Молдо-Приднестровский тупик или «Старая-старая сказка»

Три материала на одну тему, появившиеся на сайте ИА «Новый Регион» в течение двух дней – это уже тенденция. Конечно, тема молдо-приднестровского урегулирования достаточно горяча - но все же в ней налицо некоторое затишье. Молдова приближается к парламентским выборам, и там сегодня немного другие приоритеты. Острых проблем добавил и экономический кризис. Словом, проблемы молдо-приднестровских отношений явно потеснены в тень – а тут сразу три материала, один за другим. К тому же, все три, как на подбор, играют в одни ворота, призывая к сближению Молдовы и Приднестровья. Так что тенденция, и вполне определенная – налицо. Разберемся поподробнее – какая именно?

Вообще-то, «сближение Молдовы и Приднестровья» - идея вполне нейтральная. В принципе, тут все понятно и просто: если мы не хотим воевать, как в 1992 году, нам надо сближаться с Молдовой, ища, по возможности, пути взаимодействия и компромисса, словом, способы сосуществования. Идя на уступки во второстепенных вопросах, но, не отступая ни на шаг в главном.И вот как раз по этому поводу - о второстепенном и о главном в наших отношениях с Молдовой – и возникают некоторые вопросы.

Что, по сути,предлагается в этих материалах? Два эксперта: Елена Горелова и Виталий Игнатьев предлагают отказаться от попыток урегулировать политические разногласия между Молдовой и Приднестровьем ввиду очевидной бесперспективности этой затеи, и перейтинепосредственно к экономическим и социальным проблемам. Точнее, политические переговоры, конечно, должны продолжаться, но уже сегодня следует, не ожидая политического урегулирования, которое явно запаздывает, приступать к решению экономических и социальных проблем. Звучит заманчиво. Тем более, что оба эксперта построили вокруг своей идеи, которую вообще-то можно выразить одной фразой, изрядные словесные замки, сильно затенившие суть вопроса.

А суть, между тем, проста. Суть в том, что ни экономические, ни социальные факторы не играют решающей роли в молдо-приднестровских отношениях.Так было всегда, так есть и сегодня:экономические неурядицы и социальное неустройство на обоих берегах никогда не останавливали Кишинев в его борьбе против государственности Приднестровья. Все это воспринималось, и до сих пор воспринимается в Молдове как необходимая плата за «восстановление территориальной целостности», либо – если это относится к Приднестровью – как удачный удар, ослабляющий волю противника к сопротивлению. По сути – и с этим, кстати, согласны оба эксперта -Кишинев уже около двух десятилетий ведет против Тирасполя экономическую войну. Ее цель вполне очевидна и не скрываема: разрушение приднестровской экономики, обрушение финансовой системы ПМР и превращение республики в зону социального бедствия.

Но если в ходе военных действий одна из сторон хочет продолжать вести войну – и ведет ее всеми способами, вопреки предложениям о мире, исходящим от другой стороны и посредников, если одна из сторон не признает никакого компромисса, кроме безоговорочной капитуляции другой стороны – то война неизбежно будет продолжена. Она будет идти либо до победы одной из сторон, либо до появления у обоих подлинной готовности искать компромисс и идти на уступки. В молдо-приднестровском конфликте «упертой» стороной является Кишинев, все предложения которого, по сути, сводятся к капитуляции ПМР «по гагаузскому варианту». С этой позиции Кишинев не отступает, более того – она была закреплена законодательно, что исключило любые компромиссы и в дальнейшем. Таким образом, замечательный план двух экспертов: «переступив» через политику сразу взяться за экономические и социальные проблемы оказывается чистейшей воды химерой. Любые попытки «переступить» через молдавское законодательство немедленно приведут к краху и запрету «молдавского» плеча этих проектов,что сразу лишает их всякого смысла. По крайней мере – смыслав плане урегулирования отношений между Молдовой и ПМР.

Совершенно абсурдно выглядит и высказанная Игнатьевым идея о том, что «эффективная социально-гуманитарная реабилитация» Приднестровья и Молдовы должна проходить «не в «привязке» к испытывающим трудности политическим переговорам, а параллельно им, используя определенные наработки переговорщиков». Каким образом эта «реабилитация» может идти «параллельно» политическим переговорам, если именно политические переговоры и тормозят все совместные проекты – и экономические, и социальные? Политики либо тормозят все экономические и социальные проекты напрямую, либо пытаются использовать как оружие в политическом противостоянии, что, по понятным причинам также приводит к краху этих проектов. В ходе развития молдо-приднестровских отношений этот сценарий повторялся уже десятки раз, и всегда с одним и тем же результатом.

Какой же смысл несет высказанная экспертами идея? Что это - попытка поиграть и на модной теме: как продвинуть вперед безнадежно буксующее молдо-приднестровское урегулирование – и нажить на этой игре некоторые дивиденды? Такая составляющая, в предложениях экспертов, несомненно, есть. Слабая компетентность обоих авторов в вопросе, о котором они берутся судить? Не хотелось бы их обижать, но…боюсь, что да, присутствует и это. Но есть в этой истории и третий компонент, о котором я хотел бы поговорить особенно подробно.

Елена Горелова – из информации «Нового региона» не вполне понятно, какую структуру она представляет – говорит об «экономической реинтеграции». Приднестровец Виталий Игнатьев- он сотрудник приднестровского МИДа, а так же Института стратегического анализа и прогнозирования ПГУ – предпочитает говорить о «реабилитации». Однако в обоих случаях идея урегулирования ненавязчиво подменяется идеей объединения. Между тем, объединение – лишь один из возможных вариантов урегулирования, причем, как показывает опыт последних десятилетий, его реализация возможна только на основе политического урегулирования, которое, как уже было сказано, в настоящее время остается недостижимым.

Достичь его возможно либо через компромисс – но на это не согласен Кишинев. Либо через капитуляцию Приднестровья – о чем в Кишиневе как раз и мечтают, и на что направлена вся политика Молдовы последних десятилетий. Отказ от иных, кроме пресловутого «объединения» вариантов урегулирования, которые стало модным отбрасывать в сторону как «заведомо недостижимые», и является первым шагом к такой капитуляции. Именно к этому шагу нас ненавязчиво и подталкивают Горелова и Игнатьев.

Раскрывая детали предлагаемой программы «реабилитации», Игнатьев указывает на такие ее направления, как «использование инструментов функциональной демократии», «формирование комплексной системы защиты прав человека», «обеспечение прямого доступа к международным средствам правовой защиты», «свободное применение международных документов в социальной сфере» и т.п. Однако, все эти благие намерения разбиваются о политические рифы – те самые, которые эксперты предлагают «просто обойти». Между тем, обойти их очень и очень непросто. Вот несколько примеров.

Международный суд не принял иски от приднестровцев, пострадавших в ходе боевых действий 1992 года. Причина – непризнанность Приднестровья.Приднестровский паспорт является сугубо внутренним документом. Граждане ПМР, желающие иметь возможность бывать за границей, вынуждены обзаводиться гражданствами признанных государств. Причина – непризнанность Приднестровья.

Та же ситуация непризнанности вызывает необходимость «легализации» приднестровских актов гражданского состояния.

И так далее, и так далее - список последствий нашей непризнанности можно продолжать до бесконечности. Но почему от непризнанности государства должны страдать его граждане? Почему жители Приднестровья уже два десятилетия поставлены в положение граждан второго сорта? При том, заметьте, что власти ПМР всегда охотно присоединялись ко всем международным правовым документам.

Ответ очевиден. Причина – в политической не урегулированности вопроса. Причина в том, что Кишинев ссылается на формальные юридические нормы, регулирующие отношения между государствами, а международное сообщество, формально подходя к проблеме, позволяет использовать эти нормы для дискриминации приднестровских граждан. Формально законные, эти меры по сути, оказываются неприкрытым произволом. Таким образом, говорить о каком-либо «обходе» политических проблем можно только в одном случае: в случае очень серьезной, притом, без каких либо предварительных условий, ревизии отношения мирового сообщества к проблемам граждан непризнанных государств. Не самих непризнанных государств, подчеркиваю – а их граждан. Отношение к их экономическим и социальным проблемам должно быть полностью отделено от проблемы признания или непризнания государств, в которых они проживают. Их гражданские права на свободу передвижения, обращение в международные органы и т.п. ни в чем не должны уступать правам граждан признанных государств.

Только после такой ревизии, закрепленной серьезным, многосторонним пакетом международно признаваемых документов, и может идти речь о «продвижении вперед минуя не урегулированные политические вопросы». Без этого всякий разговор о таких планах попросту лишен смысла. Точнее, у него есть смысл, но сугубо негативный. Такие планы неизбежно маскируют ползучую сдачу нашей республики путем мелких, постепенных уступок, лежащих, на первый взгляд, вне политики.

Обе цитируемые экспертные оценки появились в рамках международного проекта «ИМПАКТ», который «направлен на консолидацию экспертного сообщества Молдовы и Приднестровья» с участием «специалистов по молдо-приднестровскому конфликту из Украины, России и Румынии». Где-то на заднем плане мелькают и другие силы, проявляющие интерес к ситуации на Днестре. К примеру, Игнатьев предлагает с помощью представителей России, Украины, ОБСЕ, ЕС и США сформировать в урегулировании «новый дополнительный социально-гуманитарный формат». Идея хорошая – но, опять же, хорошая только в принципе. Подобный формат должен быть подкреплен солидной правовой базой, четко отделяющей проблемы граждан непризнанных государств, равноправных с гражданами признанных государств, от проблем самих непризнанных государств. В противном случае новый орган неизбежно окажется очередной трибуной для демагогических заявлений о «неизбежности объединения», «близости урегулирования» и «отсутствии препятствий к объединению двух берегов».

Приднестровье в возникновении еще одной такой трибуны категорически не заинтересовано. Во-первых, подобных говорилок, вокруг которых кормятся мириады бесполезных болтунов, и без того много. Во-вторых, все перечисленные утверждения – ложь. Объединение вовсе не «неизбежно», более того, его реализация с каждым годом становится все более сомнительной. Урегулирование – в любой форме – вовсе не близко, и даже свет в конце туннеля, признаться, не виден вовсе.И препятствий к сближению двух берегов существует множество, притом, очень серьезных.

Одно лишь правда в рассуждениях двух экспертов. Политические переговоры в их нынешнем виде, в рамках безнадежной формулы «сохранение территориальной целостности Молдовы при соблюдении интересов Приднестровья» себя исчерпали. Это тупик. Но просто обойти его нельзя. Нужен принципиально новый подход и новая формула, позволяющая сдвинуть с места политическую составляющую переговоров. Все прочее – не более чем сказки. Довольно старые сказки. За последние годы мы уже слышали их десятки раз.

Сергей Ильченко