Либерализм и социал-демократизм, прозападная и антизападная ориентация, курс на союз с Россией и на союз против России и прочие принципиальные положения в сегодняшней украинской политике оборачиваются тактическими маневрами. Как такое возможно и как удается партиям, не имеющим политического лица, оставаться на плаву? Вокруг чего идет политическая борьба в Украине? И, наконец, внесет ли распад очередной коалиции некоторую ясность в ситуацию?
От простого к сложному
В 2004 году политические реалии Украины укладывались в простую схему. Пророссийский фланги политический центр был занят Партией Регионов. Прозападные позиции удерживала оранжевая коалиция. Хотя мало кто знал весь список коалициантов наизусть, некоторая аморфность не мешала оранжевым собирать полные площади людей. Слева толпились, пихаясь локтями, коммунисты, социалисты и прогрессивные социалисты. Справа – все те же оранжевые. Но простую схему залихорадило еще до окончания выборов. На трибуне вместес оранжевыми вдруг оказался социалист Мороз. С делением на левых и правых все оказалось совсем не просто.
Действительно, на выборы с левыми лозунгами шли решительно все. Если исходить из предвыборных обещаний, то не было на украинском политическом поле ни правых, ни даже центристов, не было там ни либералов, ни консерваторов – одни левые, разной степени умеренности и неумеренности. Но, как быстро выяснилось, партии, пришедшие в Раду под левыми лозунгами, дружно голосовали за откровенно правые законопроекты. Подлинное противостояние между ними проходило по совсем другим линиям раздела.
Ни русский язык, ни выбор между прозападным и пророссийским курсом, ни даже тема НАТО, раскрученная в СМИ за последний год, не стали поводом для действительно принципиального противоборства. Каждые последующие выборы лишь усугубляли впечатление о надуманности межпартийных конфликтов. Вместе с тем острейший конфликт в украинской политике налицо. Вопрос лишь в том, что его реальные движущие силы остаются в тени.
Слабое продолжение экономики
Украинская политическая борьба имеет несколько измерений, ни одно из которых не связано с программными установками партий, а тем более – с их популистскими лозунгами. Первое из них, унаследованное от советских времен – противостояние между «донецкими», контролирующими производящую и добывающую промышленность на востоке, и «киевскими», эксплуатирующими положение общеукраинских распределителей. За годы независимости «киевляне» объединили в своих рядах верхние эшелоны столичного чиновничества и представителей структур, завязанных на ввоз, прежде всего – ввоз энергоносителей.
Очевидно, что интересы «импортеров» – «донецких» и «экспортеров» – «киевских» весьма противоречивы. По объективным, чисто экономическим причинам «импортеры» и «экспортеры» непоправимо расходятся во взглядах на цену ввозимых в Украину энергоносителей и на механизм уплаты НДС на них. Они также расходятся во взглядах на таможенное законодательство,на членство Украины в ВТО и в НАТО, на использование транзитного положения Украины. Объективно донецкие больше зависят от российского товарного, и, отчасти, фондового рынка, а «импортеров»большеинтересуют транзит, газовые трейдеры и ситуация на мировых рынках. Хотя это и не делает «донецких» автоматически пророссийскими, а «киевских» – автоматически прозападными, тенденция, порожденная объективной ситуацией, налицо. Еще донецким, в силу особенностейраспределения собственности, легче формулировать общие задачи и действовать в рамках одной партии. Киевляне, чьи интересы несут больше внутренних противоречий, порождают и более лоскутные политические образования. Чего здесь совсем немного – так это политики. Обе стороны, по сути, ведут борьбу за контроль над экономическим законотворчеством.
Вторая по значимости линия противостояния связана с борьбой политических функционеров за популярные бренды. Это, во-первых, коммунистический бренд, удерживаемый КПУ, но используемый неэффективно. Это «пророссийский» бренд, смесь «народных», коммунистических и имперских мифов и штампов. Его взяла на вооружение ПСПУ и разного рода мелкие авантюристами, выступающие от имени «российских соотечественников». Далее следует ,бренд «наша славная история – другая, не москальская». За него пока идет борьба:бренд обещает неплохие возможности в плане получения помощи из-за рубежа. Наконец, есть еще и «европейский» бренд, который пока удерживат за собой президент.
Инвестируя в перспективные бренды, в украинскую политику приходят зарубежные игроки, как с Востока, так и с Запада. Первые, по очевидной логике, событий примыкают к «экспортерам», вторые – пытаются договориться с «импортерами». Их влияниевполне сравнимо с влиянием «киевских» и «донецких» – точнее, они могут эффективно влиять и на тех и на других. Что касается запада и юга Украины, то ни там ни там не сложились политическиекланы, которые можно было бы назвать «львовскими», «симферопольскими»или «одесскими». «Львовская» линия целиком реализуется в рамках бренда номер три и зависит от инвестиций, поступающих из диаспоры. Интересы крымчан ограничиваются самим Крымом, сводятся к довольно скромным экономическим требованиям, и без особых проблем, давно могли бы быть урегулированы центральной властью. Только политическая нестабильность, присущая Украине с 2004 года, помноженная на наличие игроков,в некотором градусе конфронтации, возводит проблемы Крыма в ряд общеукраинских. Крымская тема на девять десятых раздута искусственно.
Что касается Одессы, как возможного центра «южан», то интересы здешней элиты не дотягивают до общеукраинского уровня. Сегодня Одессу пытаются сделать «своим» регионом все, кому не лень – но всем, в принципе лень заниматься этим всерьез. Политическая борьба за контроль над югом на общеукраинском уровне идет очень вяло, а экономическая – ограничивается маневрами вокруг 3-4привлекательных объектов, и не более.
Особняком стоят БЮТ и Блок Литвина. Избрав популистскую стратегию, они пытаются сплотить вокруг себя избирателей и тем привлечь инвесторов под будущий успех. Ставка делается на обещании укреплять законность, порядок и социальные льготы в противовес нынешнему хаосу. БЮТ уже может рассчитывать навысокие результаты в ходе выборов и президента, и парламента – достаточные для того, чтобы стать если не партией власти, то хотя быдержателями контрольного пакета в новой коалиции. Позиции Блока Литвина слабее, но и он может рассчитывать на хорошее представительство в новой Раде.
Что впереди?
Итак, межпартийная борьба в Украине идет за возможности лоббировать: во-первых- экономические интересы крупных ФПГ, во-вторых, стратегические интересы ряда зарубежных стран. Как следствие, предвыборные программы партий носят рекламный характер, отчего и изобилуют левизной. Сколь-нибудь заметных обращений, адресованных среднему классу – оплоту либерализма, в украинской предвыборной политике не видно.
Обязательства партий перед инвесторами сводят на нет социальный пакет, обещанный избирателям в ходе выборов. Примерное равновесие сил,когда реальные игроки достигают сравнимых результатов, загоняет их в пат, в поисках выхода из за которого они вынуждены идти на обострение и разрушать равновесие, становящееся невыносимым для всех…Но все раз за разом возвращаться к одной и той же ситуации. Новые выборы при неизменном старом раскладе сил неизбежно ведут к тем же результатам: к неустойчивой и ситуативной коалиции, грозящей в любой момент рухнуть как карточный домик. Сегодня очередная такая коалиция, наконец, рухнула, причем то, что эта коалиция– не жилец было ясно изначально, еще до ее возникновения. Как и то, что никакой альтернативы этой коалиции, по сути, тоже нет.
Есть ли выход?
Вариантов развития ситуации немного: воссоздание «демократической коалиции» с присоединением блока Литвина, коалиция Партии регионов и БЮТ, роспуск Рады по указу Президента. Роспуск маловероятен, а любой новый политический союз будет неустойчив.
Долговременные компромиссы возможны только между игроками, обладающими правом принимать решения. Это означает, что преодоление нестабильности в Украине политическими методами сегодня недостижимо – по причине несамостоятельности украинской политики. Нестабильность можно преодолеть только за столом экономических переговоров, а уже по их результатам, на основе баланса интересов различных ФПГ, достичь и относительной политической стабилизации.
Таким образом, реальной основой для стабилизационной коалиции сегодня может стать только украинская буржуазия. Осознание ей общих интересов, могущих быть реализованными только в рамках независимого украинского государства, поиск компромисса,и приход к власти ее ставленника – вот три этапа возможной стабилизации перед лицом хаоса, грозящего всем. Несомненно, партия, которая сумеет усадить за стол переговоров олигархов и убедить среднюю буржуазию в том, чтоименно она представляет ее интересы и сможет вывести Украину из затянувшегося на 4 года кризиса, станет в итоге партией власти. Что же касается левых сил, как, впрочем, и любых других сил, опирающихся на устойчивые идеологемы, то их время в Украине еще не настало.
Иван Медведев
Специально для «С-Центра»