Дмитрий Соин: Приднестровье должно стать открытым для внешнего мира

21  января 2012 года состоялась встреча депутата Верховного Совета ПМР, председателя Народно – Демократической партии «ПРОРЫВ!» Дмитрия Соина с представителями «Мемориального Фонда Уинстона Черчиля» – писателем Рори Хау Маклейном (Rory MacLean ) и фотографом Николасом Ли Данцигером  (Nick Danziger). «Мемориальный Фонд Уинстона Черчиля» является культурной организацией, которая способствует пониманию между людьми и народами. Фонд специально делегировал Рори Хау Маклейна и Николаса Ли Данцигера для визита в Приднестровье.  Целью их поездки является создание иллюстрированной книги и фотовыставки, как средства достижения взаимопонимания между приднестровцами и поданными Соединенного Королевства Великобритания.
Беседу с Дмитрием Соиным вел Рори Хау Маклейн. Зарубежный гость интересовался историей Приднестровья, перспективами развития нашего государства, а также геополитическими вопросами. Предлагаем вниманию читателей наиболее актуальные выдержки из состоявшейся беседы.
Рори Хау Маклейна (Р.М.): Почему Вы выбрали в качестве символа движения Че Гевару?
Дмитрий Сои (Д.С.): Этот вопрос задают многие зарубежные гости, которые связывают Че Гевару, в первую очередь, с левым молодежным движением, левой политической идеологией. Но это в нашем случае не так. Просто когда мы создавали молодежное движение, требовались узнаваемые не только в Приднестровье, но и далеко за пределами ПМР политические личности, которые притягивают молодежь и мне показалось что Че Гевара в этом отношении наиболее оптимальная фигура. Фигура, которая из себя, представляет смесь  крупного политического деятеля, романтика и революционера. Меня, кстати, упрекали, почему символом движения стал ни какой-то местный герой, а именно Че Гевара. На это я ответил, что наше движение планирует распространяться далеко за пределы Приднестровья и поэтому у нас должен быть широко узнаваемый символ. 
Р.М. В Приднестровье практически на каждом шагу мы видим памятники Ленину. В большинстве постсоветских стран и в Европе от них давно избавились. Приднестровье исключение из правил?
Д.С. Полагаю, что здесь, в первую очередь, проявляется провинциальная инерция. Знаете,  когда более 20 лет назад в Молдове раскручивалась  националистическая революция, а у нас наоборот интернациональная, эти  две противоположных революции происходили одновременно. Так вот, в тот период в Молдове было  снесено много памятников Ленину и  не только ему. Там достаточно последовательно уничтожали символы Советского Союза, потому что Молдова отделялась от бывшего советского пространства, и для них это было важно. У нас, в противовес, была выбрана политическая линия, которая сводится к фразе «Мы с памятниками не воюем» и поэтому «Ленин» пока на месте. Лично я будучи социалистом по мировоззрению одновременно в политическом отношении всегда был антикоммунистом. Не приемлю тоталитаризм в любой, в том числе коммунистической форме. У меня на этой почве с бывшим президентом Молдовы Ворониным была личная неприязнь, вылившаяся в итоге в то, что я до сих пор в РМ не могу въехать.  Я согласен с тем, что действительно памятников Ленину у нас много, но это не говорит о прокоммунистическом характере республики: местная компартия сама фактически нигде не представлена за исключением одного депутата в Верховном  Совете. Я надеюсь, что придет время, когда каменные «Ленины» все-таки окажутся в одном общем «Музее памятников эпохи социализма», потому что действительно с каждым годом их актуальность теряется. Скоро они будут похожи на какие-то древние скифские монументы, которые тысячелетия стоят в степи, но при этом ни кто уже  не понимает, что они означают.
Р.М. Что заменит эти изваяния, когда их поставят в музей социалистической эры. Какие памятники должны их заменить?
Д.С. Я думаю, что в первую  очередь  их должны заменить памятники тех людей, которые сделали, что-то полезное для общества. Конкретным людям, а не символическому лидеру.  Тем соотечественникам, которые что-то изобрели, способствовали развитию общества, внесли серьезный вклад, например в то, что системы и политическая и экономическая двигались вперед.
Р.М. Иконам места больше нет?
Д.С. Поклонение идолам осуждено еще в «Ветхом Завете» и поэтому надо, следовать этим принципам. С идолами пора попрощаться
Р.М. Сразу после выборов Вы учредили независимую журналистскую премию, «Народный контроль». Расскажите про премию: кто и за что будет ею отмечаться.
Д.С. Я исхожу из того что смена президентов не всегда означает разрушение тоталитарной системы. То есть лидеры могут меняться, а система останется прежней если не изменить ее содержание. Одна из ключевых проблем Приднестровья, которую я критиковал в течении всех последних лет, это попытка сохранить иллюзию монолитного общества, когда страна живет по принципу: один лидер, одно общество, одно мнение и больше ничего. Лидер при такой модели, естественно должен быть непогрешимым и святым, а общество должно ему верить безгранично. И вот мы обязаны, в том числе через такую премию продвигать гражданское общество и  журналистов к тому, чтобы они перестали бояться критиковать власть на всех ее уровнях: от президента до депутата, от председателя правительства до чиновника из городской администрации. Власть тоже должна понять, что это ей выгодно, потому что самые сильные в экономическом отношении страны построены на гласности, а так же возможности взаимного контроля общества и власти.
И вот в Приднестровье самая большая проблема была в том, что навязывалась следующая мысль: тотальное единство общества и власти – идеальная государственная модель. Лично у меня основные проблемы с властью начались, когда я поставил под сомнение этот принцип и стал говорить о том, что сила Приднестровья, как раз в многообразии мнений, в конкуренции политических сил и идей. Только обеспечив это, мы начнем двигаться вперед, иначе возникает состояние застоя.
В борьбе с нами власть и местные спецслужбы применяли все, включая ДОС атаку на «Ленту ПМР», – агентство публиковавшее мои материалы, на газету  «Русский ПРОРЫВ!» по тем же мотивам возбудили уголовное дело, причем по заявлению Антюфеева, –  тогдашнего министра госбезопасности. Но и это не все:  типографию, которая печатала эту газету постоянно пытались закрыть, там даже электричество отключили, а министерство юстиции подало иск в суд о закрытии нашей партии. Это была настоящая травля по политическим мотивам. Вот такие меры власть принимала в отношении нас в течении последнего года, только лишь за инакомыслие, за желание перемен. Мы нашу газету выпускали фактически подпольно. По сути, мы вели подпольную политическую борьбу: по ночам печатали газету, конспиративно ее вывозили, распространяли под прямым наблюдением сотрудников МГБ. Вот Вам это удивительно, а у нас доходило до таких парадоксальных в современном мире вещей. Сейчас наша задача не дать новому руководству превратиться в старое. 
Р.М. Вы верите в то, что избрание нового президента Приднестровья может означать смену эпох?
Д.С. Я верю в то, что уход старого президента и его команды дает такую возможность. Но воспользуются ли этим и общество и власть, –  большой вопрос. Поэтому я и решил, учредить журналистскую премию «Народный Контроль», хочу создать независимый пресс-клуб, есть еще много планов направленных на оживление информационной составляющей Приднестровья. Без этого все реформы, включая экономические, бессмысленны и бесполезны.
Р.М. Журналистская премия, будет даваться тому, кто будет критиковать президента ?
Д.С. Не только. Там по условиям премии есть несколько номинаций. Это лучшая критическая статья о президенте, лучшая критическая статья о спикере парламента, о депутатах, о госчиновниках всех уровней и о злоупотреблениях в бюджетной сфере.
Р.М. Какое Приднестровье Вы хотите дать своим детям? В каком Приднестровье они должны вырасти?
Д.С. Я  конечно искренне желаю, чтобы они выросли в демократической и экономически процветающей стране, это естественное желание любого отца. Есть общепризнанные европейские стандарты нормального уровня жизни, развитой демократической и информационной системы. К ним надо стремиться. Они, конечно, имеют свои уязвимые места, но тем ни менее это стандарты, которые достойны уважения.
Р.М. Приднестровье с Молдовой сегодня идут в разные стороны. Какова оптимальная модель внешнеполитического позиционирования вашей республики?
Д.С. Я считаю, что у ПМР  уникальное место расположения. Пять или семь лет назад,  я написал статью, в которой как раз рассуждал и говорил о том, что Приднестровье могло бы быть реальным межцивилизационным мостом между Западом и Востоком. У нас на официальном уровне  доминировала  точка зрения, что Приднестровье это «оборонительный рубеж»  на пути «агрессивного Запада». Сегодня, нам следует отходить от конфронтационной идеологии, и переходить к идеологии моста-строительства, которая будет объединять и укреплять общий социально-экономический потенциал и Восточной и Западной Европы. Вот таким крупным геополитическим проектом заниматься по настоящему интересно и полезно для экономики и жизни простых людей. В контексте этого, я так отвечаю на вопрос: «Вы за Россию или за Европу? Если ты Россию, то  это не означает, что ты должен быть  против Европы!». Не смотря на какие-то тактические разногласия, которые периодически возникают у Москвы с Вашингтоном,  Лондоном, Страсбургом и Брюсселем, направленность российских элит проевропейская.  Причем со времен императора Петра Алексеевича  Российская империя последовательно «прорубала окно» в Европу.  Примерно лет восемь назад  у меня с одним крупным чиновником был разговор, в ходе которого тот отстаивал точку зрения, что миссия Приднестровья, –  остановить НАТОвские танки, на Днестре, тем самым помогая России. Я ему сказал, что мы хотим быть «Святее Папы Римского». Сама Россия не собирается останавливать  эти танки, а мы хотим  быть каким-то микроскопическим по потенциалу рубежом, как в анекдоте про партизана, который не знал, что окончилась война и продолжал пускать поезда под откос. Поэтому в современном мире, где благосостояние общества и статус государства определяется тем на сколько они вовлечены в процессы глобального движения финансовых средств и участвуют в деятельности транснациональных корпораций, надо думать не о том, как строить и укреплять рубежи, а о том как входить в эти процессы.  Следует делать все для повышения уровня жизни народа и демократии, – в этом  миссия настоящего политика.
Р.М. Как вы думаете, кому  на руку факт не признания Приднестровья?
Д.С.  Дело в том, что факт существования не признанного Приднестровья выгоден и приднестровским и молдавским элитам в первую очередь. Молдова, имея часть не контролируемой территории получает право постоянно обращаться к Евросоюзу и США за поддержкой, включая финансовую.  Я думаю, если бы не Приднестровье, в мире вообще  мало кто знал, что такое Молдова. Касаясь Приднестровья, скажу, что в условиях не признанности не надо задумываться о развитии демократических институтов и  о правилах экономической игры, потому что мы же не признанные, что с нас возьмешь. Ну представьте себе существование страны, которая потребляет газ, но при  этом за него не платит, это как если бы вам поставляли какой-то товар для продажи, вы бы продавали этот товар, а деньги производителю не отправляли, оставляли бы их себе. Поэтому не признанность выгодна части молдавских и приднестровских элит, как политически, так и экономически. Тем более, что сам факт существования Приднестровья, создает международную дискуссионную площадку, где могут о чем-то говорить такие политики, как госпожа Меркель, господин Медведев и другие крупные фигуры.  Различные европейские структуры регулярно «изучают» наш конфликт, осваивают тут свои бюджеты, а в результативной части ноль.  Вот в начале каждого года, мы встречаем нового сопредседателя ОБСЕ, а  в конце провожаем и так из года в год, с одним и тем же нулевым результатом.  Это как фильм «День сурка», в котором главный герой постоянно просыпался в один и тот же день, но в отличии от нас он не старел.  Наше же время истекает в условиях непризнанности и связанных с этим неудобств для обычных граждан.
Р.М. Приднестровье массово покидают люди и в первую очередь молодежь. Что следует сделать, чтобы остановить этот процесс?
Д.С. Я думаю, единственный вариант кардинального решения проблемы, это создание возможностей работать и зарабатывать. Это первый шаг. Второй шаг, –  создание инфраструктуры, в том числе жилищной, для того чтобы молодые приднестровцы могли жить, так как люди живут в современном  мире. Конечно же государство должно давать людям реальные гарантии проживания в условиях демократии и стабильности, чтобы человек мог выстраивать для себя какую-то перспективу. К сожалению, сегодня даже Западноевропейские страны не очень-то дают такие  гарантии, потому что экономический кризис потрясает и Европу, и Россию, и Украину. Если мы говорим, что в самой Европе не стабильно, то что можно сказать о стабильности в не признанном Приднестровье, но все равно стремиться к этому необходимо. Есть хорошие примеры мощного экономического развития непризнанных стран, того же Тайваня, например. В контексте этого я бы даже ставил на первое место вопрос не о признании Приднестровья, а о повышении уровня жизни и демократии в республике. Именно в этом я вижу наш стратегический приоритет.
Р.М. Как Вы относитесь к общению с журналистами из-за рубежа?
Д.С. Приднестровье должно стать открытым для внешнего мира, доступным и понятным. Поэтому, для нас очень важно, чтобы был постоянный контакт с журналистами из Европы. Чтобы они могли приезжать, лично знакомится с нашей жизнью и задавать прямые вопросы. Наша задача: политиков, госчиновников, общественных деятелей и бизнесменов, давать им прямые и правдивые ответы.
Р.М. Спасибо за продуктивную беседу.