НОВОСТНОЙ ПОРТАЛ СНГ
События в политике, обществе, спорте. Сводка происшествий. Интервью
 
2023
iа.tirаs.ru@gmаil.соm // адрес редакции

Посмеяться над собой может только высококультурный человек со свободной и незакомплексованной душой

Эксперты // 09:55, 5 ноября 2009 // 2778


Что такое «примитивный молдовенизм» и его роль в судьбе молдавской государственности

altСтранное по содержанию и режущее слух слово «молдовенизм» редко звучит в обычной жизни. Замечено: его используют, когда заходит речь о глубинных, а то и интимных вопросах внутренней и внешней политики Молдовы. Скажем, в поле и на ферме или в торговых рядах его вообще никогда не произносят, а если кто-то в этой среде и услышит малоприятное сочетание звуков, то обязательно напряжется, как от незнакомого ругательства или для готовности ответить на оскорбления национальных чувств. Добавленное к нему и другое слово – «примитивный» вообще нормального человека, не искушенного  в тонкостях лингвистики и политической жизни в РМ, вводит в нервное состояние. Изъясняйтесь проще, просит он. Таких людей в стране все больше и больше. Это они составляют тот отряд избирателей, которые не ходят на выборы. Правда, те, кто именуется активной частью электората, тоже не могут растолковать и слово, и словосочетание, хотя подспудно понимают, что «примитивный молдовенизм» указывает и на равнодушное или сонное состояние, называемое пофигизмом. Оно понятнее, а замаскированное под другое русское слово дает точную характеристику туманно-злого состояния души и тела.    

В период продолжающегося  острого политического кризиса (сейчас у нас  все  пребывает  в состоянии «стенка на стенку») кишиневские партийные деятели зачастили в использовании понятия, о котором пойдет далее речь, в ответ на всевозможные слухи и неудобные вопросы. И, может быть, в этом весь секрет – поймем, что это на самом деле такое «примитивный молдовенизм», и станет проще понять свое настоящее и будущее? На эту тему,  а также о других соответствующих вопросах  корреспондент агентства НИКА-пресс беседует с молдавским политологом,  директором программ Института публичной политики Оазу Нантоем. Заметим в связи  с предлагаемой нашим читателям темой, что Нантой, кроме всего прочего, известен едкими  характеристиками и замечаниями в адрес «молдавской действительности», в том числе и к той ее части, относящейся к приднестровскому урегулированию. Это ему принадлежит фраза «Что вам за дело, какое лицо у власти, если вы видите ее  только со спины, вылизывая ей задницу».  Он же автор другого афоризма, относящегося к оценкам того, что называется современная молдавская жизнь с ее набором всех существующих в стране проблем – в том числе и внешних, комплексов и вечных бед. Если ее перевести на цензурный язык, то получится примерно так: «Только ленивый или бесконечно равнодушный, или  потерявший вкус ко всем (!) прелестям земной жизни человек не использовал Молдову и всех ее жителей  для удовлетворения перечисленных потребностей». Длинно, но иначе не скажешь. Тот, кто хоть немного разбирается в первую очередь в том, что относится к внешней политике РМ, а также к приднестровскому урегулированию, все поймет, как нантоевская характеристика звучит в оригинале.

 - Итак, господин Нантой, что же это такое – «молдовенизм»?

- Это, как мне представляется, набор качеств, вызывающих одновременно жалость, пренебрежение, брезгливость и усмешку к их носителю.

- Так просто. А если конкретнее? Или все этим сказано?

- Все этим сказано. Хотя поговорить, безусловно, есть о чем. С молдовенизмом, который подразумевает отношение или связь с определенной территорией и с молдавским говором в румынском языке, все  более или менее ясно. Хотя, ни для кого не секрет, что если пуститься в дискуссии на щекотливую для многих из нас тему, то она в зависимости от темперамента и уровня внутренней культуры спорящих, может закончиться не только  обменом терминами или историческими фактами, но и кулаками. Однако я бы позволил себе одно замечание: «мы все учились понемногу…», а потому плохо знаем историю формирования некоторых европейских государств, в том числе и Румынии. А далее не хочу терять силы и нервы, чтобы, повторюсь, окунаться в непроходимые дебри. Итак, территория современной Республики Молдова и все мы на ней. Мы, в чем я убежден, – наследники советской социалистической республики Молдова. И здесь начинается весьма  сложная история, объясняющая те комплексы, тот  специфический для нас набор фобий  и стереотипов, которые существуют в нашем обществе при отсутствии какой-то объединяющей идеи. Тут же слышу замечание: такого рода идея, как правило, трудно находима, хотя бы потому, что каждый ее понимает по-своему. На мой взгляд, она проста и смысл ее в том, что мы все, т.е. граждане Республики Молдова – молдаване.  Мне также понятно, что эту идею тогда можно считать реализованной или реализуемой в обозримом будущем, когда в нашем государстве будет дурным тоном  вопрос «кто ты по национальности?».  Набивший оскомину пример  Соединенной Штатов – там все американцы,  несмотря на разные цвета кожи, разные говоры и языки,  разных предков. Вернусь к нашим молдавским делам.  Дети в наших школах должны изучать румынский язык и румынскую литературу. Мне нравится в этой связи приводить в пример Австрию и Германию. Оказывается, в Австрии, которая пережила в том числе и аншлюс, дети в школах изучают немецкий язык и немецкую литературу. И при этом никто не отрицает такую идентификацию, как австриец, и никто не талдычит австрийцу по поводу и без повода  – ты  немец.  

Есть к затронутой нами проблеме два подхода. Первый – тоталитарный. Мы – молдаване. Или мы – румыны. А либеральный или демократический предполагает иное: я сам себя считаю, кем хочу, и никому до этого не должно быть никакого дела. Относительно наших, сугубо молдавских проблем: ни один политик, ни одна самая распрекрасная правящая партия и со своим самым авторитетным лидером не может обязать меня считать не тем, кем я себя считаю сам. Все.

-А причем здесь наше молдо-советское наследие?

-  Моим размышлениям, извините за высокий стиль, о наших молдавских судьбах и молдовенизме  в том числе, помогает цитата из Большой советской энциклопедии, изданной в 1927 году. В статье Бессарабия говорится примерно следующее: и по сей день, через столько-то лет после румынской оккупации, ненависть молдавского крестьянина к румынскому помещику характеризует его отношение к действительности, и  по сей день румынские помещики вынуждены общаться с населением на молдавском, а не на румынском языке… Не уточняется, правда, как такое общение происходит. То есть советская идеология, чтобы оправдать свои территориальные претензии, усилено проводила политику создания молдавского, не румынского народа. Когда мы говорим «усиленно», то нужно понимать, что велось физическое уничтожение интеллигенции, которая не успела удрать в 40-ом и 44-ом годах в Румынию. Священники, педагоги, политики из различных буржуазных формирований. Это означало также, что существовал вдоль Прута «железный занавес», означало и насаждение румынофобии с использованием всех механизмов тоталитарного советского строя,  и «промывание мозгов» прежде всего через систему образования, насильственную русификацию… И в итоге – создание хомо-советикуса с региональной спецификой. А это, если мы, как говорится, вернемся к нашим баранам,  молдаван, для которого характерна прежде всего румынофобия. Такое состояние человеческих душ, а значит, и тел, было цинично эксплуатируемо и по сей день также цинично эксплуатируется. С меньшим размахом, но все равно эксплуатируется нашими циничными политическими лидерами. Я имею в виду таких господ, как Воронин и Смирнов.

- О, а Смирнов-то причем?

- Можно я останусь при своем мнении, Смирнов-то тоже использует весь набор молдавских проблем в своей «приднестровской теории и практике». Да Бог с ними. Есть вопросы  куда важнее. Но когда начинаешь вникать в них, то понимаешь, что подавляющее из них число является запретными, т.е. теми темами, о которых до сих пор не принято, открыто дискутировать. Начиная от поисков ответов на вопрос, кто мы есть, и, заканчивая тоже «не менее проклятым вопросом» о том, как нам обустроить свою страну – как решать приднестровский конфликт, как обустраивать отношения с Румынией, Украиной, Россией… Что есть НАТО – это пугало или это спасительный зонтик для Молдовы?  У нас даже нет дискуссий на указанные темы. Мы лишь обмениваемся страшилками и тем продолжаем жить. Но все это не способствует тому, чтобы в обществе появлялась и жила критическая масса критически мыслящих людей.

- Послушайте, господин Нантой, Вы, быть может, неосознанно ушли от темы – нет никакого модовенизма, но есть вещи значительно выше, важнее для страны, чем копания в каких-то национально-региональных тонкостях, да еще и с  прошлым политическим душком.

- Ну, почему же… Все есть. И молдовенизм тоже  - никуда от него не денешься. Обратимся к получающимся из нашего разговора выводам. Молдовенизм – это набор всех тех качеств, о которых я сказал с самого начала, да плюс тот образ жизни и мышления, которым продолжает жить хомо-советикус с региональной спецификой. Но не все так грустно и безнадежно. Я убежден, что молдовенизм сейчас проходит через фазу эрозии. Десятки и сотни тысяч молдаван,  выезжают по тем или иным причинам за рубеж, а там они видят, что жизнь может быть другой. У нас уже выросло поколение, не травмированное жизнью в СССР; они не помнят ту атмосферу страха, когда шушукание на кухнях было единственным способом высказаться об «окружающей среде». Да, к сожалению, апрельские политические события в Кишиневе явились, на мой взгляд, истеричным ответом на текущую партийную жизнь. Одна партия – ПКРМ заявила, что если она будет лишена власти, то государство молдавское исчезнет. А я, к примеру, будучи гражданином Молдовы, но не считающий так, как считают коммунисты-воронинцы, был объявлен врагом этого государства, не патриотом. Но я же понимаю, почему я и подавляющая часть молдавского электората названы врагами.

- Почему же?

- Потому что все мы не члены ПКРМ.

- После сказанного Вами, похоже, и смысла нет не спрашивать, что такое «примитивный молдовенизм». Это, видимо, еще хуже и противнее, чем, так сказать, просто молдовенизм, нечто такое, что находится где-то далеко внизу, куда и заглядывать не интересно.

- Не знаю я, что это такое. Пусть те, кто использует эти хлесткие словечки, и объясняют. Я могут только предположить, что это такой уровень   комплексов и фобий, который мешает построить нормальную страну, а затем и нормальную жизнь в ней. Смею еще предположить: людьми, пораженными этим недугом, т.е. примитивным молдовенизмом, легко манипулировать, используя примитивные лозунги, загонять их в то или иное политическое стойло. Кстати сказать, Приднестровье, которое я бы рассматривал как отражение полного  набора всех проблем, относящихся к данной теме, есть тоже результат молдовенизма.

- Насколько известно, республика на левом берегу Днестра создавалась не только на антирумынских лозунгах.

- Для этого нужен, безусловно, отдельный разговор. Но коротко так. В бывшей МССР было три кратера политической активности: Кишинев, Тирасполь, Комрат, где варилась разная болтушка. Но и заказчики, и исполнители процесса, этой «молдавской похлебки», по моему убеждению,  вряд ли пользовались изысканными рецептами. Меня больше занимает в этой формулировке слово «примитивный». За ним пустота – это страшно. Это предусматривает работу с человеком, который не думает, который трусоват, который не воспитан или воспитан в скверных традициях, который не способен противостоять чему-то. Я боюсь, что все перечисленное и подобное ему – это комплекс провинции, унаследованный нами тоже от Советского Союза. Мы были затхлой, деинтелллектуализированной  провинцией… Она отторгала от себя интеллект. Вспомним наших  писателей, композиторов, режиссеров, сваливших отсюда, из советской, добавлю, Молдавии. Это был край, не принимавший талантливых, ярких и одаренных людей. Провинциализм – самый жесткий вариант тоталитаризма. Я в этом убежден. Тогдашний советский имперский центр абсорбировал все лучше, а окраины остались затхлыми провинциями, страдающими в том числе и комплексом неполноценности. Окраина, безусловно, искренне  стремилась к уровню Центра, но она также искренне его ненавидела. Одна из причин ненависти – беспомощность в достижении желанных вершин, стандартов, уровней.

- Нынешние молдавские коммунисты в свое время призывали общество   избавиться от провинциализма. Видимо, они  все-таки чувствовали  проблему. Потом как-то все забылось, ушло на второй план. Стало не до этого?

- Лозунги можно произносить всякие, в том числе  нужные и полезные. Они, кстати, как правило, такими и бывают. Сложнее их реализовывать. Когда я 22 февраля 2005 года увидел план действий «Евросоюз – Республика Молдова», бегло прочил его, я про себя хихикнул: трудно представить, что товарищ Воронин со своими же товарищами начнет внедрять в жизнь положения плана, тем самым пилить сук, на котором они все, т.е. ПКРМ, крепко и уверенно расположились. Воронинцев молдавский провинциализм вполне устраивал. Случались некие проблески, когда наших коммунистов поражал вирус европейскости, когда они чихали Европой во все стороны… Но потом вылечивались, успокаивались и опять брались за свое, проповедовали тупизм, не примитивный молдовенизм, а именно тупизм, и использовали его в политических целях.  А «свое» такое.  Если посмотреть на программу, принятой накануне избирательной кампании,  правительства Гречаной… О, мы увидим… Это было бы смешно, если бы не было так грустно. Было заявлено, что это программа действия, но по сути  это был политический манифест правительства, главной задачей которого является сохранение Республики Молдова на политической карте мира. Коммунисты нагнетали «давление в казане», нагнетали истерию до такой степени, чтобы запуганное и затурканное стадо проголосовало за них, за «серп и молот». А «стадо» расслоилось, устало, перед ним появились альтернативы…

- Знаете, господин Нантой, можно со всеми Вашим доводами согласиться. Одно только смущает: можно ли, так сказать, наотмашь обвинять всех нас в низкой культуре и в недостаточном воспитании?

- На этот вопрос каждый отвечает отдельно и в первую очередь перед самим собой. Не умеешь читать или читаешь не то, что нужно хорошему человеку – твои проблемы, не умеешь думать, сопереживать, сострадать или даже страдать – тоже твои проблемы. Никому сегодня ничего не воспрещается по части выбора что читать, над чем размышлять и за кого голосовать… В этом смысле полная свобода.  Потому и грустно бывает – свобода полная и маразм крепчает. У меня есть опыт работы в такой обстановке. Когда мои единомышленники взяли в руки документы Конгресса социалистического интернационал 1989 года и решил, что Молдову можно осчастливить социал-демократическими идеями, Молдова нам мягко намекнула, что  время для мечтаний о демократии еще не пришло.

- А что тогда Молдова хотела?

- Она хотела «Голубя» в лице Интердвижения «Единство», хотела «Колосок» в лице Аграрно-демократической партии. И Молдова не заметила эсдеков. Так вот, думая сегодня о «примитивном молдовенизме», я прихожу к выводу, что он  точно отражает в том числе и  логику какого-то политического процесса.  Берется какая-то страшилка, находится какой-то раскрученный или перспективный для раскрутки лидер или фюрер, а дальше происходит консолидация людей вокруг этой идеи  или и вокруг этого фюрера. Выстраивается пирамида. Это не горизонтальная структура, когда люди находят друг друга на основе какие-то ценностей (извините за слово «ценности»). Для нас сегодня важно, произойдет ли расслоение или окончательный развал пирамиды под названием ПКРМ, продолжающей опираться на примитивный молдовенизм. Убежден, что появление в Молдове Партии коммунистов или, говоря иначе, восстановление в стране коммунистического движения стало возможным лишь потому, что тогда в начале 90-х годов значительную часть населения страны  составляли хомо-советикусы, страдающие советским молдовенизмом. Время идет. Из предусмотренных великим примером сорока лет освобождения  от рабской психологии мы уже двадцать лет прожили… Есть и другое более зримое обстоятельство – присутствие такого магнита, как Европейский союз. Опросы показывают – 70 процентов граждан РМ желают жить по европейским традициям, хотели бы, чтобы Молдова вступила в семью евросоюзных государств.

- А когда у этих граждан спрашивают о самом популярном в РМ политике, они называют сначала Путина и Медведева, а уж потом – Воронина.

- Отнесите этот пример тоже к признакам примитивного молдовенизма. Я, честно говоря, не знаю, как этот факт оценивать. У меня такое впечатление, что это признаки раздвоения сознания, отсутствие способностей обустроить жизнь у себя дома и без оглядки на «великие страны»… Это, скорее всего, отражение провинциализма, который нам диктует подсознательные поиски царя на стороне.

- Ваши размышления на этот счет следует продолжить замечанием: ни одного президента Молдовы не выбирали, скажем мягко, без пристального взгляда из-за океана или из Кремля. Разве нет?

- Согласен.  Тоже история, характерная для всей молдавской жизни. Уж не знаю, куда ее отнести – то ли к примитивному молдовенизму, то ли к крайней слабости отечественных политиков, то ли… Не знаю. Последний смешной Саммит стран СНГ в Кишиневе тоже содержал элементы знакомых всем телодвижений: российский лидер Медведев встретился с Марианом Лупу, но не встретился с Владимиром Ворониным. Никто в молдавском обществе по-хорошему не взбрыкнул – а ты кто такой!

- Ваше восклицание относится к кому?

- К Лупу. Потому что он на момент встречи был всего лишь лидером одной из молдавских партий, рядовым депутатом парламента. А Медведев,  хочешь - не хочешь, действующий президент.

- С таким же успехом следует задать вопрос и Медведеву: а ты кто такой? Показать, что Россия, а вернее Кремль заинтересован в избрании Лупу на пост президента? Не надо нам показывать. Во-первых, это совсем неприлично – такое поведение в период, когда в Молдове весь общественно-политический сыр-бор из-за того, кто возглавит страну. Во-вторых, откуда такая уверенность  Медведева, что позиция Кремля сегодня интересна Кишиневу,  что ее надо бы сейчас обязательно продемонстрировать?

- Отвечу так: мы живем в Молдове и живем так, как живем – со всеми нашими прелестями. А теперь давайте вспомним, сколько раз Молдове показывали нашим доблестные СМИ картинки о визите Воронина в Москву накануне различных событий у нас, и особенно накануне 2001 года . Наш  «главный кандидат», что называется, спал в различных приемных, чтобы вовремя потом засветить свой светлый облик в российском интерьере. Это было электоральным фактором, во всю влияющим на молдавский провинциализм.

- Молдове, как показывает практика, стыдно  от этого не было. А Москве? Едва ли достойно в своих интересах использовать недуги страны. Все равно что обобрать пьяного, наврать ребенку или обидеть юродивого.

- Не знаю, кто и для чего пишет в Москве сценарии такого ее поведения на постсоветстком пространстве. Мы часто видим, как накануне избирательной кампании в какой-либо бывшей советской республике в Москву приезжает интересный ей лидер из бывшей национальной окраины СССР и пожимает руки российскому руководству. Достаточно вспомнить анекдоты из этой области – сколько раз Путин поздравлял Януковича с победой на украинских президентских выборах.

- Примитивный молдовенизм, судя по его составляющим, годится ведь не только, скажем, для коммунистического партийного строительства. Его как фундамент могут использовать и противники коммунистической идеологии?

- Если исходить их того простого правила, что примитивный молдовенизм должен иметь своего примитивного антипода, то это точно будет примитивный румынизм. Та же тоталитарная ментальность, когда боевому лозунгу «мы  - молдаване»  противостоит не менее агрессивный лозунг «мы румыны».  В таком случае индивидууму не остается право свободного выбора – либо с теми, либо с этими, либо против тех, либо против этих. На первый план выходят этнические, т.е. примитивные обстоятельства. Хотя есть общий и объединяющий всех нас признак – все мы граждане Республики Молдова. К примеру, кто-то считает себя румыном, оставаясь гражданином Молдовы. Да и здоровье. Только он может считать себя тем, кем он себя осознает как личность. Еще раз повторюсь: не спрашивайте меня кто я по национальности и почему я себя считают молдаванином,  румыном, русским или чукчей… Это неприлично и это не ваше дело.

- К тому, что мы называем примитивным молдовенизмом, можно отнести и анекдоты, которые рассказывали в советское время, и сейчас, правда, уже реже, рассказывают про молдаван. Были они весьма язвительны, в некоторых случаях даже обидные… Только про молдавскую милицию чего они стоили.

- Мы приближаемся к той территории, где приходится говорить достаточно резкие вещи. По моему личному опыту – все это результат политики советской власти, которая не встретила здесь достойного сопротивления. Она, эта политика, опять же на мой взгляд, быть может, излишне обостренный, сводилась не только  к уничтожению  так называемого румынизма, а уничтожению человеческого достоинства. Так вот: когда в общении с людьми у кого-то плохо с позвоночником (он слишком, к примеру, прогибается), это всегда сильно заметно. Тогда и следует реакция в виде анекдотов на это скверное качество.

- Вы хотите сказать, что молдаване, в отличие от других национальностей, проживающих на территории СССР, прогибались больше и заметнее других?

-  Не скажу, что больше всех, но заметно было за версту.  И, поймите, я говорю о том, что больше всего болит, о  том, отчего нам следовало бы избавиться в первую очередь. И я не хочу искать примеры, что в Молдове сегодня гораздо лучше, чем, скажем, там, где каждую пятницу военные перевороты, а на завтрак тамошнему вождю подают печень его побежденного врага.  Но раз мы заговорили об анекдотах… У меня встречный вопрос: современное молдавское общество  в состоянии смеяться над самим собой? Я когда сам себе пытаюсь ответить на этом вопрос, то у меня выходит следующее: посмеяться на собой может только культурный человек со свободной и незакомплексованной душой . Так вот свойство над собой смеяться мы пока еще не выработали, не воспитали. Мы пока остаемся агрессивными, во многих вещах заклиненными… Даже посмеяться над теми, кто нами руководит, и то духу не хватает.

- Подождите, а анекдоты про Воронина, его семейку и прочие молдо-коммунистические дела? Может, не все потеряно?

- Три анекдота, точно рожденные на нашей почве и точно о нашей жизни, я вспомнить могу. Все они будто бы про Воронина,  а на самом деле, как и всякий плод народного творчества, не только о нем. Один из них про табуретку жутко неприличный, но, признаюсь, точный…  Может быть, на самом деле, не все у нас потеряно!

НИКА-пресс