".Какое же у нас правовое государство, если можно только работать с готовой информацией?
Давайте преследовать лишь достойные цели в нашей жизни, употреблять лишь достойные средства к их достижению. Благородство характера журналистской братии – это ведь не только интеллигентность, которая предопределяется принадлежностью к известной прослойке общества, занятой определенным видом труда, скажем, умственным. Оно создается, вырабатывается, воспитывается любой творческой работой человека постоянно и неустанно, юридической ли, экономической ли, общественной… Будем нетерпимы к "наездам" на наших собратьев по перу, не имеющим ничего общего с законными требованиями. Будем взвешивать каждое свое слово, думать над каждой строчкой, постоянно помнить о благородстве, человечности, умственной ясности, душевной чистоте, чести, достоинстве и добром имени.
В. СТУЛОВ, главный редактор журнала "Государство и безопасность"