Война в Южной Осетии резко ускорила историческое время, переживаемое Россией. И не только потому, что многие конфликтные прогнозы и предупреждения, о которых твердили обществу добровольные "ястребы" против многочисленных конъюнктурных "голубей", оправдались.

Бог миловал Россию: высшая государственная власть спасла страну от самого страшного преступления, которое только может преследовать всех живущих и действующих на Кавказе, - от слабости. Принуждение к миру, совершённое Россией в Грузии, спасло осетин и абхазов от уничтожения, отодвинуло от всех нас мучительную "войну всех против всех" на Северном Кавказе, сохранило целостность нашей страны, прекратило отвратительную ложь бесхребетного "партнёрства", которую так исторически долго, больше двадцати лет, была вынуждена терпеть страна, отступая перед цивилизаторами-расистами, гитлеровскими коллаборационистами и воспитателями Бен-Ладена.

Глобальный финансовый кризис, начавшийся в США, уничтожил инвестиционно-банковский бизнес, а вместе с ним - и саму "философию капитализации", когда цена экономики любой страны прямо зависит от медийной упаковки, от того, что увидела в своём телевизоре американская пенсионерка. Желтизна съела свой собственный капитал. Самодостаточный, охамевший американский PR остался наедине со своей упаковкой, которая из-за какого-то странного провинциализма всё ещё считается убедительной в Старом Свете и в России, особенно в дипломатической их части.

Время изменило свой ход потому, что исторический опыт России слишком обилен классическими примерами переменчивости судьбы, когда завоёванное русским оружием - в пыль уничтожалось русской дипломатией, в бессмыслицу забалтывалось русской бюрократией, в литературный анекдот превращалось русскими "пикейными жилетами". Победа в пятидневной войне, одержанная Россией в самый острый момент общенациональной опасности, за которой внятно для всех вырисовывалась близкая катастрофа, была спасением, но не окончанием драмы. Драмы впереди. И от них так же не спасёт "партнёрская" вежливость.

Так насильники, шутя, всё ближе ходят кругами над жертвой, пока она, в безумной надежде на случай, стесняется сопротивляться. И становятся истребительными машинами, как только жертва осмеливается на сопротивление.

Привыкнув смотреть на происходящее внутри страны из её постсоветского контекста, я с явным удивлением воспринимал оживившиеся аккурат перед войной разговоры о внутриполитической "оттепели". Казалось отчаянным солипсизмом - здесь, перед лицом наступающих вокруг наших границ с своей машинной логикой войн - кому-то вести речь о демобилизации, "либерализации" и "оттепели" государства. Но это не болезненный солипсизм, а предательство - новые вызовы требуют новой мобилизации, для которой нерушимый блок "голубей", бюрократов смутного времени и "пикейных жилетов" - может быть, в лучшем случае, лишь пассажиром.

"Мир ловит" нас в статику победы ли, нарушений ли статус-кво, но мы не имеем права остановиться - мы не можем "отличать" этой победы от пораженья. Потому что мир для нас становится более справедливым, но менее комфортным. Достойная жизнь вообще дискомфортней самоубийства. О дискомфорте изменений там, где сосредоточились "либерализаторы" России, прошла война и тлеют конфликты, я и хотел здесь сказать несколько слов.

1. Прибалтийские "специалисты по русской оккупации" (Литва, Латвия, Эстония), разумеется, не изменятся принципиально. Их политическая идентичность, политический класс, политический куратор в США могут только отчасти варьировать степень их "холодной войны" против России, в большей (как Литва и Латвия) или меньшей (Эстония) мере оглядываясь на их экономическую связанность с Россией. Но даже и эта вариативность антироссийской "громкости" будет снижаться. Быстро нарастающий экономический кризис в Прибалтике (следствие мировых и собственных проблем), напротив, только радикализует её риторику против Москвы, ускорит и без того её форсированное стремление стать не просто инфраструктурой, но и военно-политическими "непотопляемыми авианосцами" США и НАТО, прямо направленными против России. Можно предполагать, что большая общественная и экономическая лояльность Латвии к России заставит её искать особого пути в отношениях с Россией. Но надо признать, что это лишь увеличит внешнее давление на латвийскую власть, чтобы вернуть её в лоно "санитарного кордона".

Ставшее традиционным рассмотрение Прибалтики только лишь в контексте ЕС и НАТО (вне единого постсоветского пространства, Белоруссии, Украины, Кавказа), при ограниченном влиянии России на ЕС и НАТО и неограниченном соседстве России с Прибалтикой, - прямая угроза.

2. Белоруссия считает свой союзнический долг в отношении России исполненным: и новых существенных военных, экономических, политических преференций от неё ждать трудно. Союзное государство Белоруссии и России, словно Илья Муромец предпочитающее 33 года пребывать на печи, - слабое место.

3. Украина находится только в самом начале своей политической Смуты. Её конфликтность против России будет нарастать независимо от того, как скоро пройдут новые внеочередные парламентские выборы, а Тимошенко станет президентом. Более того - новый избирательный цикл уже начался. И конкуренция радикального украинского националиста Ющенко с националистами экономическими Тимошенко и Януковичем в значительной степени будет вестись на языке претензий к России и в жестах лояльности к антироссийским заказчикам в НАТО и США. Промежуточным итогом этой Смуты станет федерализация страны, скреплённая инфраструктурой НАТО.

Неостановимая уже никакими средствами и резонами такая Смута - прямая военная и экономическая угроза России, не стабилизируемая даже федерализацией Украины.

4. Молдавия, ведя на деле неспешный торг вокруг Приднестровья, продолжит свои спешные евроатлантические усилия и антиприднестровскую пропаганду, чтобы отказаться от торга, но в спешке рискует оказаться быстро поглощённой Румынией и создать масштабный социально-политический конфликт в Приднестровье, что прямо затронет стабильность Украины на Северной Буковине, в Южной Бессарабии и Одессе. Риск политической неудачи России в урегулировании вокруг Приднестровья - угроза.

5. Грузия не перестанет быть источником военных угроз в регионе. Перемена фигур во главе страны не изменит правящего в ней националистического консенсуса. Превращение Грузии в главный тыл террора и диверсий против российского Северного Кавказа, Абхазии и Южной Осетии - вполне реалистическая перспектива. Однако снижение экономического (транзитного) веса Грузии и доминирование её военного предназначения переводят её отношения с Турцией и Азербайджаном в более холодный режим. Этот холод повышает внимание тюркских государств к правам азербайджанцев в грузинской области Квемо-Картли (Борчалы), что автоматически активизирует внимание Армении к правам армян в грузинской области Самцхе-Джавахети (Джавахк). Метод борьбы с перспективой федерализации тот же - новая милитаризация под зонтиком НАТО. Новая милитаризация Грузии - прямая угроза.

6. Азербайджан, по-видимому, исключил для себя перспективу новой войны в Нагорном Карабахе и будет реализовывать "мир за земли", не решая вопроса о статусе Карабаха. Соседствуя с известной нам Грузией, Баку неизбежно пожелает больших гарантий безопасности от России. Развивая свои транзитные проекты, Баку компенсирует стагнацию и затем сокращение собственной добычи энергоресурсов за счёт Средней Азии и Казахстана.

Вопрос только в том - не вынут ли США из рукава джокер "контролируемого конфликта": атаку на Иран и суверенизацию Курдистана.

7. Армения, наверное, также будет реализовывать "мир за земли", не решая вопроса о статусе Карабаха, и осваивать новый (альтернативный грузинскому и дополнительный к иранскому) транзитный выход в мир через Турцию. Эта транзитная развязка и энергетические усилия США изменят качество присутствия России в Армении. Но это (а также соседство с известной нам Грузией) не снизит потребности Армении в гарантиях безопасности от России. Вопрос опять же только в том - не вынут ли США из рукава джокер "контролируемого конфликта": атаку на Иран и суверенизацию Курдистана.

Мобилизация присутствия России в этих регионах не может быть исчерпана ни дипломатией, ни обороной, ни модным, но быстро устаревающим, мифом глобализации и "гуманитарного обмена". Само экономическое преимущество России здесь, теперь, после того как глобальный финансовый кризис открыл уничтожающий "огонь по (финансовым) штабам", к счастью, отвязалось от пиарной пуповины капитализации. Когда рыночный мир бежит от ценных бумаг - инвестируя в технологии и материальные ресурсы, Россия успешно может только на своем континенте завязывать узлы новых валют с логистикой инфраструктуры, транзитом, трафиком рабочих рук и знаний.