iа.tirаs.ru@gmаil.соm

Содержание

Иван Бургуджи: Кишиневские кастраты лишь имитируют переговорный процесс

Наблюдая за действиями и анализируя поступки и высказывания представителей политической элиты, а также,  госчиновников разных мастей нынешней Молдовы, касающихся вопросов урегулирования последствий молдо-приднестровского конфликта, поражаешься тому, с какой энергией они имитируют желание и готовность возобновления переговорного процесса  по разрешению последствий данного конфликта. Складывается впечатление, что мы снова присутствуем в начале постановки очередной комедии фарса. Понятно, что нынешнему руководству Молдовы, как впрочем, и прошлому, псевдо коммунистическому, эта имитация выгодна со всех сторон. Она  позволяет им и в дальнейшем получать очередные транши и гранты от западных «благодетелей» и спонсоров, всецело и бесконтрольно распоряжаться ими так, как самим себе, любимым, угодно и выгодно.

Об этом, помимо прочего, неоспоримо свидетельствует и  тот факт, что руководство Молдовы, уверяя, что оно выступает за скорейшее возобновление переговорного процесса в формате«5+2» до сих пор палец о палец не ударило, чтобы сделать возможным реальное возобновление данных переговоров, а не их очередную имитацию.

Со стороны руководства Молдовы по-прежнему продолжают звучать предложения и призывы:

— о замене существующего формата российского военного контингента миротворцев на Днестре форматом миро гарантийной международной гражданской миссией под эгидой ОБСЕ;

— о повышении роли ЕС в урегулировании приднестровского вопроса путём приглашения Брюсселя участвовать в диалоге на более высоком уровне;

— о продолжении и увеличении Евросоюзом финансовой поддержки проектов по укреплению уровня доверия между официальным Кишиневом и Тирасполем;

— о незыблемости принципа суверенитета и территориальной целостности РМ и т.д.

Однако руководством Молдовы до сих пор не озвучен основной критерий возможности реального начала переговорного процесса между Молдовой и Приднестровьем, а именно,-  когда будет отменен закон об основных принципах особого правового статуса, населенных пунктов восточных районов Республики Молдова от 22 июля 2005 года, принятый Молдовой в одностороннем порядке.

Ибо нормы данного закона, несомненно,  подлежат неукоснительному исполнению всеми должностными лицами Молдовы и не предусматривают возможности ведения каких-либо переговоров по выработке иного, даже компромиссного, решения, кроме того, что прописано нормами самого закона. Поэтому, без аннулирования данного закона, невозможно вести речь  о возобновлении каких-либо реальных  переговоров об урегулировании последствий гражданской войны на берегах Днестра в 1992 году, между Молдовой и Приднестровьем, в любом формате.  Фактически следует признать тот факт, что это обстоятельство делает грядущие переговоры, если их можно условно  так назвать,- бессмысленными. Поскольку реально отсутствует сам предмет переговоров равноправных сторон переговорного процесса. В очередной раз делается попытка  заменить реальный предмет переговоров всякого рода искусственными проектами по компромиссному изменению статус-кво на основе произвольных понятий, сформировавшихся в зависимости от политической конъюнктуры, баланса геополитических целей и интересов, как отдельных  государств, так и различных международных структур, блоков и т.д. Причём это делается, как правило, без учёта мнения и интересов, как самой Молдовы, так и  Приднестровья, как  одного из  равноправных участников переговорного процесса конфликтующих сторон.

Официальный Кишинёв в своих действиях исходит из своего закона принятого в одностороннем порядке парламентом Молдовы 22 июля 2005 года «Об основных положениях особого правового статуса Приднестровья», согласно которому  оно является неотъемлемой составной частью Республики Молдова,  решающее вопросы, отнесённые к его ведению, в пределах полномочий, определенных Конституцией и законами Республики Молдова.

А официальный Тирасполь, в свою очередь,  в своих действиях  руководствуется нормами  своей Конституции и результатами всенародного референдума

от 17 сентября 2006 года, по результатам которого более 97% избирателей высказались за независимость Приднестровья  с последующим вхождением в состав России и против вхождения в состав Молдовы.

На наш взгляд, в настоящее время  официальный Кишинёв, всё ещё находясь в состоянии политической кастрации и  активно имитируя готовность к началу переговорного процесса, фактически пытается снова убедить мировое сообщество в том, что необходимо принудить  Приднестровье подчиниться нормам указанного закона, принятого  в одностороннем порядке парламентом Молдовы  

22 июля 2005 года. Закона, который с точки зрения международного права, является сугубо внутренним,- национальным законом Республики Молдова, и не имеет никакого отношения к Приднестровской Молдавской Республике (ПМР), как государственно-правовому  образованию и  к его народу.

Подобные действия высокопоставленных чиновников Республики Молдова неоспоримо свидетельствуют о том, что официальный Кишинёв всё ещё не желает считаться и мириться со сложившимися реалиями, что он не намерен и в дальнейшем учитывать волеизъявление народа Приднестровья, а также тот факт, что Приднестровье состоялось, как страна, как  самодостаточное, самостоятельное и независимое государство. Прошедшие двадцать лет показали дееспособность и жизнеспособность  де-факто независимого государства ПМР, его самостоятельные и плодотворные взаимоотношения с международным сообществом в различных сферах деятельности, независимо оттого, что его отказываются  официально  признать де-юре независимым государством все те государства, кто в 1991 году фактически незаконно признал таковым Республику Молдова.   

На наш взгляд,  именно с подачи официального Кишинёва, у части международного сообщества, движимого сугубо своими меркантильными геополитическими интересами и целями, создалось неверное и ошибочное представление о том, что на  Приднестровье и его народ можно наехать, как-то  надавить и, выкрутив руки, — навязать свои условия, в процессе урегулирования  последствий молдо-приднестровского конфликта.

И тогда, приднестровская сторона вынуждена будет  пойти на  существенные уступки Молдове,  вплоть до  отказа от своей независимости и ликвидации своего государства, как в своё время  это уже сделала Гагаузия.

Между тем, время показало бесперспективность всякого рода потуг со стороны кого бы то ни было, чтобы народ Приднестровья можно было как-то запугать и вынудить отказаться от своей независимости и выстраданной государственности.

Кроме того, ни для кого уже не является секретом тот факт, что не надо всерьёз воспринимать и придавать большое значение очередным высказываниям и призывам и нынешнего руководства  Молдовы, как всегда, озвучиваемым в угоду  её западным покровителям и спонсорам. В том числе и о необходимости скорейшей замены существующего формата российского военного контингента миротворцев на Днестре, доказавшего на деле свою эффективность и надёжность, форматом миро гарантийной международной гражданской миссией под эгидой ОБСЕ. Поскольку за прошедшее время эта международная организация не смогла доказать свою надёжность и эффективность ни в одной из конфликтных зон мира, начиная с бывшей Югославии. На наш взгляд, все эти заявления и призывы официального Кишинёва преследуют одну единственную цель – оказать действенную помощь Западу в реализации её  задач  по выдавливанию России из берегов Днестра и распространения своего геополитического влияния на эту территорию.   

Призывы официального Кишинёва о повышении активизации роли ЕС в процессе урегулирования последствий молдо-приднестровского конфликта, путём попытки придания Брюсселю более высокого уровня его статуса и участия в переговорном процессе, на наш взгляд, так и останутся на уровне призывов. Поскольку  сами по себе ни ЕС, ни США, путём простого повышения их статуса в переговорном процессе не в состоянии изменить реально сложившиеся взаимоотношения между Молдовой и Приднестровьем. А потому, следует признать тот факт, что, и в данном случае, от перемены  мест слагаемых  не измениться не только сумма, но и качество, а наоборот, снова возникнет новая реальная предпосылка для усложнения процесса принятия окончательного решения.

В этой ситуации, не стоит удивляться и тому факту, что, не смотря на то, что к настоящему времени ЕС  уже утвердил решение о выделении двух млн. евро для реализации гуманитарных проектов и двух миллионов евро для экономических проектов, официальный Кишинёв  снова взывает к руководству Евросоюза  о выделении и увеличении  дополнительной финансовой поддержки для попытки реализации озвучиваемых прожектов в этой области. Ведь по большому счёту, большая часть выделяемых денежных средств, как всегда, будет растрачена не только на личные нужды высшего руководства Молдовы и их ближайшего окружения, но и на содержание многочисленных представителей структур ЕС и ОБСЕ, как в самой Молдове, так и далеко за её пределами. Ведь количество чиновников разных мастей, весьма щедро финансируемых из этих источников, скоро превысит количество госслужащих в самой Молдове.

В связи с последними заявлениями и инициативами о необходимости скорейшего возобновления переговорного процесса по вопросам молдо-приднестровского урегулирования в формате «5+2», следует особо подчеркнуть  тот факт, что все  кто связан с данной проблематикой, включая самих участников переговорного процесса, а также посредников и гарантов, понимают, что в плане политического урегулирования позиции официального  Кишинёва и Тирасполя не только далеки друг от друга, но и продолжают динамично развиваться в диаметрально противоположных направлениях. Поэтому, наивно полагать, что в ближайшем будущем следует ожидать каких-либо реальных проектов, способных соединить эти две взаимоисключающих друг друга позиции, тем более,- в рамках единого унитарного молдавского государства.  Ведь по сей день различные декларации и заявления официального Кишинёва и представителей международного сообщества об их притязаниях и приверженности к незыблемости принципа суверенитета и территориальной целостности Республики Молдова не подкрепляются никакими ссылками на конкретные нормы международного права, дающие нынешней Республике Молдова, как независимому государству, право оперировать такими категориями. А, следовательно, законно и правомерно предпринимать какие-либо попытки распространять своё влияние и юрисдикцию на территорию Приднестровья, сопряжённые с многочисленными беззакониями и  вооружённой агрессией против народа Приднестровья. По сути, официальный Кишинёв безнаказанно проводил политику государственного терроризма против народа Приднестровья, приведшему к многочисленным человеческим жертвам. В результате продолжающейся экономической блокады Приднестровья, фактически, в нарушение универсальных норм международного права, осуществляется геноцид народа Приднестровья под патронатом ЕС и ОБСЕ, имеющий для приднестровцев тяжелейшие социально-экономические последствия.

Ранее мы  уже отмечали, что международное сообщество, в соответствии с им же принятыми нормами договоров и соглашений, незаконно признало независимость Молдовы, как государства. Поскольку на момент её признания в качестве независимого государства  она ещё не обрела полноценную государственную правосубъектность, в рамках существовавшей тогда системы международного права, т.е.  на тот момент Республика Молдова не существовала, как государственно-правовое образование, со своей контролируемой, чётко очерченной территорией и населением ни де-юре, ни де-факто. 28 июня 1990 года Парламент союзной республики  ССР Молдова,  принял постановления об утверждении  «Заключения по пакту Молотова – Риббентропа», которое объявляло Бессарабию и Буковину «оккупированными румынскими территориями», а закон Союза ССР «Об образовании Молдавской ССР» от 2 августа 1940 года  признавало незаконным и недействительным. Тем самым Молдавская ССР, преобразованная перед этим в ССР Молдова, упразднила саму себя — в том виде, в каком она существовала на протяжении 50 лет, то есть она в буквальном смысле «де-юре» прекратила своё существование. Других документов, конституирующих Молдову, как государственно-правовое образование в тех же границах, кроме соответствующего решения советского Правительства от 2 августа 1940 года, не существует.            

Поэтому, в результате самоликвидации  Советской Социалистической Республики Молдова, как государственно-правового образования, все народы, проживавшие тогда  в образовавшемся постмолдавском пространстве, получили возможность реализовать своё право на самоопределение.     

В силу этого гагаузский народ 19 августа 1990 года реализовал своё право на самоопределение в полном объёме и образовал Гагаузскую Республику.  Приняв декларацию о своей независимости и суверенитете. Посредством проведения  всенародных демократических выборов, избрав органы местного самоуправления, а также высшие органы власти и управления Гагаузской Республики.

Другие народы так же реализовали своё право на самоопределение.             

Так, 2 сентября 1990 года была образована Приднестровская Молдавская Республика. И лишь через год,-  27 августа 1991 года была образована собственно Республика Молдова.                            

Учитывая тот факт, что  принцип самоопределения народов и наций имеет характер  универсальной нормы международного права — jus cogens — и закреплен в ст. 1 п. 2  и в ст. 55 Устава ООН, а также во многих универсальных и региональных многосторонних договорах и конвенциях. В ряде принятых Генеральной Ассамблеей ООН Деклараций и Резолюций, а также в заключительном акте Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе 1975 года, то следует признать, что на постмолдавском пространстве указанные государства были образованы вполне легитимно. Поэтому, с международно-правовой точки зрения Приднестровская Молдавская Республика вправе претендовать на официальное признание в качестве субъекта международного права в той же степени, как и собственно Республика Молдова, на основе принципа суверенитета (коль в 1995 году Гагаузская Республика,  самоликвидировалась и согласилась на автономный статус в составе Республики Молдова). В силу изложенного, следует признать тот неоспоримый факт, что конфликт притязаний, приведший к образованию де-факто сформировавшихся, государств на постмолдавском пространстве, произошёл в ситуации образовавшегося на тот период правового вакуума. Он не подлежал регулированию ни в рамках конституционного права СССР (поскольку высшие органы власти и управления Союза ССР сначала не высказались по этому поводу, а затем это государство прекратило свое существование), ни в международно-правовом пространстве. Поскольку на момент возникновения конфликта Советская Социалистическая Республика Молдова, как союзная республика, с одной стороны,- еще не обрела полноценную международную правосубъектность, в существовавшей тогда системе международного права, а с другой,- самоликвидировалась, как существовавшее государственно-правовое образование, со всеми вытекающими из этого последствиями. В силу этого, Республика Молдова не может апеллировать к принципу сохранения своей территориальной целостности, применительно включения в состав своей территории и территорию Приднестровской Молдавской Республики. При этом следует учитывать и тот факт, что юрисдикция собственно Республики Молдова, с момента её образования на постмолдавском пространстве  (27 августа 1991 года), никогда не распространялась на территорию ПМР (Приднестровья) ни де-юре, ни де-факто. Международное сообщество до сих пор не дало внятного и чёткого ответа, со ссылкой на конкретные нормы международного права, на каком основании оно, движимое сугубо меркантильными и геополитическими интересами, признало независимость только Республики Молдова, отказавшись признать независимость Гагаузской и Приднестровской Молдавской Республик. Хотя все три государства были образованы на постмолдавском пространстве в соответствии с действовавшими на тот момент принципами и нормами международного права.

Поэтому, на наш взгляд, тезис из совместного заявления президентов Российской Федерации и Украины Дмитрия Медведева и Виктора Януковича по приднестровскому урегулированию от 17 мая 2010 года, о соблюдении суверенитета и территориальной целостности Республики Молдова, скорее всего, следует отнести к разряду дежурных заявлений. Впрочем, как и все заявления иных представителей международного сообщества по данному  вопросу. Поскольку она не только не может быть подкреплена никакими обязывающими нормами международного права,  но, в современной международной политике само понятие «территориальная целостность», в известной степени может быть весьма условной. А в случае с Республикой Молдова — границы этой самой «территориальной целостности» самой Молдовы ещё надо долго и скрупулезно искать, отыскивать и согласовывать.

На наш взгляд, заявления официального Кишинёва и его международных партнёров о том, что любые решения в  процессе переговоров по молдо-приднестровскому урегулированию могут приниматься только в формате «5+2» и никак иначе, дают основание предполагать, что до начала реальных переговоров будет прекращена и  продолжающаяся экономическая блокада Приднестровья. Эти предположения основываются на том, что в момент начала экономической блокады Приднестровья уже действовал переговорный процесс в формате «5+2».  Однако в рамках данного  формата  переговорного процесса не принималось никакого официального решения о необходимости осуществления экономической блокады Приднестровья и выходе Молдовы, в одностороннем порядке, из переговорного процесса. Это явилось бы наглядным и действенным примером того, что Европейский Союз и ОБСЕ на деле, а не только на словах, активизировали свою роль в процессе урегулирования последствий молдо-приднестровского конфликта.

При этом, на наш взгляд, всем вовлечённым в данный процесс  субъектам, говоря о желании и необходимости скорейшего возобновления переговорного процесса в молдо-приднестровском урегулировании не следует забывать  и сбрасывать со счетов  факт патологической недоговороспособности высшего руководства Молдовы. Что, так или иначе, подтверждалось в различные периоды и этапы переговорного процесса. Не стали исключением и нынешние власти Молдовы, пытающиеся позиционировать себя поборниками демократии. Этот вывод следует из озвученного заявления вице-премьера Молдовы г-на Осипова о том, что после подписанного совместное заявление президентов Российской Федерации и Украины по Приднестровскому урегулированию от 17 мая 2010 года, московское заявление Президентов Молдовы, Приднестровья и России от 18 марта 2009 года потеряло свою актуальность. А это в свою очередь означает, что официальный Кишинёв и его международные партнёры, среди которых и ОБСЕ, и ЕС, считают не обязательным исполнение взятых на себя Молдовой обязательств, согласно подписанному Президентом страны В.Ворониным, московскому заявлению от 18 марта 2009 года.

Такая интерпретация и такой подход официального Кишинёва  к совместному заявлению президентов Российской Федерации и Украины по Приднестровскому урегулированию в корне противоречит его сути и содержанию, в котором зафиксировано, что Российская Федерация и Украина подтверждают свою приверженность ранее достигнутым в переговорном процессе договоренностям.

Поэтому, говоря о конституционном нейтралитете, о «едином», а не «общем» правовом, экономическом и оборонном пространстве, формированием которого желали бы чтобы завершился процесс молдо-приднестровского урегулирования, не только президенты Российской Федерации и Украины, но и все остальные геополитические игроки сильнейших держав мира сего, следует признать тот неоспоримый факт, что объективные, субъективные и международно-правовые реалии сегодня таковы, что завершение процесса молдо-приднестровского урегулирования  в выше заявленном ракурсе,  возможно только  в случае построения конфедеративного государства на постмолдавском пространстве. К примеру, по модели швейцарской конфедерации. Как бы это, на первый взгляд, не казалось и не звучало дико и неприемлемо для нынешней молдавской элиты. При зрелом размышлении она должна первой предложить такой выход из создавшейся нынешней ситуации, если желает сохранить жизнеспособное и независимое молдавское государство, в территориальных границах всего постмолдавского пространства, то есть бывшей Молдавской ССР. В противном случае, Приднестровье следует признать независимым государством со всеми вытекающими от этого последствиями.

Иван Бургуджи, Председатель независимого и Информационно-аналитического Центра РМ.

04 июня 20010 года.