По чью душу приезжает Рогозин?

На этот вопрос политолог, журналист, магистрант факультета международных отношений, политических и административных наук Государственного университета Молдовы Эрнест  Варданян ответил Radio Europa Libera.

Приднестровский вопрос продолжает приковывать к себе всеобщее внимание знаковыми событиями. Уходящая неделя тоже не стала исключением: вслед за возвращением полковника Бергмана в Тирасполь и арестом бывшего председателя Приднестровского Центробанка Оксаны Ионовой стало известно о назначении Дмитрия Рогозина специальным представителем президента Российской Федерации по Приднестровью, с сохранением за ним поста вице-премьера и еще с присвоением дополнительной функции сопредседателя молдо-российской межправительственной комиссии.
 
Эта новость вызвала настоящий ажиотаж на берегах Днестра. Разумеется, в Тирасполе этому обрадовались, зато в Кишиневе назначение ввергло руководство РМ в недоумение, даже заставив министерство иностранных дел и европейской интеграции РМ и вице-премьера по реинтеграции Евгения Карпова заявить о том, что Молдова ждет от России разъяснений по поводу назначения Рогозина.
 
И действительно, вопросов в этом резонансном событии пока больше, чем ответов. Во-первых, сам Дмитрий Рогозин многими экспертами и журналистами воспринимается как националист и антизападник, чего и он сам, собственно, не скрывает.  Во-вторых, до недавнего времени Рогозин был эмиссаром Москвы при штаб-квартире НАТО в Брюселе, где почти 4 года жестко, но без особого успеха, отстаивал позицию Кремля в вопросе установки системы ПРО в Европе. Наконец, в-третьих, Москва уточнила, что спецпредставитель президента РФ есть не только в Приднестровье, но и в Абхазии и Южной Осетии, которые, как известно, с 2008 года пребывают в статусе признанных Россией республик. Это пояснение лишь добавило туману в без того неоднозначной ситуации.
 
Автор этих строк тоже был до крайности удивлен новой инициативой Кремля и долго перебирал возможные варианты истинных целей и задач Дмитрия Рогозина на Днестре.
 
Так, мне представляется, что сохранение за ним поста вице-премьера, курирующего военно-промышленный комплекс и оборонный заказ, априори задает соответствующий «тон» или, если хотите, «окрас» будущей политической деятельности нового посланника Москвы в регионе. Если сюда же прибавить его вторую новую функцию – сопредседатель двусторонней межправительственной комиссии (вместо Андрея Фурсенко, надо полагать), то получается, что успешность работы молдо-российской структуры будет «завязан» именно на приднестровском вопросе, обильно «приправленном» военно-державной риторикой, присущей Дмитрию Рогозину.
 
Однако все-таки «соль» не в том. Не будем забывать, что этот чиновник долгое время отстаивал в Брюсселе точку зрения России по вопросу расширения системы ПРО в Европе. Большого успеха он не достиг, ибо Запад даже не скрывает, что позиция Москвы не может повлиять на планы США и НАТО. Тем не менее, это не мешало Рогозину регулярно выступать с недвусмысленными по жесткости заявлениями, раз за разом указывая Брюсселю на  конфронтационный для России характер будущей общеевропейской системы противоракетной обороны. А под занавес 2011 года произошло событие, которое способно превратить Приднестровье в очередной фронт сопротивления Москвы планам США и НАТО.
 
Я имею в виду вступление в силу американо-румынского договора о размещении к 2015 году в румынском городе Девеселу ракет-перехватчиков системы ПРО. Эта новость невольно повысила «стоимость акций» приднестровского форпоста в глазах России. Из Тирасполя даже раздавались призывы разместить в Левобережье оперативно-тактические комплексы «Искандер» в качестве ответной меры.
 
И вот в Приднестровье (по данным СМИ, в апреле) прибывает новый спецпосланник Кремля. Тем самым РФ явно намекает США, НАТО и Румынии, что Рогозин меняет место работы, но не меняет ее профиля. Проще говоря, теперь молодой чиновник будет противостоять западным военным планам с берегов Днестра, многозначительно показывая пальцем на российский военный контингент и склад боеприпасов в Левобережье. Конечно, не следует забывать и о возвращении в Кремль Владимира Путина, что расценивается всеми экспертами как ужесточение российской внешней политики.
 
Поэтому я вряд ли ошибусь, если скажу, что и Румыния, и Молдова с приднестровским регионом рискуют в ближайшие годы оказаться в эпицентре российско-американского противостояния в вопросе системы ПРО. При этом Румыния может стать отдельной «мишенью» Кремля, ибо беспрецедентное сближение Бухареста и Кишинева сильно нервирует Москву. В очередной раз мы можем стать свидетелями того, как приднестровский конфликт становится якорем, удерживающим Молдову в орбите российского влияния.
 
Назначая харизматичного Рогозина, Россия демонстративно повышает ставки в геополитической игре на Днестре. По чью душу приезжает Рогозин? И кто победит в этой игре? Мы вряд ли услышим ответы на эти вопросы в обозримом будущем…