Сколько стоит красота приднестровских девушек?
В редакцию РИА «Днестр» обратилась бывшая студентка факультета филологии Приднестровского Госуниверситета, которая рассказала шокирующую историю о том, как приднестровских девушек втягивают в свои сети деятели мировой порноиндустрии, и о своих злоключениях при попытке найти работу «переводчицы».
РИА «Днестр» располагает контактными данными одной из жертв подобных махинаций, однако данное интервью публикуется в обмен на обещание не раскрывать личность потерпевшей. По мнению редакции, правоохранительным органам и без нашего участия не составит труда разобраться в данной проблеме при наличии лишь одного – их собственного желания вникнуть в суть бизнеса порноиндустрии, и оценить ущерб репутации Приднестровья в контексте ситуации.
– С чего всё началось?
– Два года назад, когда я училась на одном из последних курсов Приднестровского Госуниверситета, через трех-четырех знакомых, исполнявших, возможно, роль посредников, ко мне обратились потенциальные работодатели с предложением устроиться на работу переводчиком. Вы наверняка знаете, что в Приднестровье – дефицит рабочих мест, и, в особенности он касается филологов, переводчиков, преподавателей иностранных языков. На подобных специальностях в ПГУ обучаются в основном девушки. Именно они, как в результате оказалось, и привлекают внимание бизнесменов от порноиндустрии.
В общем, после предложения поработать переводчиком, я, разумеется, испытала шок, была очень довольна, поскольку и с дипломом найти работу невозможно, а здесь – предложение студентке. Ещё сказали, что в этой структуре уже работают девушки из университета, и я там буду не одна. Так в результате потом и оказалось: я лично знаю пять девушек, которые были «трудоустроены» в этом сомнительном, мягко выражаясь, «бизнесе».
– Что происходило дальше?
– Я успела даже маме, которая работает за границей, рассказать, что нашла работу дома, что мне не придется уезжать из Приднестровья. Все родные за меня порадовались. Конечно, у меня были некоторые смутные подозрения, но веришь ведь всегда в хорошее… В общем, я в назначенный день оказалась на частной квартире в Тирасполе, на Балке, в районе 2-й поликлиники, там рядом жилой массив. В одном из домов была арендована квартира, где всё и происходило.
В первый день, когда я оказалась там, выяснилось, что всем бизнесом заправляют две девушки из Питера, которые приехали сюда его развивать, и что такой же самый филиал успешно уже работает в Кишиневе и ещё нескольких городах Молдавии, где тоже набирают филологов. Девушки производили впечатление «деловых», хотя им было где-то 23-24 года, держались они на дистанции. Они были старше меня, и в отличие от местных девчонок, выглядели солидно – красиво одевались, потом я их много раз встречала в ночном клубе – в «Плазме», всегда с разными парнями, в общем – успешные бизнесменши.
До этого мне объясняли, что суть моей работы – помогать общению между людьми, и переводить для клиентов переговоры и разные чужие речи на ходу, пообещали даже, что понадобится переводить выступления английской королевы. Всё это мне, обычной девушке, поступившей в университет из села, показалось весьма престижным.
Когда я пришла в эту самую квартиру, у меня отсканировали паспорт, сняли несколько фото, записали мои другие координаты – телефоны, место учёбы, родственников, даже поинтересовались по поводу моего молодого человека. Ну, я не удивилась, если такая серьезная работа, наверное, всё так и должно быть.
Помню, когда девицы приходили туда, “на работу”, все с большими сумками – ну, думаю, словари, наверное, тащат, трудно переводить.
Меня правда немного шокировало, что в коридоре крутились девочки из университета в не совсем приличном виде, выходили в туалет либо в купальниках, либо вообще в одних трусиках, с заячьими ушками на голове. Но я как-то гнала от себя плохие мысли, и всё выяснилось лишь на следующий день.
– Так в чем же заключалась работа? Сколько за неё обещали платить?
– Всё я узнала, когда пришла в следующий раз. Так называемая «работа» – по сменному графику, прямо как на заводе, и что самая хорошая – это «ночная» смена. В общем, я зашла в одну из комнат, меня посадили рядом с компьютером. В центре комнаты стояла, наверное, дорогая видеокамера, и на экране был Интернет-чат. Нужно было ждать, пока кто-нибудь из посетителей этого чата не захочет оплатить так называемый «приват». С этого и начинается зарабатывание денег. Пять минут общения со мной в «привате» стоит, наверное, дорого. Лично мне было обещано за это – доллар. Пять минут – доллар, час – 12 долларов, восемь часов в «привате» удержишь кого-нибудь – это примерно сто долларов. Огромные, в общем-то, деньги для студентки. «Зарплата», как мне объяснили, потом перечисляется на электронный кошелек Web Money, они и сами их обналичивают, или держишь доллары на кошельке.
Моё участие в этом «бизнесе» закончилось, когда мужчина, вошедший ко мне в «приват», сначала спросил, есть ли на мне нижнее бельё, а затем попросил показать ему соски. Я тут же выключила окошко этого контакта, что категорически запрещалось, якобы за это даже был штраф. В общем, когда я его выключила, выяснилось, что когда один из посетителей этого порно-чата оплачивает мой «приват», меня в этот момент видят все его друзья по чату, как в режиме онлайн-конференции. Думаю, что это зарплата девушек – доллар за пять минут «привата» – копейки на фоне того, что там крутится. Владельцы этого «бизнеса» наверняка имеют космические суммы.
В общем, когда я закрыла одно окошко на компьютере, другие участники чата начали меня успокаивать, стали писать что-то. В общем, они поняли, что я в первый раз, и пытались меня вежливо уломать, чтобы я осталась и не бросала эту работу. Я, конечно же, им написала, что мне такой способ заработка не нравится, гудбай, и вышла на кухню.
Меня попытались уговаривать девочки, чисто из любопытства я посмотрела, что происходит в других комнатах. В «привате» ты становишься по сути виртуальной секс-рабыней. Ты обязана делать всё, что попросит от тебя твой виртуальный «хозяин». В одной из комнат лежала девушка с заячьими ушками на голове, совершенно голая, в других занимались перед камерой сексом ещё две студентки, на пару курсов младше меня, я часто их встречала в университете. У них был целый гардероб принадлежностей, просто «секс-шоп на диване» – всё, что там продаётся. Они надевали рожки себе на голову, как чёртики, и с этими штуками из секс-шопа – наручниками и всем остальным – ну вы понимаете – вдвоем занимались таким, что и по ночным каналам не показывают.
Тут всё решает тот, кто заказал «приват». Надо соглашаться со всем. Ради «хозяина» ты должна будешь делать всё, что он попросит – попросит привести собаку – значит, приводишь собаку, и занимаешься сексом с собакой.
Я обычная девчонка, у меня, слава Богу, есть ещё какие-то понятия о нравственности, чтобы не заниматься такими вещами. Но для кого-то это просто легкие деньги, они не думают ни о репутации, ни о своём здоровье. Как они потом замуж собираются выходить? Я не думаю, что у нормально парня будет желание общаться и иметь секс с девушкой, если она восьмичасовыми «сменами» развлекается с приборами из секс-шопа. Какой там уже может быть, извиняюсь, с ней секс?
– Кто был в числе покупателей «привата»? Из каких стран?
– Ну, со мной попытался зайти в «приват» мужчина из Польши. Я не видела его лица, видела только страну. Были там со всей Европы – из Германии, других стран. Ещё были США. Да там, наверное, извращенцы со всех стран сидят, кому денег не жалко. А если они попросят привести к ним в «приват» не собаку, а например ребенка? Это вообще нормально будет? Кто знает, что им придет в голову? Еще один интересный момент – покупателю «привата» нужно было обязательно представляться русской. Так требовали хозяйки этого бизнеса, якобы иностранцы очень клюют на русских девочек. Я говорю – «я молдаванка», – «ничего, они всё равно не разбираются, говори что русская».
Что касается английского языка, понятно, почему они даже тестирования никакого при «трудоустройстве» не проводили – чтобы этими вещами заниматься, достаточно минимальной лексики в двадцать слов, и знать, как называются всякие части тела.
– Все эти сведения более чем шокирующие…
– Могу ещё кое-что рассказать. К примеру, у студенток, завязанных в порнобизнесе, иногда есть в обычной жизни мальчики. Разумеется, они даже не догадываются, где работают их возлюбленные. Им говорят «я переводчицей работаю», они верят. Один такой свою девушку из университета всё время сам приводил и забирал – боялся, чтобы её на улице никто не обидел. Провожал до двери. Знал бы он, чем она там занимается…
– Почему ты тогда ещё, два года назад, не обратилась куда-нибудь в милицию?
– Я была, конечно, долгое время просто в шоке. Я же им все свои данные дала – и с паспорта своего, и контакты. Как я могла обратиться? А вдруг это целая сеть, я ж не знаю, кто стоит за этим, кто «крышует» этот бизнес. Там же крутятся миллионы долларов. Раз хозяева этого бизнеса спокойно «работали» со студентками из университета, и об этом знал если не весь универ, то весь филфак – как я могла с этим бороться? Да я и не юрист, не разбираюсь, где тут преступление – меня, слава Богу, никто не принуждал. Попытались уломать. Не получилось. Я отказалась, и просто постаралась забыть это всё. Поднимать шум, когда у них есть мои данные? Я просто боялась за свою жизнь, порнобизнес – это как наркотики и оружие, там крутятся большие деньги, и наверняка связано с криминалитетом. Рассказать сейчас я смогла только потому, что уже больше не живу в Приднестровье, и вряд ли меня кто-то может вычислить, – прошло уже два года, через этот бизнес, наверное, уже сотни девчонок прошли.
– Вы-то сами считаете, что это не есть «хорошо»?
– Я ещё раз говорю, я не юрист, органам виднее, в чем тут преступление. Но с морально-нравственной точки зрения это плохо. В конце концов, эти девочки, хоть и виртуальные, но такие же самые проститутки, как и обычные, и губят своё здоровье, да и если случайно кто-то из ПМР зайдёт на этот сайт, и всех их там запишет, а потом выложит куда-нибудь на бесплатный сайт, и разбросает ссылки по местным форумам – с фамилиями и адресами? Как им потом жить с этим? Нужна им будет такая «слава»?
http://dniester.ru/content/pridnestrove-v-mirovoy-pornoindustrii