В начале апреля в Мадриде по инициативе Фонда международных отношений и внешнего диалога при поддержке посольства Венгрии в Испании состоялся семинар на тему «Переформатирование европейской политики добрососедства». С докладом на форуме «Восточное партнерство и политические реформы в Восточной Европе» выступил директор программ кишиневского Института публичной политики Оазу Нантой. О подробностях мадридских дискуссий, а также о текущих проблемах молдавской евроинтеграции и ее перспективах беседует корреспондент агентства НИКА-пресс.
– Надо полагать, господин Нантой, говоря о политических реформах в Восточной Европе, Вы, прежде всего, называли проблемы, которые приходится решать Молдове на пути к европейской интеграции?
– Безусловно. Общие рассуждения о восточно-европейских судьбах, да еще и представителя не самой пока удачливой страны на этом пространстве здесь никого не интересуют. Я посчитал возможным обратить внимание экспертов на следующие и, на мой взгляд, принципиальные для современной Молдовы обстоятельства. Первое. События 2009-2010 годов были для нас очень напряженными: апрельские события поколебали монополию одной партии на власть и показали, что в обществе накопился достаточный для неизбежных перемен уровень недовольства. Второе. Выборы 29 июля и 28 ноября 2010 года показали, что в обществе существует стабильное, пусть и не доминирующее большинство, проголосовавшее за группу партий, которые проповедуют европейскую интеграцию страны, как главную цель. Конечно, я не мог обойти вниманием нерешенную проблему выборов главы государства. Ситуация, по моим оценкам, у нас сложилась типично молдавская – Конституционный суд открестился от нее и дал таким образом понять действующим политикам, что это вопрос их внутренних взаимоотношений, а парламент, как, впрочем, и вся страна, если не будет никакого давления извне, может последующие почти четыре года жить с временно исполняющим обязанности президента . Такие нравы.
– А досрочные парламентские выборы?
– Они не могут быть спровоцированы одной только партией. Молдавский тупик тяжел еще и тем, что даже самый невыгодный для всех политформирований, представленных в парламенте, возможен при достижении определенных межпартийных договоренностей. Теперь о наших реформах и их, так сказать, евроинтеграционном содержании. Для нас важно следующее. 24 января 2011 года Молдова получила план по либерализации визового режима, заставляющий предпринимать конкретные действия по реализации намеченных реформ. В первую очередь, это борьба с коррупцией в госструктурах. Здесь же замечу, вопрос приднестровского урегулирования остается открытым. Мне пришлось в докладе обратить внимание на отсутствие консолидации и динамики внутри Коалиции «За европейскую интеграцию», что отводит Молдове место на опасном перепутье – если Коалиция не найдет в себе силы для проведения известных реформ, то может наступить фаза общественного разочарования. В этой связи я привел данные одного из соцопросов, проведенных в феврале. Это, безусловно, хорошо, что более 60 процентов жителей Молдовы готовы проголосовать за ее вступление в ЕС. Но, безусловно, показательно, что более 30 процентов опрошенных ожидают, что это произойдет в течение пяти лет, что, как мы все понимаем, абсолютно нереально. Иными словами, такие завышенные ожидания являются опасными, потому что они могут спровоцировать в том числе и в самом ближайшем будущем разочарования от «топтания на месте». На мой взгляд, успехом политики ЕС в политике Восточного европартнерства в отношении конкретного случая с Молдовой, учитывая историю нашей государственности, и тот факт, что последние двадцать лет жизни прошли, «как сон пустой», можно будет считать, когда РМ на период власти Коалиции получит статус страны-кандидата на вступление в Евросоюз.
– Просто так, что называется, за красивые глаза Молдова ничего не получит от Европы.
– За красивые глаза не получит, а если будет показывать результаты в осуществлении реформ, то шансы увидеть очертания иного будущего есть. Но…Происходящие процессы в Средиземноморье, в арабском мире и в Северной Африке сегодня интересуют и беспокоят евросоюзное сообщество больше, чем судьбы, как бы сказал профессор Преображенский, каких-то иностранных оборванцев, что заставляет меня сделать вывод: Молдове отводится очень мало времени на демонстрацию своих реформаторских амбиций; Молдова не имеет право рисковать малейшим промедлением на этом участке государственного обновления. Немного засидимся и вся европейская энергетика, в том числе и финансовая, уйдет в ином направлении.
– А промедление в условиях, когда у власти либерально-демократическая коалиция, это что?
– Либо мы будем притворяться, что проводим реформы, а наше притворство тут же выпрет наружу – достаточно вспомнить опыт притворщиков от ПКРМ и ХДНП, которые только говорили, что с 2005 года они начинают реформировать Молдову. Либо все-таки должен пройти тяжелый процесс движения к норме. Только не к нашей, молдавской, когда все проблемы решаются по кумовским представлениям о законе. Да, это тяжелая история. Но ведь надо, наконец-то, идти не от себя к себе, а отказываться от прежних диковатых представлений об успехе – и личном, и государственном.
– Лозунг «Построим Европу у себя в доме» Вам не нравится. Этакая Европа с молдавским лицом, необычными, но милыми традициями и шалостями. Считается ведь, что все прелести в разнообразии, если, конечно, оно не переходит рамки.
– Все сравнения весьма условны. В конце 80-х годов мы пытались по-попугайски копировать опыт бывших советских Прибалтийских республик. Но очень скоро выяснилось, что мы, молдаване, другие. В случае с ними был целый рад факторов, позволивших нашим прибалтийским друзьям вылезти из «неуютной советской шинели» быстрее и без особых трагедий. Население этих стран осознавало и помнило, что у них была государственность, и оно желало свою государственность восстановить. Эта идея их объединяла. То есть национальная идея заключалась в том, чтобы вернуть, восстановить государственность. У нас все вышло, если слега переделать фразу Черномырдина, так: хотели, как всегда, а получилось – лучше не вспоминать. Мы все оказались совками. Родина наша СССР. Большинство населения Молдовы не желало исчезновения СССР. И государственность Молдовы, когда румынофобия была вбита в наши мозги советской властью, оказалась наименьшим злом. К государственности Молдовы большинство относилось (да и сейчас это отмечается), как к нежеланному ребенку. Отсюда истоки главных потерь, через которые мы все прошли все двадцать лет нашей независимости. Мы на правом берегу, кроме всех наших бед и ошибок, в течение этого же срока с упрямством и упорством голосовали за так называемых «бывших». В итоге имеем страну, в настоящее и будущее которой не верят граждане, а каждый уважающий себя молодой человек стремится из этой страны уехать, убежать, удрать… При этом не надо искать виновных вокруг. К примеру, можно обвинить криминальный и людоедский советский режим. Но от этого наши задачи по реформированию не становятся легче. Все вопросы к нам самим.
– Европейская интеграция Молдовы и перспективы разрешения приднестровского конфликта – это две проблемы Кишинева, которые, так или иначе, во-первых, связанны между собой, и которые, во-вторых, так или иначе, придется решать. Семинар в Мадриде показал, что, по крайней мере, европейское экспертное сообщество интересуется проблемами урегулирования. Там, говорят, произошел колкий обмен мнениями: у Вас спросили, почему в докладе о евроинтеграционных перспективах не был затронут приднестровский вопрос, а Вы сказали, что его надо не затрагивать, а копать. Что «не затрагивать» и куда или чем «копать»? Объясните.
– Все, на мой взгляд, довольно просто и очевидно. Чтобы сколько-нибудь серьезно говорить на приднестровские темы, необходимо определиться в двух фундаментальных вещах. Первое. Что есть явление, которое мы называем приднестровский конфликт, и между кем он происходит на протяжении почти двадцати лет? Считаю, что сформулировать ответы на эти вопросы должен официальный Кишинев. Второе. Необходимо определить параметры жизнеспособного решения проблемы. А это ответ на вопрос, как должна выглядеть объединенная (реитегрированная, воссозданная) Молдова. У Кишинева категорически нет ни первого, ни второго. Весь остальной мусор в виде различных за двадцать лет подписанных документов меня не интересует.
– А Соглашение от июля 1992 года «О принципах мирного урегулирования вооруженного конфликта…»?
– Это документ, который не соблюдает ни одна сторона с момента его подписания. Скажем, стороны обязались незамедлительно обеспечить свободное перемещение людей, товаров и услуг. Никто меня не сможет убедить, что именно этот пункт документа выполняется – неукоснительно и с уважением к перспективам разрешения проблемы.
НИКА-пресс