До последней рубашки
Евразия // 09:05, 31 декабря 2009 // 2189
Николай Черный как зеркало молдавской национальной идеи
Не успел Николай Черный оставить свою могучую должность в российской фирме «Лукойл» и сделать шаг для создания в Молдове партии, как его уже назвали «новым лицом в молдавской политике», способном объединить разочаровавшихся и не определившихся. Что-то такое социально и трудовое и в итоге перспективное. Не успел лидер ПКРМ посмеяться над Черным и его планами, как тут же посмеялись над Ворониным. Боится он реального и безусловного конкурента. У Черного все есть, чтобы потеснить коммунистов: и деньжищи, и связи в широко-влиятельных кругах, и даже электоральные ожидания… Остался пустяк - собрать свою партию и конец коммунистам, а далее будет хорошая в Молдове жизнь.
Замечание Черного о том, что он честно заработал свои миллионы, но тратить их на партийное строительство не собирается, хороший клич для будущих однопартийцев, соратников и попутчиков. Они сходу должны понять намек на широкие и влиятельные круги, для которых полмиллиарда Черного не деньги, которые, если надо, помогут не очень богатому, в их понимании, человеку, и подбросят ему на партийные нужды миллиард-другой. Это же какие перспективы открываются – партийные офисы в центре и на местах, нефте-друзья, считай, по всему миру, медиа-холдинги, способные поднять партийные идеи на небывалую высоту, свалить любого конкурента, приласкать любого врага, да в конце концов, выкупить все, чего еще не хватает, чтобы получить власть. Дух захватывает, и есть от чего!
В неспокойной и рваной молдавской партийной жизни (сколько погибло партий и сколько еще их сгинет в отечественной пустоте, где каждый каждому враг, друг по коалиции может стать врагом каждую минуту) отмечается одна неизменная пока цель. Все хотят сделать такую организацию, какую сделал Воронин; такую же цепкую и живучую, пусть способную на все подлости, какие только известны в борьбе за власть, но зато дающую ощущение полного и долгого контроля над ситуацией. Секрет воронинского успеха крылся в том, что он в самом начале 90-х был одним из многих обиженных, обделенных, да еще и камнями битых «фронтистами»; из тех, кто громко страдал по ушедшим (да не так уж было все плохо) годам. Воронин, одетый в модный тогда спортивный костюм, мотался по стране в своем «жигуленке» - настороженно-взволнованный российский пенсионер, он хватал прежних знакомцев по советской партийно-хозяйственной работе за пуговицы и напряженно шипел нужные слова «товарищ», «прихватизаторы», «дерьмократы», «сильная рука», «а помнишь», «так жить нельзя»… Он собирал тайком группы в нетопленных помещениях процветающих некогда государственных предприятий и сочинял тексты о социальной справедливости и праве на труд. Это потом коммунисты потеряли совесть, забыли все слова, а Воронин со товарищи стал одним из самых обеспеченных людей в Молдове, но сначала-то было…
Черный всю молдавскую голытьбу не соберет, а если и соберет, то не скроит из тех, кто оставался не у дел все годы правления ПКРМ, успешную организацию. Долго голодавшие, помнящие свой позор у мусорных ящиков не победят вечную ненависть к евшим тогда досыта. Бывшие обделенные никогда не простят себе же своей зависти к тем, кто, не обладая особыми талантами, получил тогда работу и легко научился «смотреть на мир из богатых офисов и Мерседесов». Из ненавидящих и завистливых партию не создашь. Будут еще и другие, но это будет целая армия холуев; они-то едва родившуюся организацию начнут изнутри выедать, как черви; эти умеют. И все вместе будут врагами Черного.
Очевидно, смутно чувствуя какую-то ущербность в роли успешного менеджера, вдруг открывшего в себе таланты партийного организатора и вспомнившего о судьбе Родины в самый ее трудный час, Черный сделал попытку определить хотя бы в общих чертах идеологические приоритеты будущей политической структуры. Нужны ведь, на самом деле, объяснения: что же такое «позвало в дорогу», какая такая цель появилась, коль страсть заработать денег (а их ведь много не бывает) оказалась второстепенной по сравнению с..?
А здесь очень интересно, перспективы очень заманчивы. И ради этого точно стоит все отринуть, отрешиться от наносного, пустого, суетного, снять с себя удушливые одежды, засучить рукава, тожественно глянуть из-под руки в пустые горизонты, опереться на посох и шагнуть комсомольцем-добровольцем в манящее завтра. Оно такое. С коммунистами дело не иметь (плавали – знаем), с либералами тоже никаких там «Вась-Вась» и прочей интеллигентской муры. Отечественные споры последних лет о том, как Молдове жить, показывают, что за коммунистами, в частности за ПКРМ, стоит Россия, и голосуют за них в основном русскоязычное и стареющее (все никак не состарятся) бывшее советское население, в то время как за либералами – эффективные Румыния и Запад, наплодившие здесь «доморощенных румынят», читай, «антимолдавских сволочей». Эти же размышления-споры давно уже вернули общественность к старой байке о коротком счастье молдаванина, который был счастлив, когда румыны уже ушли, а русские еще не пришли. Поиски молдавской национальной идеи не раз упирались в этот вывод, заставляющий притихнуть спорщиков о путях Молдовы; они и сейчас затихают, будто прислушиваясь к незнакомым ощущениям истинной свободы, но тут же трезвеют и энергично загибают пальцы, перечисляя истинных спасителей гибнущей Родины.
Николай Черный – новое, быть может, лицо в молдавской политике, замахивается на невиданные до сих пор высоты. Новая партия, да еще и с готовой платформой для выращивания ростков национальной идеи, - это точно небывалое и, вероятно, живучее. Коммунисты в свое время искали для партии не хватающей общественной прочности (кисельная идеология плохо соединялась с суровой действительностью, что упрямо напоминало о недолгой жизни ее авторов), но дошли только до двух примитивных задач. Национальными идеями она назвали решение приднестровского вопроса и евроинтеграцию страны. Получился пшик, получились пустые лозунги, как былые задачи построить коммунизм к 1980 году. Воронинцы не ставили себе цель решить приднестровскую проблему, а хотели Приднестровье победить. И знали, что ничего у них не получится. С евроинтеграцией случилось то же самое, только свинства здесь оказалось побольше. Под призывом «Оборванцы всей Молдовы, стройся для евроинтеграции» скрывалось стремление коммунистов создать из послушной массы тупую машину для голосования, безотказно действующую лет пятнадцать-двадцать: евроинтеграция процесс сложный и неторопливый, а под знаменами еврокоммунизма вообще до сих пор неизведанный, и надо потерпеть.
Плохой пример коммунистов для Черного должен быть наукой. А высокие задачи его будущей партии потребуют решительности по отношению ко многим задачам. Ну, например, понимание, что приднестровская проблема является в первую очередь проблемой Кишинева, обязательно приведет к вопросам об эффективности формата «5+2» и странной его живучести на фоне явного тупика в урегулировании. Если Черный и впрямь наметил приблизиться к пониманию национальной идеи для Молдовы, его партия вынуждена будет заняться изучением такого, с позволения сказать, переговорного феномена. И еще. Не надо больше Черному никогда и никому говорить, что своих денег на партию он тратить не станет. Это сигнал для хапуг и опять же для холуев. Обберут, обволокут слюнями и враньем – не заметишь. А потом предложат вместе воровать чужое. Национальную идею можно реализовать только на свои деньги. Стоит ради нее все их потратить до последнего лея, разориться до последней рубахи - никто не осудит и никто потом не забудет отчаянного шага.
Владимир Цеслюк, политический обозреватель агентства НИКА-пресс