Разговор начистоту. Без цензуры!
Политика // 12:12, 7 июля 2010 // 2703
Дмитрий Соин и Владимир Цеслюк об указе Гимпу, молдавском обществе и позициях России в РМ. Печатная версия под редакцией ИА «Лента ПМР»Дмитрий Соин: Добрый день, сегодня в эфире новый выпуск проекта «Разговор на чистоту. Без цензуры!». У нас в гостях известный журналист и политолог из Молдовы Владимир Цеслюк. И разговариваем мы о последних молдавский новостях, в частности о тех событиях, которые произошли после подписания Михаем Гимпу своего знаменитого указа о признании 28 июня днем советской оккупации и жертв тоталитаризма. Володя, как можно расценить этот указ, на твой взгляд?
Владимир Цеслюк: Ну, документ государственной важности, подписанный высоким государственным чиновником, который определил позиции, во всяком случае, правящей элиты сегодня. Не смотря на то, что есть информация о будто бы, несогласии с этим документом, тем не менее, он не теряет своей силы. Я так думаю, что он сработал, и будет еще долго работать, даже не смотря на то, что есть возможность обжалования его в конституционном суде. Гимпу тут ничего не теряет, поскольку он может согласиться с решением суда, который признает его указ недействительным. Так он подтвердит, что является демократом. В любом случае указ сделал свое дело – сработал на раскол молдавского общества.
Д. Соин: Вот, Володя, мы много говорили о том периоде, о начале 90-х годов, когда были еще Бубуруз, Лари, Косташ, когда правил Снегур, но даже тогда, столь явно антироссийских указов не принималось в Молдове. Да, был денонсирован пакт Риббентропа-Молотова, но о советской оккупации, если и говорили, то только как о таком пропагандистском модуле, который циркулировал в молдавских масс-медиа. Сегодня это уже указ. Насколько он бьет по авторитету, по позициям России в Молдове и насколько он усиливает позиции сил ориентированных на Евро-Атлантическое содружество на Румынию?
В. Цеслюк: Ну, вопрос то сложный. Вот насколько он бьет по России, по официальной Москве? Мне очень трудно говорить, а что сегодня Россия имеет в Молдове?
Д. Соин: Да, это вопрос: а что сегодня Россия имеет в Молдове? Может у нее есть какие-то четко на нее ориентированные политические партии, общественные движения, крупные пророссийские масс-медиа. Володя, вот, что действительно сегодня Россия имеет в Молдове?
В. Цеслюк: Крупных пророссийских масс-медиа я не замечаю. Крупных общественно-политических проектов я тоже не заметил. Я замечаю наличие мелких и не очень, ну скажем так, перспективных политических структур, которые объявили себя пророссийскими. Начиная от господина Лупу, который не так давно подписал договор о сотрудничестве с «Единой Россией», и заканчивая еще более мелкими партийными образованиями. Но это все структуры, которые если и получат какие-то места в парламенте, то я сильно сомневаюсь, что они будут влиятельными. Есть большие сомнения, что пройдя в парламент, они составят какие-то коалиции, которые будут способны серьезно влиять на решения. Тем более, на такие решения, как указ Гимпу. Не знаю, не знаю. Конечно, с моральной точки зрения Россия получила очередную оплеуху, которая прозвучала довольно звонко и в которой есть обидное слово оккупанты и не только оно.
Но я хочу напомнить другую вещь. Господин Стратан, будучи человеком из команды Воронина, тогдашний министр иностранных дел, позволял себе называть российские войска, которые находятся в Приднестровье, оккупационными и это документально подтверждено. Поэтому гимповский указ – это продолжение политики прежних властей.
Д. Соин: Вот это и удивительно, что именно на указ Гимпу пошла реакция МИДа России, пошла реакция Государственной Думы России, пошла реакция целой группы российских экспертов и политиков, но когда Воронин, по сути, делал, то же самое, столь яростной реакции на официальном уровне не было. И я с тобой полностью согласен в том, что по большому счету, Гимпу всего лишь развивает политику Воронина. Не больше и не меньше.
В. Цеслюк: Он, вообще говоря, продолжает это дело, как это не покажется странным, довольно интеллигентно. Потому что он в рамках своих полномочий принял указ, ну какие тут могут быть проблемы с юридической точки зрения? Никаких. Он не позволяет себе таких вещей, какие позволял себе Воронин, после его же фокусов с меморандумом Козака. Это же воронинские заявления, когда он говорил, что «если русские не будут покупать у нас вино – мы все вино выльем в Днестр». Ну, это что? А это был ответ России. А с газом? «Если русские нам повысят цену, мы замерзнем, но их газ покупать не будем» – это слова Воронина.
Д. Соин: Да, эпатажность Воронина – была грубой и такой явно авторитарной, барской. Эпатажность Гимпу – более интеллигентная и более выраженная, через какие-то юмористические посылы, которые иногда вызывают смех. Но в виде мысли-вируса, они начинают работать в обществе и достигать своего результата. Вот меня что удивило. Если молдавское общество еще до сих пор, в своем большинстве, как мы можем предполагать, пророссийское, если оно, в своем большинстве, в чем-то даже, просоветское, а мы помним расхожий термин «Советская Молдавия», то почему сразу после указа Гимпу десятки, сотни тысяч человек не вышли с протестом на площади? И дело ограничилось тем, что какие-то локальные молдавские власти на юге и на севере сделали некие заявления, но которые опять же не были усилены какой-то общественной поддержкой. Получается, что общество на указ Гимпу промолчало. И, мне кажется, эксперимент удался, потому что его основная задача была – проверить, а какой будет реакция? Есть простонародное выражение «проверить на вшивость», и Лупу проверили на вшивость, и все русские общины, и русскую диаспору.
В. Цеслюк: Да. Собственно, всех. Все общество было проверено и, откровенно говоря, знаешь, на что бы я обратил внимание. Ведь даже если отменят указ Гимпу, останутся его физические признаки. Вот этот камень, который стоит сегодня в центре Кишинева, где возлагали венки…
Д. Соин: Жертвам «советского тоталитаризма» …
В. Цеслюк: Да, да, да. То есть это место, где в будущем будет стоять памятник. Вот если указ отменят, ну я не знаю, кто отважится, потом этот камень выковыривать из земли, потому что, как бы, не прилично бороться с памятниками. Поэтому Гимпу тут попал в десятку и проверил абсолютно всех. Но по поводу молдавского общества, я услышал такую цифру, кстати, от ваших приднестровских политологов, что 13 районов вышли с протестными настроениями против этого указа. Ну да, допустим 13, ну остается 20, где не вышли. Это вообще, братцы, а что готовится?
Д. Соин: Ну и какой это был протест, если вот, например, я об этом не знал, а знали приднестровские политологи.
В. Цеслюк: Ну, допустим, 13 районов искренне протестует против указа, но 20 районов, которые не протестуют, искренне молчат и, наверно, согласны. Значит, в определенный момент эти силы могут столкнуться и…
Д. Соин: …И соотношение будет не в пользу тех, кто протестует…
В. Цеслюк: Да, как бы, не в пользу. И потом, энергетика тех людей, которые стояли у этого камня и энергетика тех людей, которые протестовали против... Я не знаю, чья сильней. А если ничья не сильнее? Это что? Это надолго или навсегда? И гражданское противостояние? Я понимаю, что может быть именно этого хочет Гимпу. Может быть. Но тут надо просто, что называется ждать событий и молиться, чтобы не кончилось мордобоем, не дай Бог.
Д. Соин: Знаешь, глубоко символично то, что в эти же дни, когда подписывался указ, именно в Приднестровье шла научно-практическая конференция, посвященная 70-летию присоединению Бессарабии к Советскому Союзу. И парадокс в том, что она проходила не в Кишиневе, а в Тирасполе. То есть в Тирасполе обсуждали в позитивном контексте 70-летие присоединения Бессарабии к Советскому Союзу. Не создание Молдавской автономии в составе Украины, а именно вот эту дату. И, я в этом тоже для себя узрел некий знак, который говорит о том, что такие конференции сейчас стали возможны именно на левом берегу, а не на правом, который тогда присоединялся.
В. Цеслюк: Ну, знаешь, парадоксов столько у нас, в нашей молдо-приднестровской жизни, я позволю все-таки себе этот термин. Вот, обрати внимание, молдавское общество – что это сегодня такое? Это молдаване, которые считают, что они говорят на румынском языке. Есть молдаване, которые считают, что они говорят на молдавской языке. Есть молдаване, которые считают, что в Европу можно пойти только с коммунистами. Другие молдаване, которые поддерживают либерально-демократические ценности, тем более ориентируются на Европу. И есть молдаване, которые считают, что тезис «Два государства – один народ», он оправдан, и имеет право на существование. В общем, тут такая каша, что необходимы действия способные это общество привести к общему знаменателю. И вопрос возникает вот в чем. Что если эти все части, о которых я говорю, не имеют желания и возможности сесть за общий стол и поговорить о том, что называется молдавский государственный проект? Если у них нет такого желания, значит, тогда их надо просто разводить. Тогда возникает вопрос о государственности Молдовы вообще.
Д. Соин: …как таковой…
В. Цеслюк: Когда говорят, Вы нам не грозите пальцем, не тыкайте нас носом, что государственность РМ несостоявшийся проект возникает вопрос: ну, а что тогда - сегодняшняя Молдова? Поэтому нас ждет масса парадоксов. И будет на левом берегу еще много патриотических каких-то начинаний, которые покажут нам, что приднестровцы больше переживают за государственность Молдовы, чем сами жители и руководители правого берега. Ну, почему-то так…
Д. Соин: Указ Михая Гимпу, действительно, явился самым крупным информационным поводом в Молдове текущего года. Мы говорили о нем на чистоту. Без цензуры! Спасибо за внимание.