Гражданское общество Приднестровья может стать фундаментом демократизации
Эксперты // 13:02, 26 ноября 2013 // 1956
ИА «ТИРАС» публикует выступление директора Социологического информационно-аналитического «С-центра» Екатерины Богатой-Шведул, озвученное на киевской конференции: «Факторы сотрудничества и диалога гражданского общества в урегулировании Приднестровского конфликта».
В частности, Екатерина Юрьевна отметила следующее: «Вопрос молдо-приднестровского урегулирования политизирован во всех отношениях – это касается переговорного процесса, взаимодействия политических систем, гражданского общества и экономики. Если бы в переговорах роль политики была минимизирована, а её место заняли социокультурные, гуманитарные, экономические и образовательные вопросы, то конфликт, возможно, был бы уже урегулирован. Но это теория, а на практике - все наоборот. Рассуждая о роли неправительственного сектора в налаживании диалога сторон конфликта, следует исходить из того, что гражданское общество Приднестровья находится под очень жестким и пристальным контролем государства. Наши НПО обескровлены: не имеют доступа к СМИ и никак не влияют на принимаемые властью решения. Более того, из общественных организаций, не подконтрольных администрации, постоянно делают врагов, оказывают на их членов и лидеров психологическое давление. О каком гражданском обществе в Приднестровье может идти речь, если непризнанную республику массово покидает трудоспособное население, предприниматели, люди творческих профессий? Более того, имеют место случаи, когда под давлением властей действующие депутаты не могут исполнять свои обязанности. В частности, за пределами Приднестровья находится оппозиционный парламентарий Дмитрий Соин.
В таких условиях говорить о том, что налаживание связей между НПО Украины, Приднестровья и Молдовы как-то повлияет на урегулирование конфликта, на мой взгляд, не серьезно. Ведь около 20 лет европейские и американские фонды тратят крупные ресурсы на сближение гражданских обществ Молдовы и Приднестровья, но результат их деятельности не впечатляет.
Если затронуть саму технологию перемен, то ситуация в Приднестровье может измениться только при наличии мощной демократической оппозиции, располагающей своими организационными и информационными ресурсами. А гражданское общество при таком раскладе могло бы стать фундаментом демократизации. Но это опять же гипотетическая модель, реализация которой в условиях «Осажденной крепости» Приднестровья крайне затруднительна».
В частности, Екатерина Юрьевна отметила следующее: «Вопрос молдо-приднестровского урегулирования политизирован во всех отношениях – это касается переговорного процесса, взаимодействия политических систем, гражданского общества и экономики. Если бы в переговорах роль политики была минимизирована, а её место заняли социокультурные, гуманитарные, экономические и образовательные вопросы, то конфликт, возможно, был бы уже урегулирован. Но это теория, а на практике - все наоборот. Рассуждая о роли неправительственного сектора в налаживании диалога сторон конфликта, следует исходить из того, что гражданское общество Приднестровья находится под очень жестким и пристальным контролем государства. Наши НПО обескровлены: не имеют доступа к СМИ и никак не влияют на принимаемые властью решения. Более того, из общественных организаций, не подконтрольных администрации, постоянно делают врагов, оказывают на их членов и лидеров психологическое давление. О каком гражданском обществе в Приднестровье может идти речь, если непризнанную республику массово покидает трудоспособное население, предприниматели, люди творческих профессий? Более того, имеют место случаи, когда под давлением властей действующие депутаты не могут исполнять свои обязанности. В частности, за пределами Приднестровья находится оппозиционный парламентарий Дмитрий Соин.
В таких условиях говорить о том, что налаживание связей между НПО Украины, Приднестровья и Молдовы как-то повлияет на урегулирование конфликта, на мой взгляд, не серьезно. Ведь около 20 лет европейские и американские фонды тратят крупные ресурсы на сближение гражданских обществ Молдовы и Приднестровья, но результат их деятельности не впечатляет.
Если затронуть саму технологию перемен, то ситуация в Приднестровье может измениться только при наличии мощной демократической оппозиции, располагающей своими организационными и информационными ресурсами. А гражданское общество при таком раскладе могло бы стать фундаментом демократизации. Но это опять же гипотетическая модель, реализация которой в условиях «Осажденной крепости» Приднестровья крайне затруднительна».