Демократия и экономическое процветание - путь к признанию Приднестровья!

Дмитрий Соин ответил на вопросы Пилар Бонет, шеф-корреспондента испанского издания «Эль Паис» о поствыборной ситуации в Приднестровье.
П.Б. Молодежь продолжает уезжать  из  Приднестровья?
Д.С.  Да,  конечно и это самая большая трагедия в регионе.
П.Б. А сколько жителей в Приднестровье?
Д.С. По переписи населения  получается 500 тыс. человек, но я думаю, что 400-450 тысяч, если есть, то это хорошо.
П.Б. На президентских выборах было больше избирателей, нежели чем на Верховном Совете?
Д.С.  На этот вопрос всегда отвечаю так: я не знаю, откуда взялись эти люди. Когда собирал подписи в свою поддержку, в некоторых домах треть квартир были закрыты, потому что жильцов нет. Хотя желание смести режим Смирнова могло объединить многих и заставить массово пойти на выборы.
П.Б.  Люди приезжают и уезжают, они набираются сил и опять на заработки?
Д.С. В какой-то момент они обосновываются зарубежом, забирают своих родственников и полностью уезжают. Так обезлюживается Приднестровье. Главный поток мигрантов направлен на Россию. Возможно ли сохранить людей? Я в этом отношении настроен умеренно пессимистически, я знаю, что не все потеряно и еще что-то можно сделать, но необходима консолидированная воля элит и народа.
П.Б. Что бы Вы делали  если бы стали Президентом Приднестровья?
Д.С. Считаю, что единственный путь к спасению, это на фоне активной кампании по демократизации ПМР использовать жесточайшие подходы к борьбе с коррупцией, - главным злом Приднестровья. Потому что ни одна внешняя помощь не принесет успехов, если коррупция сохранится. Все будет разворовано напрочь. Ну и еще момент взаимосвязанный с предыдущими, -  это активнейший поиск внешних инвестиций. Без них внутренних сил у Приднестровья для восстановления народного хозяйства на данный момент нет. Опираясь на  борьбу с коррупцией, мы можем прекратить разворовывание огромных средств и вернуть их в бюджет государства. Я, например, в своей программе предлагал издать президентский указ «О чрезвычайных мерах по борьбе с коррупцией», создать «Антикоррупционную комиссию», которую надо наделить правами разобраться с каждым госчиновником заподозренным в этом преступлении.  Применив весь набор правовых  механизмов реально обеспечить возврат  столь необходимых средств в государственный бюджет Приднестровья. Вот у меня было 2 шага, которые мне показались эффективными: это антикоррупционный указ и аналогичная комиссия. Представьте ситуацию: члены комиссии заходят к чиновнику и спрашивают: «Откуда при зарплате по эквиваленту 400 долларов США  у вас четырехэтажный дом,  машина за 200 тысяч евро и драгоценностей на сотни тысяч долларов?». Только с этого момента у нас начнется настоящая борьба с коррупцией. 
П.Б.  Много таких чиновников в Приднестровье?
Д.С. Таких достаточно, чтобы сразу вернуть в бюджет десятки миллионов долларов США. 
П.Б. Это сыновья Смирнова?
Д.С. Не только и даже не столько они. Бескрайне у нас обогатились и  бывший главный банкир Ионова, и министр здравоохранения Ткаченко, и главный приватизатор страны Загрядский.
П.Б. Вот говорят, что госпожа Ионова взяла кредит на 3 миллиона долларов. Собираетесь ли вы разбираться? Вот как Вы планируете бороться с коррупцией?
Д.С.  Вот это хороший пример с Ионовой. Объективно это проблема и её надо решать новой власти. Как депутат я могу лишь создавать антикоррупционные законы и осуществлять депутатский контроль за их исполнением. Президент Евгений Шевчук и его команда не имеют право обмануть антикоррупционные ожидания граждан. Будем ждать первых решительных шагов.
П.Б. Что должно измениться в таможне, чтобы люди не платили поборы? Вы хотите создать телефоны доверия, чтобы предприниматели могли звонить по фактам злоупотреблений?
Д.С. На мой взгляд, предельная прозрачность, гласность в работе таможни помогут изменить ситуацию в этом органе. И конечно следует полностью сменить руководство на всех уровнях управления ГТК. Там годами формировали управленцев исходя из их готовности и способности заниматься «темными» делишками. 
П.Б. Вы объявили конкурс-премию «Народный контроль» для журналистов на лучшую статью с критикой первых лиц Приднестровья, чиновников, депутатов. Это Ваш личный вклад в прозрачность власти и установление ее зависимости от гражданского общества и независимых СМИ?
Д.С. Да. Журналисты и просто граждане в новом постсмирновском Приднестровье должны научиться без страха критиковать власть, а она в свою очередь с благодарностью воспринимать конструктивную критику. Без этого демократия и реформы не возможны.
П.Б.  Может и мне принять в нем участие? (смеется)
Д.С.  Было бы очень хорошо. У нас предусмотрено участие зарубежных авторов. В положении написано, что принимаются публикации в иностранных  СМИ. Я там сделал следующую градацию. Критические статьи:  о президенте, о спикере парламента, о министре, о любом депутате, о коррумпированных чиновниках и о нарушениях в бюджетной сфере.
П.Б. Хорошо. Вы председатель Комиссии по внешней политике и международным связям: в международной политике вектор будет сохраняться?
Д.С.  А другого варианта и нет! Россия стратегический партнер по всем направлениям: от экономики до военной стратегии. Так сложилось исторически.
П.Б.  А что должно измениться в международной политике, по-вашему?
Д.С. Мне кажется, что кто бы ни пришел здесь к власти, все политики должны будут ехать и решать вопросы в Москве. Потому что я не думаю, что тот же Евросоюз готов оплачивать нам газ. Или Евросоюз будет из гуманитарных соображений доплачивать по 15 долларов каждому приднестровскому пенсионеру. Потому что у Евросоюза есть свои проблемы: и греческие, и итальянские, и португальские и так далее. Еврозону трясет, нелегко сегодня и США.
П.Б.  Да, и проблемы Евросоюза увеличивались все это время.
Д.C. Да. Там настоящая экономическая паника и им сейчас не до того, чтобы вкладывать огромные средства сюда, тем более не понятно зачем. Смысл? У России здесь около 130-140 тысяч граждан и мотивы Москвы понятны. Евросоюз инвестирует какие-то средства в сферу развития гражданского общества, но это не может даже приблизительно сравниться с помощью России.  И поэтому, я думаю, что кто бы ни пришел к власти в Тирасполе, он будет ехать в Москву. Просить поддержки, договариваться.  Тем более, когда Москва поддерживала Каминского, как кандидата в президенты, то она обещала технические кредиты на сельское хозяйство, на малый бизнес, на молодежную ипотеку. Теперь президенту Шевчуку придется как то восстанавливать эти договоренности.
П.Б. У меня один вопрос хронологический. Был референдум 2006г., был какой-то момент, когда Россия была готова очень много инвестировать в Приднестровье и возможно признать. Это было время максимального приближения к России. Было такое?
Д.С. Да, конечно. Но Смирнов тогда обманул Москву, и она ему этого не могла простить.
П.Б. Россия была готова делать все, кроме признания для вас. И не исключено, что когда в 2008 году был кризис в России, могли бы и признать, потому что вы уже были на позиции, на которой сейчас находится Южная Осетия, я правильно понимаю ситуацию?
Д.С.  Да, конечно.
П.Б.  Почему Смирнов дал задний ход?
Д.С.  А Смирнов всегда себя воспринимал как хозяина этой страны. Ему не надо было присоединяться к России, ему не нужно было признание Москвы. Смирнов хотел быть царьком, а Россия предлагала ему своих функционеров для финансового контроля.  Он конечно этого не желал и пожертвовал признанием страны. Смирнов был человеком с психологией правителя, в отличие от всех остальных – это факт. Сегодня в основном правят менеджеры. Как менеджер в истории непризнанной страны будет справляться со всеми стоящими перед ней проблемами  – это большой вопрос.  При всех огромных недостатках Смирнов, как президент умел сказать слово “нет” если речь шла о независимости Приднестровья. Не каждый политик может говорить слово “нет” перед лицом международных структур. Говорить слово “да” проще всего. Вот и Евгению Шевчуку теперь придется периодически говорить слово «нет». Надеюсь, что он с этим справится, время конечно все покажет.
П.Б. Я слышала,  западные политологи говорили, что Смирнов будет делать то, что Россия говорит.
Д.С.  Нет, он всегда делал то, что считал нужным, то от чего росли банковские счета его семьи.
П.Б. Смирнов выдвинувшись на этих выборах противопоставил себя России. Он, что рассчитывал выиграть и править без поддержки Москвы?
Д.С. По сути, Приднестровье не просуществует без России и нескольких недель. Россия, это инвестиции, энергоносители, помощь пенсионерам, военно-стратегическое присутствие и стабилизационный фонд в виде «газового счета». Москва гарантирует движение наших денег через открытые в РФ корсчета приднестровских банков, обеспечивает признание дипломов, автомобильных номеров и вообще выступает  самой последовательной и реальной гарантией нашего стабильного существования в не стабильном мире. Идя на конфликт с Россией Смирнов подписал себе политический смертный приговор.
П.Б. Какое в таком случае оптимальное будущее Вы видите для Приднестровья?
Д.С. Я думаю, что Приднестровью надо ориентироваться на то, чтобы максимально использовать этот период для внутренней модернизации: экономической, политической, информационной и социальной. И по мере наращивания достижений в таких сферах, как: защита прав человека, уровень жизни и демократических институтов, можно будет все активнее ставить вопрос о придании ПМР международно-правового статуса. Я это вижу так.
Когда меня спрашивают, как бы Вы видели урегулирование молдо-приднестровского конфликта, я говорю: “Пока никак”. Сегодня нет ни одной предпосылки к этому урегулированию. Ни политической, ни экономической, ни социальной, ни лингвистической, никакой. Существуют два абсолютно нищих государства с высокими уровнями коррупции объединение, которых только усилит нищету и бесправие. Посмотрите какой в  Молдове  политический кризис. Я думаю, сейчас по мере усиления конкурентной борьбы политический кризис начнется и у нас. Таким образом, мы поражены одними и теми же болезнями. Есть смысл присоединятся к чему-то отчего повысится твой уровень жизни, демократии и свободы. Присоединяются к более сильным экономическим и политическим субъектам международного права. Вот, например, все хотят в Евросоюз, но мало кто хотел бы объединиться с Северной Кореей или Суданом.  От присоединения Молдовы к Приднестровью или наоборот ни у кого ничего не повысится, только может упасть, потому что произойдет столкновение сформировавшихся за 21 год раздельного существования элит, разных по сути экономических систем и  взглядов на жизнь.
П.Б.  Спасибо за конструктивную беседу.

Материал подготовлен и выпущен под редакцией ИА «Лента ПМР»