Путин
выступил перед Госсоветом не просто с речью о состоянии дел в стране.
Это был даже не отчет за прошедшие восемь с половиной лет его службы во
главе России. Нет, речь президента – это своего рода пакт лидера с
нацией.
Договоренность об общем видении будущего. И обещание это будущее сделать реальностью.
Мы
вообще отвыкли говорить о будущем. А если и говорим, то только в
саркастическом тоне. У нас на памяти обещание Горбачева к 2000 году
дать каждой семье отдельную квартиру. Мы смеемся над Хрущевым, который
обещал коммунизм в 1980 году. Вместо коммунизма мы получили Олимпиаду –
стандартная шутка. И как-то за шутками скрывается наша полная
неготовность к будущему – каким бы оно ни было.
Безусловно,
нарушение формата планирования, более того, нарушение самого умения
планировать происходило не одномоментно, и не с развалом СССР оно
началось, а гораздо раньше. Но легче ли нам от того, что в данном
случае свалить вину на конкретно взятого Горбачева или Ельцина
невозможно? Ничуть. Нам и нашим родителям, лишенным ощущения будущего,
совершенно не легче от того, что Госплан и Политбюро, а затем президент
СССР перестали являться общим центром стратегического планирования
будущего страны.
‘Прекрасное далеко’, о котором пели ребята из
фильма про Алису, оказалось чересчур далеким, а настоящее близкое –
далеко не прекрасным. И произошло это в том числе и потому, что никто
не собирался ни говорить, ни думать о будущем серьезно, начистоту и без
шор на глазах. Мы не хотели видеть в середине 80-х того, что страна
катится в пропасть, хотя сами усердно ее в этом направлении
подталкивали. Мы не имели возможности планировать будущее после того,
как аморфное и разваливающееся тело страны в эту пропасть полетело. Мы
слепо держались за тушку государства, откусывая от него по кусочку и
надеялись, что ‘пронесет’.
Нет, безусловно, и государство было
не идеальным. И я бы даже сказал, что государство было очень плохим.
Это оно, государство, приучило нас к тому, что обещания, данные народу,
не выполняются. Коммунизм не наступил, квартир не дали, цены выросли, а
на рельсы лег не Ельцин, а голодные шахтеры. Да, государство приучило
нас к тому, что оно часто врет. Что, когда глава государства говорит:
‘Дефолта не будет’, надо срочно бежать и менять рубли на доллары. Так
что, конечно, и государство было не ‘терпилой’, а настоящим жуликом.
А
потом, когда мы достигли дна и поняли, что дна достигли, произошло
удивительное. Мы одновременно не захотели умирать. Мы – это общество и
государство. Мы поняли, что нам вместе легче и лучше. И робко
потянулись друг к другу. Это произошло еще в 1998 году, с приходом
Примакова. Но короткий период любви и согласия сменился выборами 1999
года, когда страна вновь была поставлена на край пропасти. Если бы
тогда мы упали, то уже точно бы не поднялись. К счастью, Ельцин выбрал
Путина в августе 1999 года. И нация тоже выбрала Путина, поверив ему.
Не обманулась.
Сейчас, через восемь с половиной лет после того,
как Путин начал руководить страной, мы наконец-то можем говорить о
будущем. Более того, нам очень хочется говорить о будущем. Потому что
оказалось, что если не врать самим себе, то о будущем говорить просто.
Так, Путин обещал удвоение ВВП за 10 лет? Пожалуйста, получите и
распишитесь – обещание было дано в 2003 году, а уже к 2010 году будет
выполнено. Более того, Олимпиаду Путин не обещал, но сделал. И так во
всем. Мы можем верить Путину, мы верим Путину и будем ему верить.
Теперь
о формате. Обычно глава государства выступал перед Федеральным
собранием в апреле или мае (за исключением первого раза, когда он
произносил послание в июле 2000 года). Постепенно формат выступления
все больше и больше переставал себя оправдывать. Если сначала это был
отчет о ситуации в стране и краткосрочные планы и задания, то
постепенно в послании все большее место занимали стратегические
инициативы и ориентиры. Та же идея удвоения ВВП совершенно выбивалась
из стилистики предыдущих посланий. И, кстати, именно потому, что она
представляла собой скромную попытку заглянуть в недалекое будущее, идея
удвоения ВВП была подвергнута беспрецедентному охаиванию и осмеянию.
В
это трудно поверить, но, когда президент говорил о том, что Россия
станет более развитой экономикой, чем Португалия, его называли
кремлевским мечтателем. Никто не верил, что в короткие сроки наша
страна сможет это сделать. В одной солидной экономической газете того
времени мне встретился подсчет, в соответствии с которым Португалию мы
догоним лишь в 2047 году. Ну так что, дорогие скептики? Где ваши
прогнозы теперь?
Впрочем, вернемся к формату. Очевидно, что в
обращении к чиновникам ставить стратегические задачи довольно
бессмысленно. Но Путин все больше и больше говорил о будущем. Последнее
послание Федеральному собранию является наказом будущему правительству
и имеет ориентиром 2020 год. Но даже это послание начиналось с
обращения ‘уважаемые депутаты, члены Совета Федерации’. Президент
оказывался скован форматом. И это тогда, когда необходимость в новых
форматах ощущалась все больше и больше. Традиционные пресс-конференции,
встречи с прессой, большие интервью и прямые линии не могут быть
полноценной заменой. В конце концов, все они подразумевают формат
отчетности.
Путин в прошлом году в тех же числах (10 февраля)
произнес свою знаменитую мюнхенскую речь. Это был тоже поиск формата.
Сегодня же мы имеем дело с обращением к нации. Путин дает понять это
первыми же словами, обращаясь к слушателям ‘граждане России’. Это тем
более очевидно, что недавно с обращением к нации выступал президент
США. И разница в стилистике выступления, и разница в смысловых
интонациях грандиозна. Президент России гордо рассказывает об успехах
своего президентства. Он смотрит в будущее с уверенностью и надеждой.
Глава Соединенных Штатов оправдывается за неудачи и говорит о будущем с
неуверенностью.
Путин в своем выступлении констатирует наличие
пакта нации с лидером. Пакта о совместном видении будущего. И
поставленные в обращении к нации ориентиры являются обязательными для
выполнения. Фактически Путин четко обозначил план Путина – Медведева,
который будет исполняться в обязательном порядке. И за невыполнение
которого нация всегда может спросить с тех, кому его будет поручено
осуществлять.
Я уверен, что мы сегодня стали свидетелями
зарождения новой политической традиции в русской политической культуре.
И эта традиция – разговора лидера с нацией о будущем – представляется
очень и очень своевременной и нужной. Но, чтобы эта традиция не
превратилась в фарс, надо помнить, что пакт – это договор,
предусматривающий обязательства обеих сторон. И что обязательства эти
выполнять надо неукоснительно.
Источник: Взгляд