13 Сентября 2009 ВПК как России, так и Израиля, сталкиваются сейчас с рядом серьезных проблем. Ближайшие годы будут иметь судьбоносное значение для обеспечения обороноспособности обеих стран в новом столетии. Причем проблемы Израиля и России – разноплановы, и кооперируясь в решении стоящих перед ними задач, обе страны могли бы помочь друг другу. Такого рода сотрудничество должно строиться на прочной политической базе, и прежде всего – быть способным противостоять внешнему давлению.
Наряду с проблемой внешнего давления, есть и другая серьезная причина, приостанавливающая процесс взаимодействия, – это вероятность попадания изделий и технологий совместной разработки к потенциальным военным противникам Израиля. Чтобы этого не произошло, на политическом уровне должны быть разработаны соответствующие долговременные гарантии. Впрочем, Израиль сталкивается с такой проблемой и сейчас: многие израильские разработки попадают через Америку в Египет. Поэтому наличие данной нерешенной проблемы в израильско-российских взаимоотношениях не может рассматриваться как неразрешимое препятствие для начала полномасштабной военно-технической кооперации.
Исторически сложилось так, что основными потребителями российского оружия являются находящиеся к югу от России страны третьего мира и растущие авторитарные режимы. С точки зрения, как текущей политики, так и геополитики, для России это представляется потенциально опасным. Необходимо учитывать проявлявшуюся не раз в прошлом нестабильность данного региона и наличие конфликтных зон интересов с теми соседями, которых вооружает Россия. Но даже если вынести за скобки фактор прямой угрозы, вполне очевидно, что диверсификация оборонного сотрудничества – залог независимого существования в оборонной области.
Надо полагать, что российское руководство отдает себе отчет в проблеме, однако российский ВПК критически зависит от имеющихся рынков сбыта. Для выхода на новые рынки сбыта ему было бы важно технологическое и иное посредничество Израиля. Внешнеполитическая обстановка, и в том числе, позиция США, благоприятствует этому как никогда. Но главное – в этом жизненно заинтересованы сами страны: широкая кооперация между Израилем и Россией в оборонной сфере преследует не только чисто экономические и военные цели, но, возможно, является необходимым условием обеспечения геополитической независимости обеих стран.
Общая характеристика израильского и российского ВПК
Израиль обладает высочайшим уровнем высоких технологий и адекватным размеру государства производством. Постоянно воюющая страна, естественно, производит наиболее адекватные для реального боя системы.
С точки зрения научных идей, технологий, электроники и хайтека израильская военная промышленность стоит на одном из первых мест в мире. Модернизация устаревшей военной техники – это также область, где Израиль занимает лидирующее положение. В частности, не одну сотню миллионов долларов Израиль ежегодно зарабатывает на модернизации советской техники.
Большим преимуществом Израиля является также культура интегрирования технологий из не соприкасающихся областей, получение при этом качественного скачка выходных параметров изделий.
В сфере тонких технологий, в системе наведения, системе ведения огня, бронировании израильская военная промышленность находится в существенном отрыве от конкурентов.
Современный мир вступает в эру технологической революции. Разработка систем вооружений нового поколения требует колоссальных капиталовложений. Так, оснащенные современной электроникой винтовки стоят по 7-15 тысяч долларов. Разрабатываются совершенно новые материалы и технологии. И тот, кто окажется впереди, будет господствовать в сфере вооружений в ХХI веке.
Однако представляется, что в своем увлечении высокими технологиями Израиль недооценивает значение пехотного оружия, и на определенном этапе осознание необходимости ликвидировать этот пробел может придать дополнительный импульс сотрудничеству с Россией. Проблемой Израиля является также и высокая, часто завышенная, стоимость НИОКР, что вызвано малосерийностью производства – и здесь сотрудничество с Россией могло бы во многом решить проблему.
Россия имеет огромный задел по конвенциональным технологиям, промышленность (правда, не обеспеченную сейчас заказом) многосерийного и массового производства, высококвалифицированную рабочую силу, уникальную металлургию.
Но за годы перестройки российская оборонка в значительной степени разрушена, и её отставание усиливается. Коммерциализация не пошла ей в прок. В отсутствие госзаказа стремительно падает качество производимых вооружений. Россия теряет имеющиеся у нее оборонные технологии, так, только в ракетостроении, по оценкам российских специалистов, Россия потеряла более 200 технологий.
В настоящее время российское вооружение ориентировано на свой собственный стандарт. В итоге рынки российской продукции вынужденно ограничены прежними потребителями, как правило, неспособными, ввиду ограниченности финансовых средств, уйти из старой стандартизации. Выход же на появляющиеся новые рынки, привычные для других экспортёров, блокируется. Кроме того, нестыковка интерфейсов и стандартов связи, неспособность взаимодействия с другими информационными потоками может оставить Россию за бортом общемировых тенденций. Таким образом, российская оборонка “варится в собственном соку” и избирает наиболее технологичные пути вместо наиболее эффективных.
Россия крайне нуждается в расширении рынка сбыта своего вооружения и в придании ему более сбалансированной формы. Сейчас она старательно пытается удержать рынок государств третьего мира, как правило, бедных и агрессивных – что ведет не только к технологическому отставанию, но и вредит имиджу страны. Советский автомат Калашникова, наплечный комплекс “Стрела” и система залпового огня “Град” – уже прочно ассоциируются во всем мире с образом исламского терроризма. Они стали символом – серийная дешевка для наемных убийц. Торговать дешевым оружием со шпаной не слишком разумно экономически – это как сдать сейф на металлолом. В любом случае, содержание этого сейфа стоит больше.
Любая же совместная российско-израильская разработка может быть легко адаптирована к мировым рынкам, поскольку все израильские стандарты увязаны с НАТО. Российская продукция созданная в кооперации с Израилем, должна начать проникать на западные рынки, да и внутренний рынок в Израиле не так уж мал.
Российские ученые при проектировании ставят себя в зависимость от стоимости массового производства и конечной цены. Израиль стремится к максимальной эффективности и предельным выходным параметрам. Именно поэтому израильская продукция и пользуется спросом.
Российская оборонка должна использовать как главное преимущество не низкую стоимость металлообработки, а высокий уровень своих научно-технических кадров, выработанный в течение десятилетий.
Технологические проблемы, которые стоят перед ВПК России и Израиля, разнофункциональны. Поэтому ВПК двух стран дополняют друг друга. Изделия израильского и советского производства в течение многих лет сталкивались друг с другом на полях сражений. Это способствовало достаточно близкому знакомству, и, как результат, глубокому пониманию достоинств и недостатков военной техники и доктрин.
Потенциальные сферы сотрудничества
Артиллерийские системы
С одной стороны, Россия выпускает блестящие стволы и артсистемы. База этого производства в России очень велика и высок ее технологический уровень. Имеются заводы, технологии, уровень научной проработки, специфическая металлургия. Стоимость изделий – вне конкуренции. Вместе с тем, необходимо повысить эффективность оружия. Например, управление огнём на основе топопривязки позволяет поражать цели первым же выпущенным снарядом или миной. Высокие технологии в боеприпасах позволяют на порядок повысить их эффективность и снизить, таким образом, их расход. Так, недавно созданный в России для стандартной пусковой системы “Град” реактивный снаряд с дальностью 50 км, в случае установки на него израильской системы наведения, на конечном участке траектории позволит повысить эффективность залпа в десятки раз.
Бронетанковая техника
Танки. На данный момент наиболее передовым в области тяжелых танков является израильская “Меркава”, а в области амфибийных и десантируемых – российские модели.
Россия имеет уникальный опыт налаживания массового производства танков и их обслуживания. Имеются большие заделы по конвенциональным материалам.
При этом российская концепция танкостроения рассчитана на подвижность и огневую мощь, однако в значительной степени пренебрегает защищённостью единичной машины, не ставится задача по дозаправке танка на поле боя и его ремонту. Невысок ресурс работы моторов. В случае пробития брони в районе боевого отделения танк и экипаж гибнут.
Израиль является мировым лидером в области обеспечении живучести танка на поле боя. Повоевав на заграничных машинах, Израиль, анализируя последствия войны 1973 года, пришел к выводу, что идея “одноразового экипажа” для “малого народа” неприемлема. (Кстати, в боях 1973г., с израильской стороны участвовали наряду с американскими танками, советские трофейные модернизированные израильским ВПК Т-55. Эти танки показали себя гораздо лучше, чем американские во всем, что касается защиты экипажа и неуязвимости машины. И это не за счет толщины брони, а в результате более качественных сплавов советской металлургии. Мой друг командовавший экипажем рассказывает, что после прямого попадания противотанкового снаряда в башню и 6-7 повреждений ходовой части, его танк еще передвигался и воевал, что абсолютно невозможно в случае американских моделей, горящих как спички от первого же попадания. – ред. 7К). И впервые в истории бронетанковых войск весь процесс проектирования танка осуществлялся под руководством непосредственных пользователей – танкистов. Инициатором и руководителем этого проекта по разработке тяжёлого танка “Меркава” стал генерал танковых войск Исраэль Таль (кстати, выходец из России). В основу проектирования новой машины легли основополагающие принципы израильского танкостроения: живучесть на поле боя, максимальная защита экипажа, большой ресурс работы агрегатов, ремонтопригодность на марше и на поле боя и высокая проходимость и манёвренность. Израиль также уделяет первостепенное внимание комфортности работы экипажа. Примером удачной адаптации и реконструкции является израильский средний танк “Сабра” (“Магах”), разработанный на базе посредственного американского танка М-48 и его более поздней модели М-60. По защищённости и эффективности ведения огня он приближается к “Меркаве” или германскому “Леопард -М”.
В данной области у России уже имеется серьезный конкурент, использующий ту же советскую базу – Украина. Ориентированная на Запад монархия Иордании в кооперации с украинскими и английскими танкостроителями ведет серьезные исследования в королевском институте БТ в Аммане. На базе старого английского танка Центурион создана прекрасная тяжелая БМП (двигатель спереди защищает экипаж, усилено бронирование – вес 30 тонн, сделана дистанционная управляемая башня, для перспективного танка совместно с фирмой Виккерсон созданы прототипы башни с вынесенным вооружением). Используя близкие к российским наработки, Украина захватывает новые области рынка.
Необходимо также учитывать, что в настоящий момент назрела необходимость создания танка нового поколения. Это очень сложная концептуальная проблема, требующая понимания картины будущих битв. В решении этой задачи Израиль и Россия прекрасно дополняют друг друга и заинтересованы в технологичном синтезе своих концепций.
БМП. Касаясь боевых машин пехоты, необходимо отметить, что, восхищаясь вооружением и подвижностью БМП-3, Израиль не может даже вести речь о ее закупке, так как она почти не имеет, на израильский взгляд, бронезащиты. С другой стороны, израильская переделка советского танка Т-55 в бронетранспортер “Ахзарит” представляет собой образец идеальной защиты БМП, однако существенно уступает российской технике по вышеназванным параметрам.
Впрочем, сейчас очевидно, что необходима разработка БМП нового поколения. Можно сказать, что сама идея боевой машины пехоты родилась и умерла в России. Нынешняя концепция БМП изжила себя в январе 2000 года в Чечне, когда в городских и горных боях Россия потеряла более 1000 машин. Тут нужна новая концепция, принципиально новые подходы.
Стрелковое оружие
Самой лучшей школой стрелкового оружия по-прежнему остается российская школа. В ней уже разработаны концепции стрелкового оружия следующего поколения. Однако реализации имеющегося потенциала мешают несколько факторов: негибкое производство и то, что огромное количество уже имеющихся боеприпасов и стволов делает крайне затруднительным перевооружение на новые, уже разработанные и даже утверждённые системы. Например, Россия до сих пор не в состоянии избавиться от винтовочного патрона 7,62х53 R образца 1895 года, хотя он был принят при внедрении в прошлом веке как временный, сроком на 10 лет. Российский ВПК в области стрелкового оружия обладает огромным технологическим заделом, но вынужден использовать его только в мелкосерийных производствах для милиции и спецназа. Российское стрелковое оружие специального назначения ушло далеко вперед и может являться прекрасным экспортным товаром. Например, в России созданы образцы двухсредного автомата. Он стреляет и под водой и на воздухе. Ничего подобного не существует в других странах. Однако и в самой России автомат не выпускается и разработка пропадает.
Привыкнув опираться на внутренний рынок, Россия не адаптирует своё оружие к потребностям современного мирового рынка. Что касается Израиля, то его армия компактнее, и, как следствие, более динамична в возможностях перевооружения. В Израиле существует своя традиция разработки и дизайна стрелкового оружия. Израильские специалисты держат руку на пульсе современных тенденций мирового рынка. В классе оружия современного поколения в Израиле в последнее время разработана автоматическая винтовка “Тавор” по системе булл-пап (магазин в прикладе). Специалисты оценивают её как лучшее оружие в классе штурмовых винтовок. Разработан также лёгкий пулемёт “Негев”. В нём воплощен характерный подход израильской армии: надёжность прежде всего. Израиль продаёт оружие на рынках малых и динамичных армий, часто конкурируя с США. Стрелковое оружие стандартизировано под западный стандарт. Создание, например, совместного пулемёта на базе новых кинематических решений российских конструкторов в сочетании с израильским подходом на адаптивность к различным системам прицеливания и установкам, позволит создать пулемёт, способный победить всех конкурентов на этом тесном и непростом рынке.
Самолёты и вертолёты
Российская планерная база самолетов Су-30, СУ-34, СУ-27, Су-39, Су-47, Су-37, а также вертолетов способна обеспечить качественный скачок боевой мощи. Но все это, так или иначе, платформы. Для того, чтобы быть по-настоящему эффективными, они должны быть оборудованы соответствующей израильской электроникой. Это позволит без крупных капиталовложений породить машины, превосходящие имеющиеся в данное время образцы, попутно адаптировав их к международным информационным стандартам. Цена же при этом останется по-прежнему конкурентоспособной. (Такие модернизации российского железа уже сейчас производится в Индии на совместных Израильско-Индийских предприятиях. Индия закупает российские самолеты по сходной цене, после чего из них выпотрашиваются все “мозги”-электроника и начиняется израильская авионика, устанавливается израильское прог.обеспечение, после чего эти машины успешно конкурируют с американскими моделями Пакистанских ВВС. Израильская система электронной разведки и слежения проданная Индии за более миллиарда долларов была смонтирована на заводе Израильской авиационной промышленности на российской платформе в виде военно-транспортного самолета типа Антонов – ред. 7К).
“Черная акула” (точнее, разработанная для Турции её версия), могла бы стать тут первой ласточкой. Это же относится и к другому образцу современного вертолета – МИ-28, разработка завода Миля в Москве. И “Камов” и “Миль” – оба широко используют израильскую электронику.
Сейчас на повестке дня стоит задача создания самолёта пятого поколения. Главное отличие от прежних образцов – именно в сфере бортовых систем. Управление ведением боя переводится на принципиально новый уровень.
Израиль является признанным лидером в системах отображения информации, в том числе и на шлеме пилота. Значительная часть оборудования американских боевых самолетов и вертолётов закупается в Израиле. Стоит привести такой пример: некоторое время назад по израильскому телевидению была показана одна из технических записей боевого вылета: управляемой бомбой, сброшенной с самолета, был поражён бегущий террорист. На экране была видна следующая картина: бегущий человек, автоматически движущееся за ним перекрестие и извилистая траектория движущейся к нему бомбы. Учитывая, что бомбометание было произведено на сверхзвуковой скорости, можно составить представление об уровне израильской авионики.
Производимые Израилем современные противоракетные комплексы, такие как “Хец”, находится на теоретически возможном пределе мировых достижений.
ВМФ
В отличие от России, у Израиля нет собственных верфей, и страна вынуждена строить корабли за рубежом. Однако боевое оснащение, концепции, заложенные в их строительство, корабельные ракеты, радары, защита и другие средства ведения боя являются израильской разработкой. Их качество хорошо известно и не требуют рекламы среди специалистов. (В недавно состоявшихся совместных маневрах с немецким ВМФ, израильские подлодки производства немецких верфей элементарно уходили от слежки немецких лодок и “садились им на хвост” оставаясь незамеченными).
Основную особенность российской оборонной промышленности можно сформулировать так: Россия – родина хороших платформ. В сочетании с израильской электроникой, тонкими технологиями, дизайном и эргономикой, российская механика и испытательная база являются гарантией создания реальных боевых систем завтрашнего дня.
Если бы усилия наших ученых, конструкторов и инженеров были объединены, успех такой кооперации был бы обеспечен. Основным девизом такого сотрудничества должен являться синтез технологий, идей, знаний, доктрин.