За последние несколько лет республику покинула почти четверть населения.
Последние
перипетии вокруг приднестровского урегулирования сделали проблему этого
непризнанного государства постсоветского пространства, зажатого между
Украиной и Молдовой, еще более актуальной.
Как известно,
Приднестровская Молдавская Республика была провозглашена еще в период
существования СССР 2 сентября 1990 года. Это решение явилось
естественным конституционно-правовым ответом на действия парламента
Республики Молдова, который 23 июля того же года признал незаконным и
недействительным Закон Союза ССР от 2 августа 1940 года “Об образовании
Молдавской ССР” и тем самым положил конец государственному образованию
под названием Молдавская ССР в составе Союза ССР. В 1992 году имела
место неспровоцированная агрессия республики Молдова против ПМР, и с
тех пор конфликт далек от своего разрешения (хотя по ряду вопросов
позиции сторон не так диаметрально противоположны и несовместимы, как в
случае с Абхазией, Южной Осетией и особенно – с Нагорным Карабахом).
Однако
в ходе прошедших 13 марта в Государственной Думе парламентских слушаний
приднестровская тема приобрела особое, и весьма тревожное звучание.
Сказать
о том, что Приднестровью было уделено меньше внимания по сравнению с
Абхазией или Южной Осетией, было бы неправильным. В то же время в
некоторых выступлениях подчеркивалось, что в отличие от бывших
грузинских автономий, вокруг Приднестровья идет конструктивный
переговорный процесс с целью урегулирования всех спорных вопросов и
определения будущего статуса региона, и несмотря не досадные срывы и
сбои, имеются четкие перспективы его успешного завершения.
Однако
в реальности ситуация представляется вовсе не такой благостной. Так, в
выступлении председателя Верховного Совета ПМР Е. Шевчука были
приведены крайне неутешительные данные о нынешней ситуации в
республике. Значительная часть населения ПМР фактически не живет, и
выживает. За последние несколько лет республику покинуло около 200
тысяч человек, или почти четверть населения, причем большинство
выезжающих составляют представители наиболее экономически активной и
трудоспособной группы граждан (25–40 лет). Молодежь покидает
Приднестровье безвозвратно.
Основными причинами является
массовая безработица, инфляция и крайне низкий уровень жизни региона,
еще с советских времен обладавшего значительной промышленной
инфраструктурой. Если существующие крайне неблагоприятные
демографические тенденции продолжатся, то к 2015 году население ПМР
может составить около 300 тысяч человек, то есть сократиться еще
практически вдвое.
Сегодня уровень доходов приднестровцев – один
из самых низких в Европе, цены же на продукты первой необходимости
вполне сопоставимы с московскими (если не превышают их). К
экономическим лишениям добавляется информационная изоляция региона –
например, блокирована телефонная связь ПМР с внешним миром. Таким
образом, можно говорить о массовых нарушениях прав человека, несмотря
на формальное отсутствие военных действий и политических репрессий.
Сложившаяся
ситуация стала закономерным следствием предпринятых официальным
Кишиневом, Киевом и их союзниками мер по экономической блокаде
левобережья Днестра. Нормальное осуществление внешнеэкономических
контактов благодаря политике нынешнего “оранжевого” киевского
руководства становится все более проблематичным. Все последние годы в
регионе работает европейская миссия по контролю молдавско-украинской и
приднестровско-украинской границы. Официально эта миссия была создана в
ответ на обвинения в адрес приднестровцев со стороны Кишинева в
контрабанде оружием, наркотиками и прочих прегрешениях. Однако никаких
более-менее весомых подтверждений этих обвинений так и не было
предъявлено, функционирование этой непонятной миссии продлевается на
неопределенное время. Молдавские власти дипломатично не называют свои
дискриминационные действия в отношении приднестровских предприятий
блокадой, предпочитая говорить о “правилах” и “новом таможенном режиме”.
Однако
суть этих действий заключается в конечном итоге именно в блокаде, что
является серьезным нарушением международного права и массовым
нарушением прав человека.
В этом контексте выработка
международных гарантий беспрепятственного осуществления
внешнеэкономической деятельности Приднестровьем, на которые надеются в
российском МИДе, как и подтверждение права Тирасполя на самостоятельные
экономические контакты, совершенно явным образом не являются
приоритетом молдавского руководства. Конечной целью молдавских властей
является поглощение экономически обескровленного Левобережья с его
форсированной “румынизацией” (то, что не удалось силовым путем сделать
в 1992 году) и дальнейшей интеграцией в единое евроатлантическое
пространство.
Нынешние заявления молдавских руководителей, как
представляется, имеют, прежде всего, тактический характер. Так, большой
резонанс имело недавнее интервью президента Молдовы В. Воронина газете
“Коммерсант”, где он объявил о якобы имеющей место договоренности между
Москвой и Кишиневом. По версии Воронина, их основной смысл состоит в
предоставлении Тирасполю широкой автономии в составе единого
молдавского государства в обмен на невступление Кишинева в НАТО и выход
из ГУАМ. При этом господин Воронин вполне “демократично” игнорирует
волеизъявление народа Приднестровья, неоднократно выраженное в ходе
всенародных выборов и референдумов, и одновременно лишает
приднестровцев статуса равноправного участника конфликта, низводя их до
уровня неких сторонних наблюдателей за решением собственной судьбы. А
15 марта, выступая на съезде возглавляемой им партии коммунистов,
Воронин вроде бы пошел дальше и даже заявил, что для решения
приднестровского конфликта Молдова должна добиться международного
признания своего нейтралитета, причем “объединенная” республика не
должна быть участником каких-либо военных блоков.
Здесь, однако,
стоит напомнить, что в 2009 году Молдову ожидают президентские выборы,
и все признаки, способствующие проведению очередной “цветной”
революции, налицо: прежде всего, непопулярная власть,
фрагментированность элит (наиболее консолидированным представляется их
прорумынский “сегмент”) и наличие четкой заинтересованности внешних сил
в более тесной евроатлантической интеграции республики. Однако и в
способности нынешнего кишиневского руководства держать собственное
слово возникают серьезные сомнения – особенно после памятного провала
“плана Козака” в 2003 году. Тем более, что политика форсированной
интеграции Молдовы с Румынией как продолжалась, так и продолжается во
многих областях. По словам Е. Шевчука, “уже сегодня происходит плавная
и поступательная интеграция Молдовы в Румынию, и закрывать глаза на ее
динамику – безответственно, так как именно возможность интеграции с
Румынией в свое время стала одной из причин военного конфликта. Румыния
для граждан Молдовы становится
Политика форсированной интеграции Молдовы с Румынией продолжается
гораздо
более привлекательной, чем собственная страна”. Что касается
декларативных ссылок на нейтралитет республики в Конституции Молдовы,
то о них вряд ли стоит серьезно говорить…
Проблемы
непризнанных государств зачастую рассматриваются в контексте
взаимоотношений с их бывшими метрополиями, или даже в банальных
категориях “выгодно” – “невыгодно”, причем критерии этой “выгоды”
определяются неизвестно кем и на каких основаниях. Ведь то, что кажется
выгодным сегодня (стремление не раздражать лишний раз Запад и поддаться
убаюкивающим речам о “нейтральной” Молдове) может обернуться
колоссальным геополитическим проигрышем уже в ближайшей перспективе
(Молдова вместе с Приднестровьем, а затем и Украина присоединяются к
НАТО).
Конечно, развивая отношения с Тирасполем, Москва должна
учитывать как мнение наших западных партнеров, так и факторы чисто
географического свойства (прежде всего – отсутствие общей границы с
Приднестровьем). Однако сама постановка вопроса о целесообразности
“сдачи” своего союзника во имя неких высших интересов вряд ли будет
способствовать появлению у нашей страны новых союзников в дальнейшем. В
конце 80-х и в 90-е годы мы ценой собственных колоссальных потерь,
кажется, поняли, что последовательная сдача внешнеполитических позиций
ни к чему хорошему не приводит и никаких ответных чувств, кроме
презрения, не вызывает. И есть серьезные основания полагать, что
соответствующие выводы все же были сделаны. А, следовательно,
приднестровская проблема будет решаться без силового навязывания чужой
воли, на основе полного равноправия сторон конфликта.
novopol.ru