Дмитрий Соин: Приднестровье нуждается в системной перезагрузке
Политика // 19:46, 7 октября 2010 // 1887
Р. Коноплев: Все пишут о том, что Приднестровье и Молдова стали ближе в настоящий момент. Владимир Воронин совсем недавно выступил в Кишиневе с совсем сенсационными заявлениями о том, что проблемы урегулирования конфликтов – это исключительно проблемы таможенников. Но если победит ПКРМ, и Молдова войдет в таможенный союз с Россией, то тут же, немедленно решится молдо-приднестровский конфликт. Потому что кроме таможни никаких других противоречий у Приднестровья с Молдовой нет.Д. Соин: Ну я, во-первых, считаю, что у Воронина были 8 лет правления за плечами, которые он мог потратить на решение и таможенных проблем, и на вхождение либо в союз Белоруссии с Россией, либо в таможенные соглашения по линии СНГ, но, к сожалению, этого сделано не было. И, более того, со времен Снегура «воронинский период» правления был самый сложный во взаимоотношениях Тирасполя и Кишинева. С чем это было связано, это отдельная тема. Но факт остается фактом: это были крайне сложные и напряженные отношения, а в некоторых ситуациях мы были в 2-х шагах от нового вооруженного конфликта, когда у нас были и таможенные блокады, и телефонные войны, и банковские войны и т.д. Сегодня ситуация меняется, и информационный диссонанс заключается в чем? В том, что логика подсказывает: с момента прихода к власти в Молдове Альянса за европейскую интеграцию отношения между Кишиневом и Тирасполем должны были еще больше обостриться. Но произошло обратное: наступила эпоха разрядки напряженности. Сегодня именно Филат реализует стратегию «футбольной дипломатии» совместно с лидерами Приднестровья, вместе с тем же президентом Смирновым. То, что именно сейчас запустили дизель-поезд по маршруту Кишинев – Тирасполь – Одесса – это существенный прорыв вообще во взаимоотношениях. И это прорыв, который ощутим для простых людей: для тех, кто страдает от того, что транспортное сообщение затруднено и есть проблемы на границе. Вроде бы какие-то идут переговоры по вопросам телефонной связи, там есть свои сложности, но, тем не менее, переговоры идут. Возможны и другие прорывы во взаимоотношениях Кишинева и Тирасполя. И это, опять же повторюсь, как ни парадоксально на первый взгляд, делается Альянсом за Европейскую интеграцию, а не коммунистами. И мне сложно спрогнозировать, как отразится теоретическое возвращение Коммунистов к власти в Молдове на переговорном процессе. Не возникнет ли вторая или третья серия очередной битвы между Молдовой и Приднестровьем?
Р. Коноплев: Если взять Альянс за европейскую интеграцию в Молдове, какая сила в нем является наиболее конструктивной в системе урегулирования отношений с Приднестровьем?
Д. Соин: Конечно, более прагматичен и конструктивен, на мой взгляд, Филат, и причина тут понятна. Филат не настолько политизирован, как другие члены альянса, он человек дела, этакая смесь предпринимателя, политика и менеджера. Менеджер же принимает решения, исходя из существующих реалий, объективных потребностей и некоего маркетингового плана. Филат, исходя из этого, и действует. И поэтому он может быть реальным двигателем, ускоряющим разрешение молдо-приднестровской проблемы.
Р. Коноплев: Можно ли, на Ваш взгляд, Приднестровью рассчитывать на то, что в определенный момент политической элите или бизнес-элите Кишинева окажется более логичней и интересней признать Приднестровье и сотрудничать уже с ним, как с признанным государством?
Д. Соин: Я думаю, этот момент настанет. Скорее всего, это произойдет тогда, когда перед Кишиневом возникнет вопрос: либо продолжать разыгрывать инсценировку под названием «ни за что не отдадим ни пяди родной земли», либо все-таки интегрироваться в Евросоюз, продолжать свое сближение, которое они сейчас активно осуществляют с той же Румынией. Этот вопрос все-таки встанет ребром, однозначно, потому что тянуть за собой паровозом Приднестровье очень сложно. И Приднестровье, если пойдет в Европу, то оно пойдет по российскому пути, а после изменения ситуации на Украине, может быть, даже по российско-украинскому пути в ЕС. У Молдовы свой путь в Европу, и главным адвокатом Молдовы в ЕС, несомненно, является Румыния, и эта данность, с которой хотим мы или не хотим, следует считаться. Для Приднестровья Румыния не может быть адвокатом в Европе, не может быть лоббистом приднестровских интересов. Исходя из этого, должно быть понимание проблемы и прогноз того, что рано или поздно Молдова все-таки должна будет принять окончательное решение в отношении Приднестровья.
Р. Коноплев: Известно, что у многих непризнанных республик, в частности: Карабаха, Северного Кипра существуют определенные лоббисты на Западе, в США и в странах Евросоюза. Можно ли рассчитывать на то, что подобные лоббисты когда-нибудь появятся и у Приднестровья?
Д. Соин: Теоретически это возможно, но нам бы разобраться для начала со своими лоббистами по Украине и России. Потому что сложности периодически у нас возникают, и нам бы отладить механизмы такого конструктивного, системного и правильного взаимодействия с элитами России и Украины, а про Европу и про США я вообще молчу. Дело в том, что мы долгое время позиционировали себя, как некий рубеж на пути продвижения ЕС и НАТО на Восток, свято верили в то, что наша глобальная миссия - остановить кого-то на Днестре. В итоге у нас на Западе, я бы так мягко выразился, очень негативный имидж в целом. Создание там наших лоббистских групп было бы теоретически возможно, если бы, хотя бы кто-то тут поднял списки бывших граждан Приднестровья и посмотрел: на кого из них можно опереться? Вот из числа тех, кто выехал в Германию, в другие европейские страны, в США, в тот же Израиль. Вот как-то так нужно создавать приднестровское лобби. Заинтересовывать этих людей, в том числе и материально. Готова ли к этому наша элита? Это вопрос, на который пока нет ответа.
Р. Коноплев: Существуют ли у современных Приднестровских политиков какие-то возможности для того, чтобы реализовать эти начинания или чего-то не хватает? Может быть, нужна еще какая-то реформа, что-то нужно добавить?
Д. Соин: Да, политическая система Приднестровья давно нуждается в перезагрузке, и я об этом неоднократно и писал, и говорил. Моя четкая убежденность: нам нужна реформа именно политической системы. Нам нужна перезагрузка всех институтов, нам надо провести ревизию наших госорганов, нам нужно внимательно посмотреть на гражданское общество, на партии, на информационную сферу, и подумать, а что же все-таки здесь не так сделано. И задаться вторым вопросом, почему мы, будучи лидерами среди всех непризнанных государств СНГ, однозначными лидерами в области государственного строительства, в итоге оказались аутсайдерами по такому вопросу, как признание, хотя бы со стороны России еще там 2,3,4-х других стран. И Южная Осетия, и Абхазия, я думаю, не в обиду им будет сказано, как государства, как государственные образования уступают нам, но их признали, а нас нет. У них есть лобби за пределами Кавказа, даже за пределами России, а у нас его нет. И исходя из этого, следует действовать. Все понятно: у нас есть хорошая основа – небольшое государство с финансами, с силовыми ведомствами, с каким-то госаппаратом, с идеологией, я считаю, прогрессивной, но нет инструментов продвижения этого за пределы региона и правильного позиционирования ПМР в мировом сообществе – вот наша главная проблема.
Запись интервью расшифрована и отредактирована ИА «Лента ПМР»
Смотреть подробнее